День святого Фортунатоса

Часть 8. Старый моряк

Встреча с Джанни Зервасом навела Кассио на некоторые мысли. Название корабля – «Крылатый змей» - напомнило ему о пророчестве. «Как станет прахом ложная личина...». Что если речь шла вовсе не о зеркале? Заметив уютно освещенное окно таверны на виа Граччиа, Кассио решительно направился туда. Что ему действительно было нужно, так это найти доброго собеседника, который знал бы в городе всех и каждого, и был не прочь поговорить по душам. Кассио хотел расспросить о синьоре Аваро. Пока что у него сложилось впечатление, что торговец был добродушным человеком, не лишенным тщеславия, но пользующимся уважением и любовью горожан. Судя по всему, он был нерасчетлив, однако крайне щепетильно относился к своим долгам. Но что если первое впечатление было ошибочным?

В трактире было тесно, дымно и душно. Стоило Кассио переступить порог, как его чуть не сбил с ног поток отборной матросской ругани, адресованной, впрочем, не ему, а трактирщику. Можно сказать, что Кассио повезло. Он все равно собирался разыскать Джакомо Контуччи, а тот оказался завсегдатаем этой таверны. Бывший моряк презрительно зыркнул на подошедшего монаха, но кувшин с местным вином, который Кассио предусмотрительно заказал, несколько усмирил его нрав.

Контуччи был уже стар, однако крепок и проворен, как юноша. Одет он был довольно неряшливо: дублет хорош, но изрядно потерт, воротник рубашки грязен, сальные пряди волос падали на шею. На смуглом лице остро блестели светлые, словно выгоревшие глаза.

- Не люблю монахов, - с вызовом заявил Контуччи, - особенно ваши монастыри. Когда я плавал с капитаном Гварньери, то стоило нам высадиться на берег, как хитрые монахи запирались в башне, где у них были еда и питье, пели псалмы и сидели там, довольные. А когда мы подходили ближе, чтобы потолковать с ними и убедить их поделиться дукатами, нам на головы сыпались проклятья, камни и дерьмо! Что тут поделаешь? Все мы тогда соглашались, что нет на свете ничего досаднее, чем монастыри!

«Надо же, какая бурная молодость была у этого вздорного старика!» – подумал Кассио. Капитан Гварньери был «рыцарем абордажного топора», широко известным в Лигийских морях и, к общей радости, уже десять лет как покойным. Контуччи словно нарочно старался задеть монаха, но Кассио его манеры скорее забавляли.

Когда терпкая жидкость перекочевала из кувшина в кружку старика, а оттуда - в его бездонную глотку, он слегка подобрел, и язык его развязался.

- Дружбы между ними никогда не водилось, это точно! - хмыкнул он в ответ на вопрос о Зервасе и Аваро. - Однажды синьор Томазо обставил Аваро в сделке с сукном из Фельсины. Кроме того, - подмигнул Джакомо Контуччи, - каджасам их бог запрещает давать деньги в рост, ну а Аваро ничто не мешало обдирать должников, как липку. Великодушие синьора Томазо его бесило.

- Я слышал, вы предложили Аваро выгодное дело?

- Не я, а мой сын Альдо, - проворчал старик. - Он служит помощником капитана на «Крылатом змее». Синьор Аваро однажды встретил в Венетте нашего патроно, хозяина судна. Тогда и родилась эта идея.

- Снарядить корабль – нешуточное дело. Могут возникнуть разные споры...

- На что это вы намекаете, отец?! Если вы считаете, что Альдо мог прикончить этого проходимца – выбросьте из головы! Моего сына вчера вообще не было в городе, он уехал накануне! И до сих пор не вернулся!

Бывший флибустьер насупился, как грозовая туча, того и гляди – плюнет молнией.

- Ну, а вы сами? Где были вчера утром?

- Не помню! - буркнул Джакомо. – Спал, должно быть. Позавчера вечером был тут, вон, Пьетро подтвердит (трактирщик, прислушивающийся к разговору, торопливо закивал головой). Что было потом – не помню! Но Альдо оставьте в покое! Мой сын – честный человек! А ваш синьор Аваро и так слишком долго ходил неубитым! Пораскиньте мозгами – и вы сами поймете, сколько человек мечтало отправить его на тот свет!

***

(из допроса Бассо, городского попрошайки)

- Старик Контуччи? На кой черт ему убивать Аваро, если этот их корабль мог принести им с Альдо кучу денег?! А теперь без купца все развалится! Да Контуччи воскресил бы Аваро, если б мог!

(из допроса горожанки Луизы Порчелли)

- Ох, уж эти несносные мальчишки, Альдо с Джанни! Я видела их накануне возле рынка. Они шептались в переулке, и лица у обоих были такие, словно они вот-вот схватятся за ножи! Неудивительно, что все закончилось убийством. Я скорее удивляюсь, что убийства не случаются у нас каждый вечер!

(из допроса горожанки Терезы Чеккони)

Альдо и Джанни? Двое блудодеев, чума на их бесстыжие головы! Да, я видела их... постойте... за неделю до базарного дня. Что? Нет, они вовсе не ссорились, с чего вы взяли? Они обнимались.