Теперь ты айдол

Часть 6

Как она шла по улицам, заливаясь горькими слезами и обращая на себя внимание прохожих, не задержалось в её памяти, слишком много было пережито сегодня. Не раздеваясь, она упала на кровать и уткнулась в свою мягкую подушку красного цвета.

"Это его любимый цвет... — молнией пронеслось в голове, и она перестала плакать. Неимоверно много слез. — Хватит с меня этого, я отпустила его из своей жизни сегодня и теперь должна выпустить из сердца."

Пройдя на небольшую кухню салатовых оттенков, Чиджин начала открывать все подряд полки в попытках найти рулон больших мусорных мешков. И вот у неё в руках уже мешок, а она сама бегает по квартире и сбрасывает в него все, что хоть как-то напоминало о Чонгуке: всяческие фотографии и плакаты, альбомы группы и абсолютно всё красное. Она теперь люто ненавидит красный, в который, не подумав, окрасила волосы. В идеале она бы хотела съехать и из квартиры, хранившей столько воспоминаний о нём, но на это не было возможности.

Из-за этих реформ в квартире был жуткий беспорядок и всё валялось либо на полу, либо на стульях и диванах.

Её тонкие пальчики резко схватились за очередную фотографию, намереваясь также скинуть ее в мешок, но Джинни остановилась, вглядываясь в два счастливых лица, и столько воспоминаний волной нахлынуло на неё, что она задыхалась под их тяжестью. По щекам снова протекла одна слеза, послышался звон битого стекла от соприкосновения яростно брошенной рамки с фотографией и жесткого светлого паркета. Она медленно опустилась на колени и удивилась.

"Что со мной?"

Собирая осколки с пола, Чиджин несколько раз порезалась и даже не заметила этого: боль не чувствовалась совершенно.

Кровь стекала с её раненых рук, ну а она думала. Думала о нем.

"Люблю... Не хочу отпускать... Но..."

От раздумий её оторвал звонок в дверь и затем нетерпеливый стук, ведь Чиджин сидела и недоуменно смотрела на дверь, не собираясь даже шелохнуться в её сторону. Никто не должен был приходить, никто не знал, что она снова живёт здесь. Она всё же не торопилась открывать дверь, мало ли кого могло занести сюда почти в двенадцать ночи.

— Чиджин! Чиджин, я знаю, ты здесь, открой! — услышала девушка голос за дверью, точно принадлежавший Чону. — Нам нужно поговорить, пожалуйста!