Two-faced

Глава 18.

Чимин кое-как разлепляет сонные глаза, тяжело вздохнув и нащупав тяжелую руку альфы на талии. Омега за это ужасное утро просыпается уже третий раз, и сейчас ему намного лучше, чем до этого. По крайней мере, его не тошнит, и голова кругом не идет. А все благодаря Чонгуку, который заботливо подавал таблетки и укладывал обратно спать.

Чим неловко ерзает, тихо застонав от боли во всем теле. Такое чувство, будто он вчера не бухал, а устраивал секс-марафон. Объятия альфы становятся еще крепче, и Чим почти задыхается, слабо щипнув младшего за руку.

– Доброе утро. Точнее, уже день, – шепчет знакомый баритон над ухом, отчего у Чимина мурашки по всему телу. – Как твое самочувствие, алкоголик мой?

– Я выжил, – хрипло смеется Чим, слабо хмуря брови и прочищая горло, которое странно ссадит с самого утра.

– Ты помнишь, что вчера устроил здесь? – ухмыляется Чон и заглядывает в растерянные глаза омеги. Нормально поговорить до этого не получалось, Пак, когда просыпался, лишь стонал и молил о помощи. Поэтому сейчас Чимин медленно поворачивает голову в сторону Гука и шумно сглатывает.

– Ни... черта... Не помню, – выдыхает Пак, моргнув. Чонгук сначала внимательно смотрит в глаза омеги, которые никогда не врут, а после тихо усмехается.

– Разговор будет веселее, чем я ожидал, – Чон нервно улыбается и садится на кровати, тихо покашляв. – Кхм, в душ не хочешь сходить?

– Хочу, – слабо кивает Чимин, странно косясь на альфу и, скинув с себя одеяло, поднимается на ноги. Омега шумно выдыхает, морщась от дискомфортной боли в пояснице, и с ужасом округляет глаза, завизжав от неожиданности. Чон сдерживает смешок и наблюдает за суетившимся парнем: Чимин хватает одеяло обратно, закутавшись в него, как в кокон. – П-почему я голый?

– Ну... В общем, долгая история, – неловко мнется Чон, отводя от старшего взгляд.

Чимин хмурится и ныряет рукой под одеяло, нащупывая странные пятна на бедре, что неприятно стягивают кожу. Омега, испуганно смотря на Чона, медленно вынимает руку и отшатывается, резко взглянув на грязную простыню. У Чимина сердце в пятки ухает и живот неприятно скручивает, когда он, наконец, понимает, что вчера натворил. Чонгук продолжает прятать взгляд и поджимать губы, только доказывая этим Чимину правоту его мыслей.

– Чон... Гук... Мы..., – Чимин хрипло шепчет, сжимая пальчиками одеяло. Голос совсем сходит на нет, когда он выдыхает последнее слово. – Переспали?

– Это случайно вышло, – начал было Гук, а Чимин дернулся, как ошпаренный. Омега резко метнулся к шкафу, шипя от боли и неприятных ощущений. Сейчас очень хотелось зарыдать в голос и выплеснуть все те эмоции, что копятся в груди Чимина. Но он не может так сделать, ведь сам во всем виноват.

Чонгук подрывается с кровати, вовремя перехватывая омегу и заглядывая в его блеснувшие от слез глаза.

– Подожди, ты куда? – Чон обхватывает Чимина в одеяле руками, не позволяя сбежать.

– Ты... Ты мной воспользовался, – всхлипнул Чимин, все-таки не сдержав слез. Все тело омеги содрогнулось в очередном всхлипе, и Чон ослабил хватку, стирая пальцами крупные слезы с щек. – Я ведь пьяный... Был... А ты...

– Чимин-а, но ничего ведь страшного не произошло, – слабо улыбнулся Гук, целуя свое недоразумение в лоб.

– Не произошло?! – вскрикнул Чим, больно пихая Чона в грудь. – Ты лишил меня девственности! У нас был первый раз, а я даже ничего не помню!

– Но ты ведь сам хотел этого, – нахмурился Чон, перехватывая руки Чимина. – Ты сам мне это сказал.

– Да я на пьяную голову и не такое сказать могу! А тебе только дай повод выебать меня, да? – Чимин уже не контролировал свои слова, поэтому пытался сдержаться, чтобы окончательно не поссориться с альфой. – Да, я хотел тебя, хотел, чтобы наш первый раз был до течки. Да, я пытался соблазнить тебя, но ты никак не реагировал. И нет! Я не хотел, чтобы это произошло в пьяном состоянии. Я ведь... ведь...

Чимин перешел на всхлипы, переставая дергаться и вырываться. Сил просто не осталось, все эмоции как-то резко отпустили омегу, оставляя лишь пустое место. Чимин уткнулся лбом в плечо молчавшего Чонгука, прикусывая губу и сотрясаясь в рыданиях.

– Дурак ты, Чимин, – тихо выдыхает Гук, отпуская руки омеги и прижимая его к себе. Одеяло соскальзывает с хрупких плеч, но Чон вовремя ловит его, прикрывая обнаженное тело своего парня. – Я не сделал с тобой ничего плохого...

– Но... Та-а-ам все бол-и-и-ит... А я... Я не помню-ю-ю, – навзрыд ревет Пак, цепляясь пальчиками за футболку альфы. Чонгук слабо улыбается и опускает ладошку на попу омеги, поглаживая ее сквозь одеяло.

– Это я сейчас должен устраивать истерику и обижаться на тебя за то, что ты вчера не вовремя отрубился. Ты возбудил меня и уснул, как только получил желаемое, – Чон спустился мелкими поцелуями к щеке Чимина, сцеловывая соленую дорожку слез. – И ничего у нас не было... А болит, видимо, потому, что надо было подготавливать тебя медленно. Трех пальцев оказалось достаточно, чтобы неаккуратно разработать.

Чимин ужасно краснеет, встретившись взглядом с темными глазами Чонгука, и судорожно выдыхает, вмиг переставая всхлипывать. Омега утирает слезы рукой и жмется к альфе.

– П-правда? – бормочет Чим, тихо хлюпая забитым носом. Чонгук слабо кивает и чмокает омегу в пухлые, влажные от слез, губки.

– Ты ведь знаешь, что я тебе врать не стану, – Чонгук слабо подталкивает успокоившегося омегу к шкафу. – Иди в душ скорее.

Чимин широко улыбается и кивает, открывая шкаф. Омега на секунду замирает, взглянув на себя в зеркало боковым зрением, а после громко захлопывает дверцу обратно, смотря уже во все глаза на себя в зеркале.

– Ч-Ч-Ч...

– Бля, – тихо вздыхает Чонгук, замечая трясущуюся губу омеги, которую тот старательно поджимает.

– Ч-Чонг-у-у-у-ук, – одеяло падает в ноги омеги, пока тот разглядывает свое тело до мелочей. На бедрах виднеются фиолетовые с красным отливом пятнышки, на запястьях красуются красные полосы, а вся шея усыпана свежими засосами. Лишь один из них выделяется – укус. Чимин дрожащими пальцами касается его и вновь всхлипывает, отталкивая взволнованного Чонгука.

– Я не по-о-омню, – ревет Чимин, касаясь метки на шее, чтобы убедиться, что это не просто укус.

– Ну что мне оставалось делать? Ты сказал, что ходил искать нового партнера, а я не могу допустить того, чтобы тебя забрали у меня, – Чон хмурит брови и все же прижимает сопротивляющегося омегу к себе. – Зато теперь на тебя никто даже не посмотрит.

– Ид-и-о-о-от, – хнычет Чимин, колотя кулачками грудь альфы. Все бушующие эмоции вновь вернулись с удвоенной силой.

– Малыш, посмотри на меня, – шепчет Чон, обхватывая личико омеги ладонями и заглядывая в зареванные глаза. Чимин тихо хлюпает носом и поджимает губы. – Что тебе важно: быть моим или помнить о том, что не имеет сейчас значение? Почему ты пытаешься задеть меня своим поведением? Я ведь мог этого не делать, так как мы встречаемся всего ничего. Ты просто подумай, для чего я это сделал...

– Ч-чтобы не п-потерять меня? – тихо предположил Чимин, на что Гук слабо улыбнулся.

– Вот видишь, ты сам знаешь ответ. Так что перестань плакать из-за того, что было ночью, ведь то, что происходит сейчас куда важнее.

– Но я... Я хотел, чтобы... Я не так представлял... И, – Чимин обреченно вздыхает, отворачивая лицо.

– Такое чувство, будто ты все еще пьяный, – тихо смеется Гук и слабо щипает омегу за задницу. – Не ходи передо мной в таком виде, я ведь и сорваться могу. Потом опять плакать будешь, что все не так, как ты хотел.

Альфа тихо смеется и достает два полотенца со сменной одеждой, беря Чимина за руку и ведя за собой в ванную. Чим невольно краснеет и опускает взгляд на их переплетенные пальцы. Чонгук абсолютно прав, и Чимин с ним согласен. Конечно, каждому омеге хочется помнить свой первый раз с истинным, а особенно тот момент, когда им ставят метку. Чимин слышал много рассказов об этом волшебном моменте, но не верил ни единому. Он мечтал лично ощутить те чувства и эмоции, которые переполняют омег в момент пометки. А Чонгук взял и нагло лишил его этого, поставив чертову метку даже без разрешения Чимина. Это безумно обидно, но Пака волнует сейчас другое. Чон и правда пошел на ответственный шаг. У Чимина теперь не будет шанса уйти от него, ведь ни один альфа не взглянет на меченного омегу. Почему-то этот факт безумно нравится Чимину.

Чим вздрагивает, когда дверь за ним закрывается, и осматривает ванную, словно в первый раз ее видит. Чонгук набирает в ванну воду и мельком смотрит на замершего омегу.

– Успокоился? – мягко улыбается Гук, принимаясь медленно раздеваться. Чимин наблюдает за его плавными движениями и краснеет до кончиков ушей, прижимаясь спиной к закрытой двери.

Альфа божественно красив. Чимин задерживает взгляд на мужественной груди, а после принимается рассматривать пресс Чонгука, невольно облизывая пересохшие губы и судорожно выдыхая от вида того, как крепкие мышцы под темной кожей перекатываются при каждом движении. Чонгук тянет резинку боксеров вниз, отчего Чим взвизгивает и отворачивается, закрыв ладошками глаза.

– Хм, я бы на твоем месте воспользовался моментом и рассмотрел все до деталей, – Чонгук подходит к Чимину сзади и выдыхает в его шею, прижавшись всем телом к вздрогнувшему парню. – Тебя-то я изучил еще ночью...

Чимин пищит и шлепает по наглым рукам альфы, что успели опуститься с талии на его бедра.

– Извращенец, – бубнит Чимин, отталкивая Чона и быстрее забираясь в ванну.

– Ты просто не помнишь, что творил вчера, – ухмыляется Гук и садится напротив Чимина, вальяжно раскидывая руки на бортиках ванны. – Я и не знал, что ты умеешь так выгибаться.

Чимин ужасно краснеет, прикладывая ладошки к горящим щекам, а после ловит игривый взгляд альфы. В голове омеги что-то щелкает, и он слабо ухмыляется, опуская взгляд на широкую шею и сильные руки Чона.

– Ты еще много чего обо мне не знаешь, – шепчет Чимин, невольно начиная новую игру с альфой. Пак решает для себя, что если не сейчас, то никогда. Если Чим сейчас не сможет набраться смелости и вновь сделать первый шаг, то больше никогда не откроется перед Чоном, замкнувшись в себе. Сегодня омега понял, как сильно хочет, чтобы его первый раз был именно с Чонгуком. Да и метка у основания шеи теперь развязывает Чимину руки. Он может показать Чону всех своих чертей, что сидят у него в голове, и если младший отвергнет его, то Чимин больше никому не доверится.

– И чего же я не знаю? – изгибает бровь Гук, чувствуя, как Чим ведет пальчиками ноги по его бедру, волнуя воду в ванне и самого альфу. Чон откидывается на стенку ванны, с вызовом смотря на похрабревшего омегу.

Чимин резко смущается, понимая, что действует слишком откровенно, и убирает ногу, но Гук вовремя ее перехватывает. Омега с шумом выпускает воздух из легких, когда горячие губы альфы касаются влажной лодыжки, а после целуют каждый пальчик. Чимин вздрагивает, чувствуя поглаживание на ступне.

– М, теперь знаю еще одно твое слабое место, – ухмыляется Гук и с нажимом проводит чуть выше пятки, отчего Чим оттопыривает пальчики на ноге и тихо стонет. – Интересно...

– Боже, перестань, – шепчет Чим, слабо дергая ногой и Чонгук послушно опускает ее на бортик, отчего Пак тут же краснеет, пытаясь свести ноги, но альфа не позволяет.

– Да что я там не видел? – вновь ухмыляется Гук, но взгляд на тело омеги не опускает, чтобы не смутить и без того краснеющего Чимина.

– Я некрасивый, не смотри, – бормочет Чимин, пряча свой взгляд. Чон изгибает бровь и тянет омегу ближе, усаживая его на свои бедра. Пак вздрагивает, чувствуя соприкосновения с чужой горячей кожей, отчего сердце пускается в пляс, а пальцы мелко дрожат.

– Повтори, – как-то угрожающе выдыхает Гук в самые губы омеги, скользнув руками по его спине.

– З-зачем? – шумно выдыхает Чимин, невольно выгибаясь, когда пальцы Чона проходятся меж лопаток. – О-ох...

– Эту точку я нашел еще вчера, – шепнул Гук, опускаясь поцелуями по вздымающейся груди омеги. – Когда вжимал твое прекрасное тело в кровать и любовался им в свете восходящего солнца...

– Извращенец, – с придыханием стонет Чимин, выгибаясь от рук младшего. Чонгук прикусывает кожу на шее Чимина, цепляя зубами пульсирующую венку.

– А еще у тебя шея очень чувствительная, – шепчет Чон, перебираясь губами к плечу омеги, оставляя влажный след. Чимин шумно сглатывает, упираясь руками в плечи альфы. – И задница, прости за выражение, охуенная... За такую не грех душу продать. Даже не знаю, что я сделал в прошлой жизни, чтобы получить такое чудо...

– Ты меня смущаешь, – бормочет Чимин, чувствуя, как горят кончики ушей.

– А ты меня возбуждаешь, – рычит Гук, запуская пальцы в волосы омеги и слегка оттягивая их. – Как же приятно касаться тебя и получать отдачу. Вчера за меня все сделал алкоголь, но сегодня...

– Просто заткнись и делай свою работу, – ухмыляется Чим и прижимается своими пухлыми губами к губам альфы, вовлекая его в поцелуй.

Чонгук приподнимает бедра омеги, не лишив себя удовольствия помять их, а после ведет пальцем меж половинок, нащупывая сокращающееся колечко мышц. Чимин невольно напрягается и скользит руками по груди альфы, очерчивая ареолы сосков и наконец исполняя то желание, о котором думал последние минуты. Коротенькие пальчики касаются живота альфы, обводя каждый кубик на его прессе, а после ныряют в воду. Чонгук сипло стонет, когда маленькая ладошка ложится на его твердеющий орган.

– Да... Ты прав... Я не знал, что ты такой смелый, – хрипло шепчет Чон меж поцелуями, без труда проникая в омегу тремя пальцами. Чимин слабо морщится, кусая альфу за нижнюю губу, и после блаженно стонет, невольно насаживаясь на длинные пальцы.

– Еще.... Чо-о-он... – Чимин прикрывает глаза, подползая чуть ближе и приподнимаясь на коленях. Чонгук прижимает дрожащее от возбуждения тело омеги и прерывает его попытку насадиться, гадко ухмыляясь на растерянное выражение лица Чимина. Пальцы покидают дрожащее тело, отчего Чим разочарованно стонет и смотрит как-то обиженно.

– Нет, малыш, в наш первый раз я буду сверху, – Гук подрывается и валит Чимина в ванну, случайно задевая ногой цепь пробки и выдергивая ее. Пока вода медленно стекает в трубу, Чонгук вжимает Пака в твердую поверхность, покрывая его грудь мелкими поцелуями. Зубы цепляют твердый сосок, и Чим тихо всхлипывает, не в силах терпеть возбуждение. Красивые ноги омеги обвивают торс младшего, и Чонгук оказывается прижат к содрогающемуся телу Чимина вплотную. Гук внимательно смотрит в глаза омеги, на что тот кивает, понимая безмолвный вопрос альфы.

Чон проникает медленно и аккуратно, а Чимина выгибает в спине от этих ощущений. Пак захлебывается стоном и плотно сжимается, когда Чон толкается до конца. Альфа тяжело дышит и цепляется пальцами за бортики ванны, с силой сжимая их. Сложно сдерживаться, когда под тобой горячий и сексуальный Чимин, который сам подвиливает бедрами и сладко стонет от любого движения. Чимин уже на грани лишь от одной мысли, что его первый раз не только наполнен нежными и ласковыми поцелуями, безумно милыми словами, срывающимися с губ альфы, но и несвойственно необычен. Чимин представлял себе первый секс на мягких простынях, под медленную и красивую мелодию, когда все происходит слишком трепетно и ожидаемо. Чонгук же рушит все понимания омеги, вколачивая его в прохладную ванну и царапая короткими ногтями бедра. Вся спина альфы изрисована длинными красными полосами от рук омеги, когда Чимин пытался схватиться за него, желая полностью насладиться этой близостью.

Если бы Паку сейчас предложили выбор, как и где должен быть его первый раз, то Чимин просто не смог бы ответить. Потому что ему все равно, где и в какой позе, лишь бы это был Чонгук. Чимин готов на все, только чтобы Чон целовал его до безумия страстно и толкался до боли глубоко.

Чонгук срывает с пухлых губ стоны и тихо постанывает в ответ, толкаясь в узкого и горячего Чимина. Пак теряется в прострации, извиваясь под альфой и сжимая его бока коленями, когда Чон задевает что-то внутри, отчего хочется выть. Выть от невыносимого удовольствия, скручивающего все внутренности и сводящего с ума.

– Чимин-ах... Ты самый лучший... Запомни-мх, – Чонгук упирается лбом в плечо омеги и чувствует дрожь в его теле. Чим кончает с громким стоном, пачкая живот альфы и больно сжимая его плечо, на что Чон ухмыляется, поднимаясь поцелуями до шеи Чимина.

Пак тяжело дышит, тихо постанывая, и неожиданно для себя срывается на крик, когда Чонгук резко выходит, обильно кончая на его живот, и смыкает зубы у основания шеи, кусая ровно в то место, где уже стоит метка.

– Чон... Чонгук, – тяжело дышит Чимин, пытаясь вымолвить хоть слово.

– Я тоже люблю тебя, малыш, – широко улыбнулся Гук и буквально свалился на омегу, прижавшись щекой к его груди и прислушиваясь к бешено колотящемуся сердцу омеги.

– Если бы я знал, что ты трахаешь, как Боженька, то отдался бы тебе еще у того разбитого окна, когда мы впервые заговорили, – улыбнулся Чимин, поглаживая расслабленного альфу по волосам.

– М, хочешь сделать это в академии? – Чон поднимает взгляд на омегу и замечает румяные щечки. – Так... И где же? Туалет? Аудитория? А, может, деканат?

– И все же ты неисправимый извращенец, – смущенно смеется Чим, наклоняясь к лицу альфы и слабо чмокая его в губы.

– Все потому, что у меня очень сексуальный омега, – подмигивает Чон.

– Да-да, и я тебя люблю, – улыбается Чимин, закусывая губу и млея от невесомых поглаживаний по бедру.

– Ммм... Тебе было больно? – вдруг интересуется Гук, и Чим замечает бесноватый блеск в его глазах.

– Ты вчера хорошо постарался, чтобы сегодня мне было не больно, – тихо шепчет Чимин, чувствуя нарастающий интерес и азарт.

– Тогда... Может... Второй заход? – ухмыляется Гук и подхватывает смеющегося Чимина на руки, тут же вжимая его в холодную стену.

– Ненасытный какой, – бормочет Чимин в губы альфы, когда тот нагло целует его и сжимает руками аппетитные ягодицы. Омега включает душ и выгибается, прижимаясь к горячему телу альфы. Контраст ощущений быстро заводит омегу, поэтому он почти сразу же включается в игру, поглаживая пальчиками царапины на спине Чонгука.

И все же он немного злится за то, что Чон без какого-либо согласия сделал его своим. Только вот навряд ли Чимин стал бы отказываться и сопротивляться. К Чонгуку он прикипел всей душой, и это пугает. Омега еще ни разу не испытывал такие сильные и волнующие чувства, поэтому боялся, что Чон не испытывает к нему того же. Только вот у Гука сердце трепещет от одного взгляда омеги и ноги подкашиваются от его запаха, именно поэтому он не собирается его никуда отпускать. Чон, хоть и младше, но опытнее Чимина в любовных делах: если сердце приказывает любить, то надо просто валить и трахать. Да и с Чимом иначе нельзя – сам же напрашивается на грех.

И если это не любовь, то Чонгук готов продать почку. Потому что от Чимина у него нереально так крышу сносит. В принципе, как и у омеги.