Завтра может не быть

Без названия 4

Вид луны из окна не успокаивал Хинату как раньше. Ночное светило казалось разлитой лужей крови на ночном полотне неба. Глаза болели от слез, тело содрогалось от пережитого. Грудь едва вздымалась, девушке не хотелось дышать, воздух был пропитан запахом двух тел. От этого комок в животе болезненно сжимался, вызывая во рту желчь. Хинату тошнило где-то внутри, за пределами ее кожи, на которой грязными следами отпечатались пальцы мужчины. Ей казалось, что душа ее разлагается, и эта желчь во рту — лишь малое, что ее ждет. Что касается ее будущего, Хьюга не знала, чего ждать.— Моего завтра может и не быть, — прошептала Хината, утыкаясь в подушку.Простыни обжигали тело, они являлись свидетелями того, как что-то в прежней девушке с глазами цвета инея сломалось. Тошнота нарастала, хотелось забиться в дальний угол и шептать, шептать, пока не станет легче, что ее завтра может не быть. Света в этой тьме с алыми глазами Хьюга не видела. Солнце покинуло небосвод, уступая место багровой луне.<center>***</center>Саске издали наблюдал за пленницей. Раскидистые ветви цветущей у окна Хинаты сакуры служили любимым местом Учиха. Его влекло сюда каждую ночь. Приятная кора дерева даровала покой, а наблюдать за россыпью звезд было занятием перед сном.Но теперь спокойствия не было, сколько Саске ни приглядывался к созвездиям. В ушах стояли протяжные стоны звонкого голоса, а тепло девичьего тела разливалось негой по каждой клеточке кожи. Жаль, что в глазах стояли слезы, а самый приятный, куда лучше тишины, глас не звал по имени. Теперь же девчонка, единственная, кому бы он позволил разрезать вуаль тишины, заливается слезами. И каждая капля, что очерчивала щеки девушки, куском стекла врезалась в его ставшее бесчувственным сердце.Сон не шел. Подняв глаза к небу, Саске залюбовался луной. Серебряная, словно иней в глазах девчонки.<center>***</center>Следующим утром Итачи вернулся домой. Отрешенный вид брата породил заинтересованность в старшем Учиха.— Так понимаю, Хьюга проснулась? — спросил брюнет, попутно скидывая плащ на кресло. Саске обернулся и стал долго смотреть в глаза брату. — Кажется, время, когда ты пытался таким взглядом зажечь шаринган, уже позади. Что случилось?— На этот месяц она моя, ясно? Даже не упоминай ее имени. А после... можешь пытаться зачать ребенка, — рыкнул Саске. Итачи понял, что за время его отсутствия куноичи немало досталось. Но они ведь должны возродить клан. Иного способа просто нет.— Хорошо, отото. Будь по-твоему, — согласился Итачи, потирая переносицу. Снова он использовал Мангеке. Зрение постепенно ухудшалось.— То есть ты за это? — голос младшего срывался, был обозленным и несколько безумным. — А вот она — нет. Ее это нисколько не привлекает.Итачи не понимал, когда его брата стали волновать другие люди. И почему он сам себе противоречит? Загнал в эти рамки их троих, а теперь срывает голос от того, что это соревнование ломает Хьюгу. Он настолько запутался в себе. Из-за него, старшего брата, он теперь — потерянный в себе ребенок. Это больше всего убивало Итачи.— Почему бы тебе не забрать ее себе, отото? Я вижу, как... — тут речь Итачи оборвал брат, бросив в него вазой. Нукенин уклонился.— Я тоже видел, что ты нашел в ней. И, что бы я с собой ни делал, что бы ни чувствовал, а лишить тебя прежнего счастья не могу. Отпустить ее тоже не в силах. Это — единственный выход, — Итачи впервые улыбнулся, притянув брата ближе. Тот дрожал то ли от ненависти, то ли от отсутствия слез.— Я многое отобрал у тебя, разве не понимаешь? Глупый младший брат.<center>***</center>Днем Саске зашел в комнату Хьюги. Та все еще неподвижно лежала. На приказы идти есть она не отвечала, вообще не шевелилась. Учиха понимал, что голодная Хината долго не протянет. Не говоря уже о вынашивании ребенка. Парень закинул куноичи на плечо и направился вниз на кухню, как девчонка замахнулся ногой и со всей силы ударила Учиха по грудной клетке. Саске сдавленно прохрипел, но не уронил ношу.— Ночью ты за это ответишь, — ухмыльнулся брюнет, хлопнув девчонку по заднице. Хината болезненно сжалась, ведь каждое его касание вызывало дикое отвращение. Страх окутал ее. Идти наперекор больше не хотелось.Знакомиться со вторым Учиха показалось бы просто нелепо в ситуации Хинаты. Поэтому, дрожа под взглядами братьев, девчонка все же поела. После обеда она убрала за всеми. Как говорил Саске, она здесь для того, чтобы быть хозяйкой. Прислуживание Учиха не шло в сравнение с тем, чтобы быть для них любовницей. Девушка посчитала, что, может, следование их указаниям избавит ее от участи. И тогда есть шанс сбежать домой.<center>***</center>Ночью Саске вновь ворвался к Хинате. Последовали жесткие и требовательные поцелуи, от которых губы горели огнем. Блуждание рук по девичьему тел, куча синяков и ссадин. Учиха не торопился и использовал тело по максимуму. Хьюга извивалась от желания, что порождало тело, но отторгала душа. Учиха было мало лишить ее девственности, он намеревался разжечь в ней такую страсть, чтобы было страшно сгореть.Его пальцы вжимаются в ягодицы, Хината пытается избавиться от парня, но ничего не выходит. Он прижимает ее ближе, так, что его дыхание обжигает ей спину. Он покрывает укусами поясницу, насаживая член во вход в анус. Крики и стоны девушки тонут в рыке парня. Кровь стекает по ногам. Слезы не высыхают на лице. Саске упивается эйфорией, а Хината теряет всякую надежду дождаться завтрашнего утра, когда пытка и тяжесть мужского тела исчезнут.— А впереди у нас целый месяц, — довольным утробным рыком оповещает Учиха.Голова кружилась от противоречий, что пестрят в душе подобно полевым цветам. Она теряется в коридорах собственной души.Саске кладет тело девушки на простыни, животом на кровать. Ягодицы аппетитно приподняты, он вновь входит в девчонку, та выгибается дугой, а Учиха наваливается ей на спину. Каждый толчок вибрациями отдается к груди. Тошнота накатывает, давая Хьюга задохнуться. Но Саске приподнимает грудную клетку Хинаты, сжимая ореол соска в пальцах. Начинается новая пытка.Много боли и немало слез. Последние проблески света исчезали от Хьюга. Были лишь тьма и запах секса.