«Кому ты звонишь, когда ты в говно?»
Он вновь напился. Напился до бессознательного состояния. Он не понимает, что происходит и где он, но он продолжает вливать в себя этот крепкий дешёвый алкоголь. Он пытается забыть. Забыть его красивые небесно-голубые глаза, длинные волнистые волосы, которые всегда восхитительно пахнут, забыть его тонкие худые пальцы, которые когда-то касались его, забыть его смех, забыть ЕГО.
Он вновь набирает его номер, в надежде на то, что хоть в этот раз он возьмёт трубку.
«Тому, кому всё равно.»
В который раз, дрожащими руками, он пытается набрать номер человека, которому плевать на него и на его чувства. Салли никогда его не замечал и при встрече пытался найти оправдание, чтобы уйти от разговора, иногда и впрямь игнорировал его, а потом говорил, что не увидел, не заметил. Он знал о чувствах своего «друга», но ему было всё равно.
«Будь проклято это вино,
Ты снова у ног.»
Так и не дождавшись ответа, Ларри пошёл к тому, кому он подарил своё сердце, кому принадлежат все его рисунки и стихи. Он как покорный пёс вновь приполз к нему. Он стоит на коленях у его двери и просит открыть, просит поговорить, он больше не может так жить, терзать себя этими проклятыми чувствами. Как бы ему хотелось иметь каменное сердце, чтобы не чувствовать ничего. Протезник лишь недовольно рявкнет в его сторону и скажет уйти, не мешать ему.
«Кому ты даришь себя, как цветок?
Тому, для кого ты — никто.»
Он отдавал ему всего себя, все свои эмоции и чувства, всю свою любовь, что была у него. Он всегда пытался помочь ему, всегда был рядом, всегда всё для него и ради него. Но Ларри был для Салли никем, в его жизни он не занимал никакого места, он не считал его ни другом, ни знакомым, скорее просто жилеткой, в которую можно было выговориться, выплакаться, а так, для него он — никто и звать его никак.
«После вечеринки тысяча ботинок
У твоей двери в однокомнатной квартире.
Где найти бы место, чтоб в глазах не упасть;
Чтоб не помешали сделать эту глупость?»
Он вновь идёт звонить ему, тому, кому нет дела до него. Он вновь надеется на то, что он возьмёт трубку, хотя шанс ничтожно мал. Он скрывается от глаз людей, которые пришли на вечеринку, по какому поводу никто и не знает. Он понимает, он знает, он прекрасно знает, что все эти звонки простая глупость, тупость, но для него это стал как ритуал, наркотик, зависимость, которая его никак не отпустит.
«Сигарету тушишь о мусоропровод.
Помнишь его номер и не ищешь повод.
Спросит: «Как дела?» Ты ответишь: «Клёво!»
Чтобы он не понял, как тебе хуёво.»
Закурив очередную сигарету, он принялся ждать, ждать ответа, которого, как ему казалось, не последует, поэтому он решил, что сейчас он потушит сигарету и отключится. На удивление он поднял трубку, он взял и начал диалог. Ларри и понять ничего не успел. На секунду он забыл, как дышать и как говорить, он произносил какие-то непонятные звуки, а Салли продолжал диалог. При вопросе как дела, Ларри растерялся, он не знал что ответить. Сейчас ему было очень паршиво, отвратительно, хуёво, но он решил не показывать этого и вместо того, чтобы начать жаловаться на жизнь и ныть о том, как же ему плохо, он ответил, что все у него клёво и вообще лучше не бывает, хотя у самого ком в горле стоял и вот-вот должны были побежать слезы из глаз.
«Разговор не вышел, разговор — ловушка.
В трубку его дышит новая подружка.
И совсем бездушно передаст приветик.
Чувствуешь себя глупее всех на свете.»
Разговор их не клеился, оба молчали и не знали, что сказать. Ларри попросту не ждал того, что Салли возьмёт трубку, он не был готов к этому. Ситуацию разрядил женский голос, который, так сухо, бездушно, с ноткой пафоса, передал привет, через Салли. Это была Эшли, её голос он из тысячи узнает. Он честно не мог поверить в то, что Салли был с ней, что именно она разделяет его одиночество, что именно с ней он проводит время, целует её и шепчет разные ласковые слова. Он был готов поверить во многое, но не в это, только не в это. Ему было очень сложно понять и принять это.
«Если стало стыдно, значит, ты трезвеешь.
Сердце беззащитно, ты ему не веришь.
Выпьешь все штрафные, просто чтоб забыться;
Но, если ты забудешь — это повторится.»
Ему становится больно, стыдно и просто безумно неловко, он бросает трубку и со слезами, которые уже давно текли по его щекам, смотрел на телефон и не мог принять то, что сейчас он узнал. Он незамедлительно, вновь врывается в самый центр всей вечеринки и начинает пить, пить всё то, что есть на столе, не разбирая. Он хочет все это забыть, хочет забыться, как можно скорее, но он не понимает, что если он все это забудет, он повторит это снова и ему вновь будет больно, больно от несправедливости, больно от того, как жестоко обошлась с ним судьба, ведь раньше он получал всё, что только хотел, а тут он страдает из-за какого-то мальчишки, все это безумно глупо, он не может или не хочет поверить в это. Он ненавидит себя за все то, что с ним происходит сейчас, но по другому, как кажется ему, он попросту не может.
