Завтра может не быть

Часть 11

Хината пряталась в комнате Итачи. Там было спокойнее, чем в гостиной или кухне, где мог сновать Саске. Хоть после ухода брата он и был необычайно спокоен и не подходил к ней, девушка не хотела нарываться на неприятности. Кровавые ошметки и куски после разговоров со старшим из братьев стали принимать очертания из общей кучи багряного месива и вставали на свои места, а некоторые были заменены новыми кусками, кое-где зияли пустующие дыры. Словно живая мозаика ее сердца.Она целый день провела в спальне Учихи и только на следующий вышла. Привела себя в относительный порядок и стала греть остатки ужина.Курица с овощами вкусно пахла, и желудок куноичи болезненно сжался. Она ничего не ела, скрываясь от младшего из братьев. А сегодня вышла, понимая, что чему быть, того не миновать. Она не может вернуться в родную деревню, в других она — нукенин, а здесь она никому не нужна, да и та кучка жителей, узнавших ее по объявлению, ничего ей не сделает. Хината не стала вдруг теплее относиться к Учихе, она и ранее вполне неплохо обходилась с ним, пока тот не трогал ее. Просто поняла, что такая теперь ее жизнь, и ей надо привыкать, а не ждать чего-то нового. От этого ее ногти впились в ладони, как когда-то от настигнувшего волнения и страха. Трудно смириться с подобным. И какая-то часть прежней Хьюга вернулась.— Доброе утро, — хмуро произнес Саске, взяв завтрак, ранее подогретый куноичи. Хината не спешила отвечать. Лишь когда ей хватило сил принять, что вся ее дальнейшая жизнь теперь зависит от него одного, ответила:— Доброе.Саске поднял взгляд на Хинату. Пепел в глазах остался, несмотря на то, что Хьюга впервые за все время разговаривала с ним. Аппетит почти исчез от мысли, что искрящийся иней сгорел и обуглился пепельной корочкой из-за него. Все столбы, удерживающие его жизнь, рухнули, обнажая душу и сердце. И Хината видела ребенка в теле взрослого.Колонны валялись в груде песка и океанах крови. Девушка позволила себе сесть рядом с ним.— Извини.Куноичи сперва показалось, что она не расслышала, но, взглянув ему в глаза, увидела неподдельное сожаление. Больше никакие маски и ни капли сарказма не прикрывали его. Он был раскрыт для нее, и она хотела узнать, что он за человек.— Это не искупит твоей вины, — сказала брюнетка, и слова показались холодными, будто бы зимняя вьюга. Только Саске хотел возмутиться и заткнуть ее, как она продолжила: — но я приму твои извинения.Саске в своей жизни раскрывался перед кем-то очень и очень редко. Первым был Итачи. Старший брат будто и принимал, и одновременно отвергал его доверенность и чистую преданность, а потом заставил ненавидеть. Вторым Наруто. Учиха уже гораздо труднее и почти что со скрипом доверился пареньку с золотым сердцем и копной солнечных волос, а позже перерубил узы между ними. Она была третьей. Ей он не собирался ничего рассказывать о себе, но она будоражила его кровь, и буйные ветры снесли осколки его прежней жизни прочь. И сейчас Саске не жалел о том, что произошло.— Это здесь! — услышала Хината с улицы незнакомый женский голос и напряглась.Саске был спокоен и не предпринимал никаких действий. Он знал обладательницу этого порой слишком громкого голоса, а зачастую и слащавого, когда девушка обращалась к нему.Шаги в коридоре были все более отчетливы, и Хината никак не могла взять в толк, отчего Учиха спокоен. Он же наверняка все слышит. Но она не стала активировать бьякуган и стала ждать, доверившись брюнету.Комнату осветил луч солнца. Но от него не было тепло и не хотелось сощуриться от того, что он так близко. Герой опоздал, а сердце сожжено. Его таким не проймешь.Наруто смотрел на Хинату и Саске и не понимал, отчего они оба сидят за одним столом? Взгляд Сакуры был понимающим и не ревнивым. Она видела, что теперь поздно что-либо изменить. Раньше, годами ранее, Харуно знала, что могла растопить лед в сердце хмурого мальчишки. Но ей не удалось, Хинате это было под силу. Обида захлестнула ирьенина с головой, но рассудок возымел над ней верх.— Какого черта, Саске-теме?! Хината, мы тебя обыскались, а ты даже в Коноху не собираешься? — голос Наруто выдавал тревогу и искреннее возмущение. Приди он раньше, Хьюга молила бы ее вернуть. Но герои опаздывают — так говорил Узумаки. И это опоздание не было эпичным и нужным. Наруто просто позволил Учихам уничтожить личность Хинаты. Пойдет ли она с ним после этого? Разумеется, нет.— Наруто-кун, а зачем мне возвращаться? Я только на миссию ушла, когда меня обвинили в предательстве деревни. Я не хочу туда возвращаться, — Хината поняла, что она больше не хочет убивать, не желает жить по распорядку высших властей, а только спокойствия, чтобы ее сердце мерно стучало в груди. И этот домик в Иве — единственное место, где это возможно.— Это все вина Кохару с Хомурой, — недовольно произнесла Сакура, очевидно, не питая любви к старейшинам, — возвращайся, Хината. Цунаде-сама восстановит тебя в Конохе. Ты там нужна. Знаешь, как волнуются Киба и Шино?— Спасибо за заботу, Сакура-сан, но я счастлива здесь.Сакура не видела в глазах цвета пепла счастье, только клочки бывших надежд и исчезнувшие искры. Но что она могла сказать? Ее клан не признавал, отец шибко не любил, а возвращения ждали лишь восьмая и остальные команды, с которыми она общалась.Харуно было понятно ее желание остаться.— Значит, стала шавкой Конохи? — уточнил Саске, обращаясь к Карин, хотя в глубине души был уверен, что так оно и есть, — ну, молодец, что смогла вынюхать наш след. Теперь тебя точно погладят по голове.— Саске-кун, ты такой грубый, — надула губу Узумаки. Она не обиделась на бывшего командира Таки, он всегда был откровенным в своей неприязни, несколько нахальным и своевольным, — как только можно было тебя любить?— Не называй Карин-оне-чан шавкой, теме! — насупился Наруто, вставая перед Узумаки. Учиха только устало цокнул.— Мне без разницы, что ты там думаешь, Наруто. Возвращайтесь в Коноху, вы мешаете нам с Хинатой завтракать, а ей нужно больше питаться, — девушки из поискового отряда сразу смекнули, что к чему. Карин медленно последовала к выходу, а Наруто не собирался возвращаться в деревню с пустыми руками. Он же должен помочь, так он счел, и не понял, что помогать больше некому.— Уходим, — сказала Сакура, уводя блондина. Карин просто последовала за ними. Оставаясь из команды последней на кухне, что удалось ей с большим трудом, Харуно обратилась к Хинате: — Хорошо себя чувствуешь? Нужно осмотреть плод?— Харуно, будешь нужна, позовем. А так я ведь уже сказал, что вы нам мешаете, — ирьенин кивнула в знак согласия. Горько было слышать подобное, но она смирилась, считая куда более важным то, что должна оказать медицинскую помощь.— Только предупреди заранее, сюда еще добраться надо, — с этими словами она ушла, а чуть позднее стихли голоса на улице.Хината поняла, что ее бывшие одноклассники были тенью прошлого, в которое ей нет пути. А ее завтра еще наступит, даже если она в него и не верит.<center>***</center>Держа младенца на руках и чувствуя тепло от объятий Саске, она слышит от Сакуры:— Молодец, Хината. Мальчик, — ирьенин довольно улыбается, видя, что пепел уходит с глаз, а на замену возвращается иней. Она впервые замечает, как Саске умеет счастливо улыбаться, и рада, что рядом с ним та, что умеет зажечь в нем счастье. Рада, что отступилась и нашла свое счастье в мальчике, похожем на солнце.— Спасибо, Сакура-сан, — уставшим голосом отвечает Хьюга, прижимая теплый сверток ближе к груди.Она все еще не любит Саске, но этого мальчика на ее руках — безумно. В нем заключалось ее завтра, которого она и не ждала уже.