Чимин зачесал смоляные пряди пятерней и кинул взгляд в зеркало заднего вида. На краешке губ остался след багровой губной помады. Мужчина ухмыльнулся и стер ее большим пальцем. Маленькая сучка решила ослушаться установленных правил, сделала по-своему. Но ничего. Чимин с этим разберется. С непослушными игрушками играть даже интереснее. На светофоре загорелся зеленый, на миг освещая темный салон чиминова автомобиля, который тут же с визгом шин сорвался вперед.
Пак ловит настоящий кайф, когда несется стрелой среди лениво петляющих машин. В открытые окна задувает ледяной ветер, и плевать, что на дворе ноябрь. Чимин не чувствует холода, он чувствует только наслаждение. Скоростью и свободой. Такое ощущение ему не подарит ни одна купленная игрушка, какой бы хорошей она не была, как бы сильно и с пеной у рта продавец не доказывал, что она — та самая. Не хватает только горьковатой таблетки под язык, но это только вопрос времени. После ужина с родителями Чимин освободится от стягивающих оков. Ведь ночь едва опустилась на засыпающий город, в котором Чимин — никогда не спящий хищник.
Чимин затормозил у дорогой стеклянной высотки. Здесь расположена трехкомнатная квартира родителей Чимина, которую он самостоятельно купил им и из которой открывается отличный вид на город и реку Хан. Мужчина вышел из машины, громко хлопая дверью, и поставил ее на сигнализацию. Это, вообще-то, бессмысленно — никто и не подумает к нему в машину залезть, но Чимину нравится держать все под своим контролем. Когда фары мигнули, он зашел в здание. Автоматические двери раскрылись перед ним, пропуская внутрь.
В лифте он скучающе смотрит на таблоид со сменяющимися цифрами. Чимин ненавидит сажать себя в клетку, но вынужден, ибо слишком он любит своих родителей, чтобы расстраивать маму или чтобы не рассказать отцу об успешных поставках заграницу. Он коротко нажимает на дверной звонок, и тут же раздается перезвон колокольчиков. Через несколько секунд дверь распахнула мама Чимина.
— Сынок! — обрадовалась она, обнимая сына, пахнущего улицей и совсем немного — сигаретами. — Наконец-то ты приехал. Давай, проходи, я накрыла уже давно.
— Привет, мам, — Чимин улыбнулся уголком губ и поцеловал ее в теплую щеку. В квартире привычно пахло свежеиспеченным яблочным пирогом и курицей, запеченной в духовке. У Чимина даже слюна во рту появилась.
— Ты сегодня припозднился, сынок, — сказал вышедший из гостиной, в которой тихо работал плазменный телевизор, отец. Они с Чимином пожали друг другу руки.
— Работы много, не мог раньше приехать, — хрипло сказал Чимин, вешая на вешалку свое черное замшевое пальто.
— Чансон-а, наш сын занятой человек, — строго сказала мама, приобнимая Чимина за плечи. — Нельзя его упрекать в том, что он опаздывает!
— Вот ведь ворчунья, — закатил глаза Чансон. Чимин почти улыбнулся с маленькой, но забавной перебранки родителей.
— Лучше давайте есть, — остановил всякие дальнейшие «пререкания» Чимин. — Я голодный, как зверь.
На кухне уже ждал своих гостей сервированный стол, изобилующий различными угощениями, приготовленными Сонхен, мамой Чимина. Когда Пак начал зарабатывать, первым делом он обеспечил жильем и машиной своих родителей, как некогда они жертвовали последним куском хлеба, чтобы накормить его. Чимин учился за счет государства. В школе он блистал знаниями, но не состоянием своей семьи, за что часто подвергался насмешкам. Банальная ситуация, в которой оказываются многие дети. Некоторые навсегда остаются детьми со сломанной психикой и судьбой, а некоторые, как Чимин, становятся озлобленными, и всякими правдами и неправдами выгрызают себе путь наверх. Его родители работали на двух работах, чтобы хоть как-то свести концы с концами, а Чимин, смотря на это, поклялся обеспечить родителям безбедную старость.
И сейчас его мама ослепительно улыбается, отрезая ножку крупного бройлера для Чимина, болтает о чем-то, рассказывает о петунье, что на балконе стоит, отец вставляет редкие комментарии, а Чимин улыбается уголком губ и с наслаждением отправляет в рот сочное мясо. Чимин занимается производством и выпуском дорогостоящих автомобильных запчастей, что приносит очень хорошие деньги. Для себя же Чимин купил квартиру в центре города, двухэтажную, с выходом на террасу и бассейном. Чимин выбрался из грязи, в которой стоял на коленях, сбил пальцы в кровь, добился своего трона кровью и потом. Но Чимин сделал это. Как бы не было трудно, сколько бы раз не упал на колени, сделал. И потому теперь может сидеть в компании родителей, поедать вкусное мясо и запивать белым сухим. Чимин крутит между пальцев ножку бокала и смотрит на ночной город через широкое окно. После сытного ужина отец ушел досматривать бейсбольный матч, а мама убирала со стола, громко гремя посудой.
— Может, останешься сегодня? — с надеждой спросила она, глянув на возвращающегося сына. Он поставил так и не допитый бокал на тумбу и слегка улыбнулся, обняв маму.
— Не могу, мам, дела, — коротко ответил Чимин. — Может быть, в другой раз.
— Не забывай про стариков, приезжай почаще, — вздохнула Сонхен.
— Вы с отцом — самое дорогое, что у меня есть, — Чимин поцеловал ее в лоб. — Приеду, как только появится возможность. Я люблю вас.
— И мы тебя любим, сынок.
