Я и мой сосед гей

6

Напрягать память, вспоминания дальнейшие события, было бы просто кощунством, которое не выдержала бы моя ослабленная психика. Поэтому лучше остановится.

   Терзания моей совести были прерваны совершенно неуместным шевелением кровати, а точнее поверхности, на которой имела честь располагаться ваша покорная слуга. Она, поверхность то бишь, зашевелилась и, слегка подвинувшись, затихла.

   Тут был один вариант. В свете последних событий он был самым логичным и правильным: я схожу с ума. Как еще можно объяснить сопение моей кровати, как ни проявлением белой горячки.

   Мгновенно распахнув глаза, я ужаснулась. Горячка, слава богу, мне не грозила, но легче от этого не становилось, ибо поверхностью, которая приютила меня на эту ночь являлся никто иной, как мой сумасшедший сосед. На его груди в позе морской звезды (то есть, разбросав свои конечности в разные стороны) возлежала я.

   Первым моим порывом являлась резкая попытка бегства. Но я быстро подавила эту мысль. Кир спал, а это давало возможность на мирный исход дела. Я всего лишь тихонько слезу со спящего соседа, избавляя себя от сомнительно удовольствия слушать его подколы на счет моего очередного поползновения. Это будет гуманно.

   Тихонько приподнявшись на руках, я оценила масштаб будущей операции. Мне оставалось лишь осторожно перекинуть ногу через соседа и тихо отползти в другой угол кровати. Все гениальное просто.

   На секунду я залюбовалась спящим Киром. Лицо его без насмешки, без этой дурацкой издевательской улыбки было каким-то детским, даже наивным. Я впервые видела его так близко. Даже захотелось потрогать его пока дрыхнет. Ну, или подергать за волосы, подуть в ухо, но я сразу же избавилась от этой мысли - она грозила срыву плана.

   Подняв ногу, я уже собиралась перебросить его через дрыхнущую тушу Кира, как внезапно напоролась на препятствие. Я даже сначала не поняла, что прижимает мою филейную часть к горячему телу соседа. Приложив немало усилий, я все-таки исхитрилась развернуться, чтобы посмотреть на неожиданное препятствие. А оно было. Рука Кира, эта широкая клешня, невозмутимо расположилась на моих вторых девяноста, будто они находились в его полноправной собственности. Да ладно бы она там просто находилась - стряхнуть наглого оккупанта труда бы не составило. Но нет же: большой палец был продет в прорезь для ремней, прочно закрепляя там свои позиции.