Февральская оттепель

Степень искренности.

«...Если захотите рассмотреть человека и узнать его душу, то вникайте не в то, как он молчит, или как он говорит, или как он плачет, или даже как он волнуется благороднейшими идеями, а высмотрите лучше его, когда он смеётся...»
©Ф.М. Достоевский.

Зима полностью вступала в свои права, и на дворе главенствовал заснеженный декабрь. Этот месяц как всегда был полон ярким, весёлым настроением в предвкушении приходящего Нового года.
Правда... Достоевского это не касалось. Да и его голова была забита совершенно другим. И в это «другое» забавно втиснулся Гоголь.
Его поведение озадачивало, заставляло задуматься, и было совершенно не логичным. Бывало, он днями не встречался с Федей и не отвечал на редкие сообщения. Собственно, Достоевский их слал, только чтобы удостовериться, что Коля жив-здоров и могилку ему ещё не копают. Не получалось. Но не так давно он пропал с концами и неделю как не давал о себе знать. Вот тогда-то с Фёдором начало происходить что-то непонятное.
Он больше не слушал профессора, у него не получалось делать конспект, а смысл прочитанной книги никак не хотел доходить до мозга. Федя просто смотрел в одну точку, с ещё более мёртвым взглядом, пугая заметно обеспокоенного Гончарова. Под конец учебной недели (в пятницу, если быть точным) он всё-таки утащил друга к себе на квартиру, бессовестно заманив любимым чаем. Хотя, будем честны. Федя не тупой, Феденька знает, что Ване от него что-то нужно. Но халявный чай – это вещь весомая. И он перевесил нежелание говорить.

— Ну, рассказывай.

Они сидели на диване, в уютной гостиной, с ароматным чаем в руках. Дост устало прикрыл глаза и откинулся на мягкую спинку.

— Что именно, Вань?

— Ну как что? Почему ты как зомби ходишь? — Гончаров правда хотел помочь, и некая одержимость «хорошестью» напрягала. Не бывает людей, за чьей помощью не укрывается корыстных помыслов. Ну, хоть какие-то мелькать должны.

— Только не говори, что раньше я был схож с человеком. — С некой язвой ответил Достоевский, отпивая душистый напиток. Иван по-доброму улыбнулся и пожал плечами.

— Больше чем обычно, Дост. Ну, так что?

- Не знаю.- убитым голосом ответил Федя и положил ладонь себе на глаза. В квартире Гончарова всегда было слишком светло, что значительно раздражало. Но что поделать, привычка Ивана брала верх и он включал все лампочки, в конце месяца сетуя на большие циферки в счёте за электроэнергию. В этом весь Гончаров - солнышко. Иногда казалось что его губы не умеют не лыбиться.