Грозовые ведьмы

Глава 4

Ведьмы будто в самом деле узнали о моих планах — и решили поиграть с нерадивой девчонкой, возомнившей себя кем-то великим.

Играли мы в прятки.

Прятались ведьмы, а искала я.

Исчезли все упоминания о нечистой силе, какие только можно было отыскать. Люди, которые раньше травили байки о встречах с ведьмами, на мои вопросы смотрели недоуменно, будто только что родились. Даже книги, по которой пишут работу все ученики, не оказалась в библиотеке — на мои просьбы Грима неопределенно пожимала плечами.

Ведьмы вели себя так, как будто их никогда не существовало.

Как будто наш мир сам по себе несколько столетий назад раскололся, оставив клочок — пародию — жизни только в Городе, как будто они были здесь ни при чем.

Но если ведьмам и удалось одурманить всех жителей Города, то меня их чары не коснулись.

Возможно, это входило в правило игры.

Чтобы искать и не находить, я должна помнить. Чтобы страдать, я должна искать и не находить.

Единственная моя надежда, глупая и хрупкая, как первый лед, через пару недель возникший на лужах, тоже перестала греть меня — Милдери на связь не выходила.

Вечерами, после окончания занятий в училище, я бесцельно бродила по городу, пытаясь отыскать хоть что-нибудь, услышать едва различимый шепот, почувствовать неощутимое касание разгадки. Но все было тщетно...

Пока однажды я не остановилась, как вкопанная, у старого особняка, расположенного возле самой городской стены, за которую почти никто и никогда не выходит.

Он был серым, с острыми шпилями, пронзающими небо, с витражами на окнах, с широким парадным крыльцом, но без сада, как об этом писали в древних книжках, без собственной ограды и охраны.

Жители Города так и называли это здание — Старый Особняк, — и это ещё раз доказывает, что они не обладают ни десятинкой миллинга фантазии. Впрочем, особняк мог бы получить другое название, более соответствующее его натуре, если бы кто-нибудь вдруг занялся его изучением.

Но особняк стоял, стоял уверенно, сохраняясь из года в год в своем первоначальном состоянии — и мне вдруг подумалось, что и во времена основания Города он был таким же.