BNHA: Бессонные ночи..

Часть 19.

    Шото не знает, почему согласился на это.

       Он никак не может понять, под какой гипноз его загнали, чтобы он хоть на секунду допустил, что добровольно прийти в эту адскую обитель — не такая уж плохая идея.

       Отец Мидории не то чтобы такой уж пугающий…
       Но есть что-то во взгляде рослого мужчины такое, что заставляет Тодороки чувствовать себя прибитым к земле, будто гравитация решила утроить свое действие именно на его жалком тельце.

       Первая фраза, которой удостоился Шото от мужчины, была брошена после первого же взгляда на его волосы. Голубые тяжелые глаза метнулись вверх на секунду, затем обратно. Рука парня была уже в рукопожатии.

— Это ты убедил его проколоть уши? — таким тоном, будто вопрос был скорее о том, не он ли поджег приют для животных. Тодороки чуть не прикусил язык от испуга.

— Нет, — он удивлен тому, что не запнулся на единственном слове, и его рука освобождена из железного захвата. Но мужчина все еще смотрит на него. Сверлит дыру в его лице с завидным успехом; Тодороки уже ощущает, как начинает плавиться кожа, его дыхание настолько тяжелое и вынужденное, что начинает кружиться голова.

       И внезапно все успокаивается. Синие глаза моментально теряют весь свой холод, когда рука ложится на плечо мужчины и тихий строгий голос говорит:

— Прекрати.

       Мужчина поворачивается к только вышедшему Мидории, пытаясь возразить, но тот перебивает, не дав ему издать и звука:

— Я знаю, что ты делаешь. Не надо этого, он же наш гость, — Мидория на секунду прикрывает глаза и тяжело вздыхает. Когда он снова поднимает веки, его теплый взгляд радостно мечется по лицу Шото. — Прости за это. Рад, что ты пришел. Познакомься, Тошинори Яги. Пап, это Тодороки Шото, я рассказывал.

       Тодороки почти поднимает руку для рукопожатия, но вовремя вспоминает, что оно уже произошло, и это жутко неловко, даже стремно, и ну не должен он так переживать, он взрослый мужчина, в конце концов! Он останавливается на сдержанном кивке отцу Мидории, и парень хватает Шото за рубашку, чтобы увести от двери. Тодороки видит, как мужчина провожает их взглядом, и читает по губам Тошинори:

— Я слежу за тобой.

       Напомните, зачем он согласился прийти?

*

— Спасибо огромное, что пришел! У меня бы это заняло вечность! — радостно выдыхает Изуку, закрывая за ними дверь своей комнаты на втором этаже.

       И это просто полный абзац.

       Тодороки не может слышать последующих слов, застыв при виде помещения. Установка из треноги с камерой и двумя микрофонами. Стена с рисунками. Кровать под постерами, которой он никогда не видел. Остальные три стены, настоящие и также покрытые фотографиями, листами с надписями, теми же плакатами и рисунками.

       Эта комната все-таки настоящая.

       Мне нужно секунду.

— Чего застыл? Думаешь, я тебя позвал, чтобы ты посмотрел на стенку в моей комнате? — Изуку игриво толкает его плечом, проходя мимо. Парень подходит к одному из шкафов и открывает обе дверцы сразу с невероятным пафосом. Перед глазами Тодороки появляется гора альбомов буквально от пола и до потолка. Стопки занимают абсолютно все полки, не оставляя ни сантиметра свободного места. Изуку поворачивается и упирает руки в бедра с хитрой ухмылкой. — Урараке срочно понадобилось расширить портфолио. Я, как знал, собирал ее работы, когда она хотела их выбросить, так что в моей коллекции есть то, что ей нужно. Поэтому сейчас мы сортируем все фотки, потом ты отвозишь меня к ней, мы вручаем их, слушаем все благодарности, а затем едем за суши.

       Изуку достает первую небольшую стопку и приземляется с ней прямо на пол. Тодороки опускается рядом с тяжелым вздохом.