Bad Liar

37.

♤♤♤

— Зачем?.. — тихий вопрос в пустоту от девушки, что сидела в больничном коридоре, опираясь о колени локтями, а подбородок расположив на переплетеных пальцах, которые всё ещё были в крови юноши, что так необдуманно прикрыл её собой, даже не заботясь о своей жизни. Слёз не было, кажется, её глаза и вправду пересохли. Но вместо них была дрожь в ногах, которыми она топала по кафелю и в пальцах, которые она крепко сплела друг с другом в надежде, что это поможет.
— Зачем ты это сделал, идиот?! — Лиса не выдержала, тут же срываясь с места и наплевав на то, что на руках пересохла кровь Пака, запустила пальцы в пепельные волосы, прохаживаясь по коридору. — А что… А что, если ты… Что, если ты умрёшь?.. — полные страха глаза устремились в сторону огромной красной надписи «Реанимация», куда доктора затащили Чимина около полутора часа назад. С той самой минуты тайка не могла усидеть на месте спокойно, ведь в голову лезли самые ужасные мысли и она была уверена, что так и будет продолжаться, пока врачи не выйдут из этого логова смерти и не опровергнут все её ужасные догадки.

И только когда увидела запыхавшихся трёх мужчин и женщину, что стремительно шли по направлению к ней с тревогой и неописуемым страхом в глазах, она невольно вспомнила слова юноши, которые могут оказаться его последними словами: «Мой отец не причастен к смерти твоих родителей».
Всё это время озабоченная состоянием Чимина и думами о том, сможет ли он выкарабкаться, Манобан почти забыла об этих абсурдных словах Пака.
«Что это значит? — думала она. — Разве может быть это правдой?» — девушка не сводила глаз с мужчины, который рвался к доктору, пытаясь получить хотя бы малейшие сведения о состоянии сына.
Его глаза были полны тревоги, видно было по глазам, что сердце его одновременно и ныло от боли, и бешено колотилось от страха. Настоящий отец. Именно такими были эти бесстрашные, крепкие, заботливые существа в глазах Пранприи. Они были самыми сильными, самыми отважными людьми, которые готовы биться с кем угодно насмерть, если тот посмеет покушаться на его чадо. Только этого самые бесстрашные люди страшаться: потерять своего ребёнка. На минуту задержав внимание на лице этого мужчины, девушка в очередной раз была озадачена, не понимая, как такой заботливый отец может быть столь жестоким убийцей. И только она начала сомневаться в том, во что верила больше года, перед глазами появлялся образ дяди, который любил её не меньше родного отца и был готов на всё, лишь бы защитить её. В его глазах была такая же любовь и тревога по отношению к ней, какую она сейчас видела в глазах Пак Джумана.
Но Атхит Бончай смог совместить в себе заботливого, самого лучшего дядю и беспащадного убийцу ни в чём неповинной женщины и детей, которые по милости бога остались живы. Да, она не верила, не верила ни одному слову Чимина, она просто не могла вообразить, что её самый дорогой человек способен на такое. Она ведь знала его лучше всех, она же была его самым близким человеком.
Неужели она так плохо знала его. Нет, это невозможно. Именно так девушка думала, вплоть до того момента, как друг не рассказал ей всё, что услышал из уст самого Бончая, объясняя этим то, почему не будет мстить за того, кого успел возненавидеть всем сердцем в процессе его рассказа о безумной мести. Было тяжело, но она приняла истину об единственном родственнике, смирилась с тем, что он пошёл на такой ужас и приложила все силы, чтобы не возненавидеть его самой. Она не имела права. Она — его семья, он — её семья. Он — тот, кто дорожил ею больше, чем кто-либо другой на свете, не раз доказавшей ей это. Она не имела права его ненавидеть, после его смерти, тем более. Хотя знание того, что он и вправду пошёл на эту жестокость позволила ей на миг поставить себя на место Чимина, на которого всё буквально обрушилось за пару дней, лишая его реальности, будто выбив землю из-под ног. Она его понимала, но ненавидеть не переставала. Да, у него была куча причин убить её дядю, но у неё было не меньше причин прикончить его отца.
Её остановила проклятая любовь. Но если любовь у них обоюдная, почему же его любви не хватило на то, на что хватило её?.. А если только она страдала ненужными фантазиями, рисуя в голове несуществующую любовь парня к себе, почему же этой любви хватило на то, чтобы укрыть её от пули, ставя на кон сою жизнь?