Чёрная роза пустыни

Время для решительных действий

Я сидела опустив голову на ладони. Больничные коридоры за последнее время стали нашим вторым домом. Яркий свет больницы ужасно раздражал вкупе с бесконечной какофонией звуков, голосов людей. Казалось, что все они превратились в огромный пчелиный рой и кружились над моей больной головой. -Караджа? Караджа? Сестренка?! - Саадет несильно потрясла меня за плечо. - Милая, с тобой все хорошо? Оторвав голову, я смогла лишь ею покачать в разные стороны. Сейчас я ничем не отличалась от тряпичной куклы. -Я не в порядке, Саадет. Никто из нас не в порядке. Но девушка сохраняла хотя бы внешнее спокойствие, в то время, как я раскисла, как бумажный лист под дождем. -Душа моя, - Саадет прижала меня к себе, - не изводи себя так. Ах, моя девочка дорогая, моя маленькая сестренка, - девушка гладила меня по волосам и я чувствовала, как слезы отчаяния и беспомощности вот-вот готовы сорваться с глаз. -Саадет, - бормочу, отстраняясь. - Не надо. Старшая сестра, закусив губу, покачала головой. Все сожаление этого мира было в ее глазах. В тщетной попытке это скрыть, она чуть отодвинувшись, отвернулась. Мне было действительно жаль. Меня было жаль. Ведь я сдалась, перестала бороться, прыгнула в реку и понеслась по течению, по пути наименьшего сопротивления. Каждый из нашей семьи боролся, потому что семья - это все. Иногда, семья защищает тебя, а, если понадобится, ты защитишь семью. Так говорил дедушка Идрис. А что сделала я? Страдала в больничном холле о собственной беспомощности, когда дядя Джумали лежал с несколькими пулевыми ранениями; когда раненый отец отказался от помощи; когда дядя Ямач с горящими глазами был ослеплён ненавистью. Что ты можешь, Караджа Кочовалы? Можешь ли ты остановить кровопролитие, стать щитом, оберегающим свою семью? Пойду к дяде Ямачу, выскажу все что на душе, попробую убедить закончить эту войну. Скажу, что знаю, кто такой Азер, черт возьми. Буду умолять, если потребуется. Буду угрожать. И словно, по счастливой случайности, рядом пронёсся дядя. Не раздумывая больше ни одной секунды, я подрываюсь, полная решимости действовать. -Дядя Ямач!.. - Кричу, опасаясь, что не услышит. Но ответ разрывает мне душу. -Позже. - Но дядя... - кажется мне уже плевать, что в больнице нельзя шуметь. -Я сказал, позже, Караджа. Что это значит?? Разве у нас есть позже? -Куда он?! - Не обращаясь ни к кому конкретно, произношу. Просто мысли вырвавшиеся из головы, где им не хватает места. - Ведь дядя, папа здесь, куда же он идёт ?! - Ты знаешь, куда, - отвечает Саадет, но я этого уже не слышу, потому что бросаюсь в след за ним. Пока я не растеряла решительность, я должна действовать. Застыв возле выхода из больницы, беспомощно опускаю руки, глядя, как дядя кричит на свою маму - меня он точно не послушает. Бабушка кричит в ответ, и я понимаю, что мы все действительно не в порядке. Но нам, как никогда нужно объединяться, а мы воюем с врагами извне и воюем между собой. Нам не выстоять на несколько фронтов. Черт, мы ведь уже проиграли. Дядя уходит, бросив последний взгляд, переполненный ненависти. Несомненно, он идёт заканчивать то, что начал. С ним идёт папа. Никто уже не сможет их остановить. В этом мире не осталось сил, способных дать им отпор. Бабушка не злится, она делает несколько глубоких вдохов, словно принимает ситуацию, а точнее любой её исход. Я списываю это на нежелание показывать чувства на публике. Иначе нам можно смело прописываться в больнице. Но я слышала её разговор с тетей Фадик, я знаю, что она тоже хочет окончания этой войны. А это означает только одно - время разговоров прошло, нужно переходить к действиям. План созрел в моей голове ещё до того, как я успела спросить себя - неужели я настолько безумна. Ответ на поверхности - я просто в безвыходном положении. Мне нужен союзник. Человек, который думает также как и я. Тот, кто ещё сохранил крупицы здравого смысла, и у кого достаточно сил и желания для осуществления моей безумной идеи. Мне нужно, что мне сказали «да». -Бабушка, - я открыла заднюю дверь машины и наклонилась, чтобы смотреть женщине прямо в глаза, - нам нужно поговорить. Вместо удивления, я вижу секундное колебание. Наконец, госпожа Султан кивает. Я все-таки спрашиваю себя, достаточно ли я безумна. Но не отвечаю, просто сажусь в машину. - Я хочу закончить эту войну и мне нужна твоя помощь. - Я тебя внимательно слушаю.