BNHA: Бессонные ночи..

Часть 16.

— Смотрите, каких крошек я прикупил, — говорит Изуку на экране, а в кадре появляется пластмаска с несколькими комплектами сережек.

Пара колечек, гвоздики, и одна кнопка, соединенная с клипсой тонкой цепочкой.

— Сегодня мы будем их слушать. Мне так нравится.

       Тодороки смотрит в свой шкаф настолько широко открытыми глазами, что те грозятся вывалиться.

       Тихое тиканье и цоканье раздается из динамика.

— Лично я схожу с ума от вот этих, — говорит Изуку в видео. — Поверить не могу, как много денег можно спустить на такую крохотную вещь, как проколотые уши.

— Так ты знал, — говорит реальный Изуку, сидящий на его кровати с ноутбуком на коленях. Так не вовремя открывший его маленький секрет. Вот блин.

— Ага, — сквозь зубы говорит Шото. Он продолжает стоять, не решаясь посмотреть в сторону Мидории. Кровь бьет в ушах, и пальцы начинают трястись. Черт дергает его ляпнуть:

— Видео с полярным сиянием было… Впечатляющим.

       Он слушает тишину несколько секунд и уже готов развернуться, но Мидория вдруг начинает хохотать.

— О боже, неудивительно, что ты думал, что я встречаюсь с Каччаном! Комментарии просто дикие, да?

       Чисто из уже установившейся привычки Тодороки тут же говорит:

— Я же просил не-

— Прости, Тодороки, но я буду припоминать тебе это, пока у меня не отсохнет язык, — весело перебивает Мидория. Шото поворачивается. Он видит все еще абсолютно расслабленного парня на своей кровати. Изуку улыбается ему, и он давно не восхищался этим лицом. Эти глаза, брови, веснушки, все еще неукротимые волосы, даже если и короче, чем в их первую встречу. Зубы, оголенные в настолько широкой улыбке, что вместе с ними выглядывают краешки десен… Шото уверен, что никогда не встречал кого-то привлекательнее в своей жизни.

— Ты не злишься?

       Мидория смотрит на него, будто Тодороки очень, очень, очень глупый.

— Ты знаешь меня лучше, чем мой лучший друг, Тодороки, — начинает говорить парень таким тоном, будто бы говорит с маленьким ребенком. Он начинает загибать пальцы на одной руке. — Ты не сбежал, когда увидел мою фирменную «деловую» футболку.

       Шото усмехается, вспоминая этот кошмар. Изуку явно знает, насколько она мощная.

— Это первое. Дальше ты не отказал мне в помощи. Около сотни раз. Ты не сбежал, когда я рассказал тебе о своем багаже. Вылил на тебя кучу грязи по этому поводу. Когда ударил тебя.

       Мидория показывает готовый кулак Тодороки, и тот наивно говорит:

— Это пять пальцев.

       Изуку кивает с усмешкой.

— Совершенно верно. И еще то, что стоит еще пяти, — он поднимает второй кулак на уровень с первым. — Ты не сбежал, узнав, что Каччан — моя семья. Думаешь, я просто так кину все это из-за такой мелочи? Я, конечно, надеялся зарыть этот канал как можно глубже и никогда не вспоминать, никогда о нем не говорить и убить всех свидетелей, — он хихикает, — и мне сейчас очень неловко, но тебе ведь тоже? Поэтому об этом мы как раз навсегда забудем, ладно?

       Тодороки обожает этого парня.

       Мидория остается у него этим вечером. Они смотрят телевизор в общей комнате, Каминари готовит гребаные брауни под чутким контролем Мидории, и они выходят даже не настолько отвратительными. Тодороки не чувствует желания напиться в кои-то веки.

      Немного позже Мидория без лишних вопросов приземляется на кровать и ложится рядом с Шото, кладет руку ему на плечо, и тихий голос над ухом начинает медленно шептать ему новости за день.

       Иида разбил четыре бутылки за одну сессию, и это рекорд. Ему вряд ли дадут лицензию после этого. Урарака вынудила Изуку носиться с собой по бутикам, чтобы выбрать наряд для открытия выставки. Событием заинтересовалось достаточное количество народу, чтобы заставить ее волноваться.

— Я четыре часа помогал выбирать ей платье только для того, чтобы она психанула и решила, что хочет брючный костюм, — неподходящим для темы разговора томным голосом тянет Мидория.

— А как насчет Бакуго?

       Мидория затихает и с хитрой усмешкой устраивается поудобнее у плеча. Он выдерживает мучительно длинную паузу и горячо дышит ему на ухо. Тодороки почти скулит, когда Изуку шепчет:

— Он, — слова наполнены максимальным количеством соблазнительности, на которое способен парень. А это дохренища, на удивление. — Он думает, что я не знаю, но он назначил прием в салоне… Стрижка и… Он выщипал брови.

       Тодороки бесстыдно хрюкает от смеха и чуть не сталкивает Изуку с кровати. Они перешептываются обо всем на свете до глубокой ночи, и Шото впервые осознанно борется с наступающим сном.