Химия смерти. Саймон Беккет

Глава 30

Медленное тиканье заполняет комнату звуком пыли, падающей сквозь солнечный свет. Каждый ленивый такт длится столетие, затем уступает место следующему. Часов я не вижу, но могу их представить: старинный тяжелый короб полированного дерева, пахнущий воском и временем. Он знаком мне до мелочей; в пальцах живет память о латунной округлости ключа, которым заводится пружина.
Я мог бы вечно слушать их торжественную поступь.
На решетчатом поду камина тлеют поленья, источая терпкую сладость сосны. Высокие книжные полки опоясывают стены, а лампы освещают углы мягким сиянием. В центре столешницы вишневого дерева  белая ваза, полная апельсинов. На душе тепло от привычных очертаний комнаты. Мне знаком этот дом, хотя я бываю здесь только во сне. Тут живут Кара и Алиса, обитатели моих сновидений. Дом нашей семьи.
Радость переполняет так, что я не в силах ее сдерживать. Кара сидит на софе напротив, Алиса калачиком пристроилась у нее на коленях. Однако лица их печальны. Мне хочется растормошить их, убедить, что все в порядке. Да, теперь все в порядке. Мы снова вместе.
Отныне и навечно.
Кара осторожно спускает Алису на пол.
 Пойди поиграй, будь умницей.
 Но я хочу быть с папой!
 Нет-нет, не сейчас. Нам надо поговорить.
Разочарованно надув губки, Алиса подходит и обнимает меня. В руках я чувствую тепло и неподдельную реальность ее хрупкого тельца.
 Ну, иди, деточка.  Я целую ее в макушку. Волосы нежны, точно шелк.  Я буду здесь, когда ты вернешься.
Она серьезно смотрит мне в глаза.
 До свидания, папа.
Я провожаю ее взглядом. У двери Алиса оборачивается, машет мне рукой и исчезает. Сердце так переполнено чувствами, что я не могу говорить. Кара по-прежнему смотрит на меня через стол.
 Что случилось?  спрашиваю я.  Что-то не так?
 Дэвид, это ложь.
Я смеюсь, не могу удержаться.
 Какая ложь? Все замечательно! Разве ты не чувствуешь?
Увы, даже моя радость не может прогнать печаль Кары.
 Дэвид, это наркотик. Тебе все кажется из-за него. Он лжет. А ты должен бороться.
Я не понимаю, что ее беспокоит.
 Мы снова вместе. Разве ты не этого хотела?
 Да, но не так.
 Почему? Ведь я с тобой и Алисой. Что может быть важнее?
 Речь не только о нас. Или о тебе. Уже давно все иначе.
В лицо моему восторгу веет первым дыханием холода.
 О чем ты?
 Ты ей нужен.
 Кому? Алисе? Ну конечно, нужен!
Впрочем, я уже понял, что она говорит не о нашей дочери. Мое ощущение счастья  под угрозой. Стараясь продлить его как можно дольше, я иду к столу и беру из вазы апельсин.
 Хочешь?
Не отрывая взгляда, Кара молча качает головой. В моей руке лежит оранжевый фрукт. Я чувствую его тяжесть, ясно вижу пупырчатую кожицу. Если начать чистить апельсин, брызнет сок. Кажется, я вот-вот услышу запах. Я знаю: он сладкий, пикантный. И еще я почему-то знаю, что если попробовать апельсин на вкус, я тем самым дам свое согласие. Дороги назад уже не будет.
Медленно, неохотно кладу я апельсин обратно. На грудь давит такая страшная тяжесть... Я возвращаюсь и сажусь на свое место. Кара улыбается, а у самой в глазах слезы.
 Ты об этом говорила? Помнишь, ты сказала: «Будь осторожен»?  спросил я.
Она не ответила.
 Разве еще не поздно?  захотелось мне узнать.
На лице Кары мелькнула тень.
 Не знаю... Все на грани...
У меня перехватило горло.
 А ты и Алиса?
Ее улыбка полна тепла.
 Все хорошо, за нас волноваться не надо.
 Мы ведь... больше не увидимся?
Она тихо заплакала, все еще улыбаясь.
 Нет. Это тебе уже не нужно.
И у меня по лицу покатились слезы.
 Я люблю тебя.
 Я знаю.
Она подошла, и мы обнялись. В последний раз уткнул я лицо в ее волосы, в последний раз вдохнул их аромат не желая отпускать ее и в то же время зная, что иначе нельзя.
 Береги себя, Дэвид,  сказала она, и, ощутив на губах соленый привкус слез, я вдруг понял, что уже не слышу тиканья часов...