На Венере шел дождь

1. Прибытие

Он стоял на свинцовой подушке летающего кара, удерживая руль рукой. Золотистые капли падали на короткий ежик волос, скатывались по шее за шиворот и холодили спину. Серо-стальные глаза упрямо смотрели вперед на плотную завесу дождя, стоящую над ближайшим каньоном.

Странно было думать о том, что еще неделю назад он сидел в своем офисе на Терре и подписывал документы золотой ручкой. Поправив рюкзак за плечами, он проверил снаряжение, пристегнутое к поясу, и усмехнулся.
За прошедшие дни, сколько не прокручивать в уме хронику последних событий, так и не понял, где прокололся.

Соблюдая максимальную осторожность, уже несколько лет он любил. Вставал утром, надевал дорогой костюм и холодную маску, отпугивающую людей, работал в офисе, а сам с тоской ждал вечера. Придя домой, торопливо раздевался, стягивая галстук и плащ еще в прихожей, одевал старые джинсы, потертую куртку и кепку.
Раствориться в лабиринтах Терры было легко.
Двадцать минут, старый дом на окраине, щербатая дверь и теплые руки любимого человека. Каждый раз, переступая порог этого дома, он вдыхал запах книг, свежего чая, заваренного для него, и чувствовал себя счастливым... Казалось, это было так давно, словно в прошлой жизни.

Сейчас, стоя на каре и не обращая внимания на дождь, он перебирал в уме, все, что успел найти в записях первых переселенцев. Тогда они еще с большим энтузиазмом предпринимали попытку преодолеть завесу, фиксируя все наблюдения. Постепенно попытки сошли на нет, а с шестого поколения и вовсе прекратились. Он проверил голографический компас, закрепленный на руке. Чем ближе кар приближался к каньону, тем больше тот сбоил, и сейчас картинка с картой местности рябила и никак не могла принять статичное положение. Он усмехнулся и нащупал в нагрудном кармане старый механический компас в медном футляре. Старик (ему было почти тридцать восемь), подарил его, как только услышал, что он собирается по ту сторону каньона. Проверяя карманы перед последним рывком, пальцы нащупали на груди потертый футляр. Открыв его, он бережно погладил очки в тонкой золотой оправе.

Она так и не сделала коррекцию глаз, лишь смеясь над его предложением оплатить все расходы. Каждый раз, приходя в её в дом, он видел, как она откладывает в сторону старую книгу и смотрит лукаво поверх очков. Он помнил тонкие пальцы, которые крутили эти дужки, когда она слушала его или задумчиво размышляла.
Каждый из вечером рядом с ней он был счастлив. Но где-то в глубине души словно червяк его грызла мысль, что долго так продолжаться не сможет.