Рисад

Любви место быть

Рисад сидел на крыльце, упёршись на ружье, и рассуждал, какой сыр вкуснее: эйдеранский или бретонский с плесенью. Каджит поднял голову, решив, что эйдеранский всё-таки вкуснее, и увидел, как по дороге на сенч-рат едет красивая тёмношёрстая каджитка. Её шерсть на солнце отсвечивала так, что казалось, что она не чёрная, а глубоко-глубоко-синяя. Лёгкий ветер чуть покачивал её тёмную, заплетёную в косички гриву, свисающую до плеч. Бирюзовые глаза были прищурены из-за яркого солнца. Незнакомке с виду было около шестнадцати. Рядом с сенчем, который вёз красавицу, шёл каджит, определённо старше наездницы. Он был средних лет, тоже с тёмной шерстью, но уже с немного потускневшей. Сенч-рат, кстати, тоже был тёмный. Из этого Рисад мог заключить, что это идут отец, сын и дочь. Каджиту очень хотелось с ней познакомиться, но он же не мог просто подбежать к идущим с словами "Здрасте, я Рисад. А вы?" - это было бы глупо, по этому подростку оставалось только проводить семью взглядом к дому, в который они зашли.
-Сильно не засматривайся, - произнёс кто-то в дверях, - её отец никого к ней не подпускает, и брат за неё заступается, а ты можешь представить, что с тобой сделает сенч-рат одним ударом?
Незнакомец вышел полностью из трактира, и Рисад мог полностью его рассмотреть: это был даги, скорее всего даже даги-рат.
-Что, прям такая недоступная? - Сын Ваши встал и облокотился на стену, смотря вниз, на подошедшего. - Зато такая красивая... - И кот мечтательно поднял взгляд вверх.
-Я тебе говорю - не мечтай, погубишь только себя...
-Ты прав, - прервал его Рисад, - не надо мечтать, надо действовать. - сказав каджит вернулся в трактир.

Рисад про себя рассуждал: "Может написать письмо любовное, нет, ну что я там напишу? <Здравствуйте, я вас видел на улице, и вы мне понравились>? Нет, это бред и бескультурщина, надо что-то другое... О, а может, стихи? Я никогда не был силён в поэзии, но ведь я и не пробывал. Да, решено, напишу небольшой стишок и подложу его к ней под дверь". После чего Рисад сел за стол и начал усердно думать. Через полчаса работы вот что у него вышло:

"О, незнакомка прекрасная,
Я видел Вас
Лишь один раз,
Но вы, как императрица властная,
Взгляд моих пленили глаз.

Если ж Вы согласны на беседу
(Но учтите,
Этим Вы полностью победу
Надо мною учините),
Ради пустыни напишите
И записку эту к забору приколите."

В эти одиннадцать строк он вложил всю свою душу. Наверное, если задеть огромным чёрным камнем душ эту бумажку и порвать её, то камень полность заполнится. Но Рисад не хотел этого проверять, он даже и не подумал о этом, тем более зачем ему уничтожать то, во что он вложил душу; и зачем ему заточать свою душу в чёрный камень душ. Каджит пошёл к тому дому, в который вошла девушка. Он сунул записку под дверь и быстро убежал. Рисад снова сел у таверны и посмотрел на закат, краем глаза посматривая на дом. Закат был красив: ало-красное солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, только песок, небо и Мундус. Когда Мундус скрылся, Рисад пошёл спать.