Остров Веры

Глава 11 Таблетка счастья

Придя в свой номер, Вера положила бархатную коробочку с кольцом на полку перед настенным зеркалом, поначалу не решаясь ее открыть, но любопытство взяло верх. На белом атласе вставленное в прорезь сияло потрясающей красоты серебряное кольцо с большим зеленовато-голубым топазом. Вера выдохнула — кольцо не походило на помолвочное и как будто снимало с нее обязательство отвечать на предложение Стаса. В ее представлении помолвочным должно быть обязательно золотое кольцо и обязательно с бриллиантом. Ну конечно, Стас просто хотел сделать ей подарок. Вере было приятно: он не забыл, что она предпочитала серебро. Девушка надела кольцо на палец и отвела руку в сторону, любуясь переливами камня. В мерцании голубого топаза гостиничный номер вдруг превратился в сказочный дворец, и Вера, почувствовав себя принцессой, стала тихонько напевать первую пришедшую на ум мелодию. Красивые вещи всегда поднимали ей настроение, и она ничего не могла с этим поделать да и не хотела.

Вера невольно вздрогнула, увидев в настенном зеркале мужской силуэт. В дверном проеме стоял Антон, скрестив руки на груди, словно закрываясь от чего-то. Вера повернулась к нему и инстинктивно убрала руку с кольцом за спину.

— Как ты меня напугал, ты давно тут?

— Дверь была открыта, — сказал Антон отстраненным голосом.

— Ты что-то хотел?

— Все, что я хотел, я уже увидел, — ответил Антон и вышел из номера.

«Антон постоянно строит из себя обиженного абсолютно без всякого повода, в этом Стас прав», — подумала Вера, снова выставив перед собой руку с кольцом. Но волшебство пропало, и гостиничный номер остался гостиничным номером. В зеркале она увидела свое раздосадованное лицо. Она со злостью сняла кольцо и положила обратно в бархатный футляр.

Вера в отчаянии поднесла сложенные ладони к губам.

— Святая Вера, что я опять делаю не так?

стояла у окна, откуда открывался вид на вечернюю Москву, стараясь отвлечься, но никак не могла сосредоточиться. Она не считала себя в чем-то виноватой, но в глубине души понимала, что между ней и Антоном пролегла полоса отчуждения. Обида на себя и непонимание, как исправить ситуацию, как снять с себя этот груз, терзали ее. Ведь она даже не успела ничего сказать, объяснить! Почему-то к горлу подступил комок, и она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Давно такого с ней не случалось.