День святого Фортунатоса

Часть 6. "Крылатый змей"

Хотя приор больше не настаивал на участии Кассио в расследовании, теперь он уже сам не мог бросить это дело. Спросив у Антонио следующим утром, где находится дом торговца Зерваса, Кассио отправился на виа Кьяри.

Оказалось, что синьор Томазо уехал по делам, и дома был только его сын, Джанни. Юноша вошел в комнату – и Кассио поразился его своеобразной красоте. Он был строен и грациозен, но матовое смуглое лицо его было совершенно бесстрастно, темные глаза потаенно блестели из-под узких бровей. Насколько соотечественники Кассио любили бурно выражать свои чувства, настолько же кочевники-каджасы были сдержанны в выражении эмоций. Словно не человек, а каменная статуя вошла в комнату и уселась напротив монаха, скромно потупив взгляд.

Чтобы его разговорить, Кассио задал ему несколько вопросов о торговых делах, на которые Джанни отвечал быстро и толково. Да, он помогает отцу в делах. Да, вчера он все утро провел в лавке, слуги могут это подтвердить. Да, иногда у его отца с синьором Аваро были... разногласия.

Юноша занервничал. Тонкие смуглые пальцы нервно разглаживали вышивку на скатерти. Вышивка бисером, вспомнил Кассио, - традиционное искусство каджасов. Скатерть была очень изысканной. Плавные линии разных цветов переплетались, образуя гармоничные сочетания. Ткань кое-где обтрепалась, но было видно, что ее берегли. Стелили не каждый день. Не удивительно, такая работа должна была занять несколько месяцев, а то и лет.

- Очень красиво! – искренне восхитился Кассио. – Чья это работа?

Этот невинный вопрос почему-то привел юношу в смущение:

- Это... это мамино, - ответил он, вспыхнув.

«Надеюсь, я не оскорбил его своим вопросом!» - с запоздалым сожалением подумал монах. Так легко можно попасть впросак, не зная чужих обычаев!

- В последнее время отец с Аваро больше не ссорились, - горячо сказал Джанни. - Синьор Аваро увлекся новой затеей: они вместе с Джакомо Контуччи собирались снарядить торговый корабль. Контуччи – бывший моряк.

- Это интересно, - оживился Кассио. - Когда корабль должен был отплыть? И куда?

- Увы, мне это неизвестно, - юноша снова опустил взгляд, так что тень от густых ресниц полукружьями легла на щеки. - Об этом лучше спросить у синьора Контуччи. Я знаю только, что корабль называется "Крылатый змей".

В передней послышался шум, и в комнату стремительно вошла женщина - невысокая, темноволосая, в скромном платье без всяких украшений. Лицо ее, заметил Кассио, было бледным и изможденным на вид, глаза лихорадочно блестели. Юноша при ее появлении сразу поднялся:

- Донна Нерисса Зервас, - представил он ее.

- А вы, должно быть, тот монах, у которого есть дело к моему мужу, - с ходу заявила женщина.

- Я уже узнал все, что хотел, у вашего сына, синьора, - улыбнулся Кассио. – Как чудесно, должно быть, иметь такого помощника в делах!

Он хотел лишь ободрить ее. Донна Нерисса казалась совершенно больной, и ему стало ее жаль. Но в ответ на его слова она побледнела еще больше. Кассио счел за лучшее поскорее распрощаться. От семьи Зервас у него осталось странное, противоречивое впечатление. Ему были симпатичны оба, мать и сын, и вместе с тем чувствовалось в их доме какое-то мучительное напряжение, в любой момент готовое взорваться.

А еще его очень заинтересовал коричневый мужской плащ, висевший в передней.

***

(из допроса синьоры Виттории Аньезе)

- Утром я была в церкви, но моя служанка видела посетителя, заходившего к синьору Аваро, когда она брала воду в колодце на площади. Это был высокий, крепкий мужчина в темномплаще. Полагаю, он был хорош собой, раз она не смогла запомнить цвет егоплаща. Впрочем, об этом вам лучше расспросить ее саму.

(из допроса синьора Оливьеро, золотых дел мастера)

- Да, это я нашел... тело. Ужасное зрелище! Нет, я не видел, чтобы в дом кто-товходил. Лавка вообще была закрыта! Часом раньше я заходил к Аваро, чтобызабрать заказанные инструменты, и наткнулся на запертую дверь. У некоторыхлюдей очень странная манера вести дела! Я так и сказал синьоре Порчелли, когда встретилее на площади. Нет, она была одна.

(из допроса горожанки Марии Контарини)

Я всегда считала, что с Джанни что-то не в порядке. Слишком он тих и послушен. Когда мужчина так хорош, где-то должна быть червоточина. Кроме того, он каджасец, а эти южане все странные.