Театр

Глава 5. Салюки

Казимир

Всё началось с проклятого письма. В тот день я слишком устал, чтобы разбирать почту вечером, а утром за неё уже взялась моя сестрица. Она отыскала приглашение и вцепилась в него, как в бесценное сокровище. Терроризировала меня несколько дней. Ни за столом, ни в саду больше не было других разговоров, кроме как о летнем представлении в Театре.

- В этом месяце мне исполняется восемнадцать, - говорит моя милая Сэри-золотые-кудряшки, - И я хочу пойти туда с тобой. Можешь считать это подарком на день рождения, если тебе так легче.

Мне так нисколько не легче, но я уже понимаю, что спорить с ней бесполезно. Девочка выросла и научилась стоять на своём. Она смертельно обидеться, если я откажусь, а я совсем не хочу терять нашу связь, с таким трудом установленную за последние два года. В конце концов, это действительно её праздник. Она уже совсем взрослая. Прошло достаточно времени.

С того лета....

С того лета прошло больше двух лет, но я до сих пор помню, как горько плакала моя безутешная сестрица, впервые познавшая горечь безответной любви. Её чувства были совсем ещё детскими, легкомысленная влюблённость даже не в настоящего человека – в образ, который она создала, глядя на него невидящими глазами. Сплошной обман, искусственная маска. Почему же тогда ей было так больно?

С этим нужно было что-то делать, и я попытался отвлечь Сэрину: сказал, что она уже достаточно взрослая, чтобы помогать мне. По моей задумке её помощь должна была ограничиться сопровождением меня в бесконечных «визитах вежливости», однако я недооценил сестру. Обаятельная и по-детски восторженная, она легко находила общий язык с самыми разными людьми, от занудных графов до наших грубоватых управляющих. Не прошло и трёх месяцев, как «юную госпожу Войелло» знал весь высший свет, все секретари и, кажется, все рабочие фабрик. Благодаря ей количество этих проклятых визитов увеличилось раза в три – теперь мы бывали на пикниках, праздничных приёмах и банкетах, которых раньше мне удавалось избегать под предлогом чрезмерной занятости. Теперь же, когда я пытался использовать свои обычные отговорки, приглашающие просили отправить «хотя бы милейшую леди Сэрину». А я всё ещё не хотел отпускать её одну.

- Я прожила затворницей целых шестнадцать лет! Теперь тебе не удастся закрыть меня дома, братец, - смеялась Сэрина, кружась перед зеркалом в новом шёлковом платье, - Потому что я собираюсь наверстать упущенное!