Рождённый Волком

Глава 10. Снежные тропы

Music:
Epic Score – For All Eternity
Eluveitie — The Arcane Dominion

Самое главное и ценное в жизни — это семья.
Сначала та, в которой ты рождаешься,
а затем та, которую создаешь сам.

      Аррен даже не представлял прежде, что проснуться с беловолосым мальчишкой под боком будет так приятно его душе. В этот раз Кай не убежал, да и альфа его не пустил бы, а потому всю ночь они провели вместе. Крепко прижатый к груди вождя волчонок спал, запутавшись в своих длинных волосах, и Аррен осторожно убрал с лица мешающие ему пряди, тем самым разбудив.
      Медленно и неохотно омега распахнул свои необычные глаза, в которых ещё царила лёгкая дремота. Он поднял голову и посмотрел на мужа, но тут же его тело напряглось, а взгляд был отведён в сторону. И чёрный волк нахмурился, ощущая, как Кайлин пытается незаметно отодвинуться подальше.
      Аррен думал, что после этой ночи всё переменится. Что он вернёт того волчонка, который вышел за него замуж. Но он ошибся.
      Кайлин упорно прятал все свои чувства в себе, не желая становиться ближе к нему, к Аррену.
      Вождь опустил руку на плечо мальчишки, и тот замер, не шевелясь, терпеливо ожидая слов или действий мужа. Так, словно между ними ничего не было прошедшей ночью. Словно Аррен снова совершил насилие, а не принёс им обоим радость. Альфа ощутил, как в нём поднимается волна гнева, которую он не в силах подавить. Он присел и приподнял за плечи волчонка, с раздражением глядя, как тот опустил голову, пряча лицо за спутанными волосами.
      — Смотри на меня!
      Волчонок послушно исполнил его волю. Только в его взгляде Аррен не нашёл ни единого отклика на свои чувства.
      — Скажи что-нибудь! — вновь потребовал альфа.
      Кайлин не проронил ни звука, как и раньше. Своим гневом Аррен делал только хуже.
      — Что я должен сделать, чтобы ты наконец заговорил со мной?! — прорычал вождь, теряя терпение. Он встряхнул волчонка, но тут же отпустил, опасаясь причинить ему боль в порыве гнева. Кайлин не успел и глазом моргнуть, как вождь поднялся, собрал одежду и покинул викава.
      Оставшись один, волчонок посмотрел вслед мужу и нахмурился, потирая ноющее плечо. А потом тихо и неуверенно произнес имя, словно вспоминая, как оно звучит:
      — Ар-рен...
      Только чёрный волк уже ушёл и не слышал его. Злясь на себя и на волчонка, он готов был вцепиться в горло любому, кто к нему подойдёт. И видя гнев альфы, не проходящий уже который день, все обходили его стороной, только Мурэта Моки, закутанный в меха, не побоялся подойти.
      — Аррен! — Вождь остановился и, глубоко вдохнув грудью морозный воздух, остужающий горячее сердце, обернулся к шаману. — Что случилось с тобой, что ты так пылаешь злобой?
      Чёрный волк посмотрел на Мурэта Моки. Он уже ходил к нему за советом, но до сих пор ничего не смог добиться. Ему начинало казаться, что его муж никогда не станет таким, каким был прежде.
      — Как я ни пытаюсь, Кайлин не хочет со мной говорить. Он говорит со своим братом, с тобой, но мне отказывается отвечать. Этой ночью я был с ним, и ему было хорошо со мной, но это не изменило его отношения ко мне, — с трудом сказал Аррен. Шаман запахнулся в накидку от пронизывающего его старые кости ветра и покачал головой.
      — Ещё рано сдаваться. Если кто-то и может его вернуть, то только ты. Наберись терпения, Кай только пришёл в себя, — произнёс Мурэта Моки и отвёл взгляд в сторону дальних викава. — Этой ночью Духи забрали с собой на Тропу Предков сына Джалуунгара и брата Маара — он умер от лихорадки, так и не оправившись от ран. Смерть в начале зимы — плохая примета.
      Аррен помрачнел. Да, не к добру такие вести.
      — Джалуунгар хочет, чтобы после похорон в викава его сына поселились чужаки, — добавил погодя шаман. — Тот жил один, муж его погиб прошлым летом в войне с чевейо. Негоже чтобы викава стоял пустым.
      Оскалившись, вождь прорычал глухо:
      — Чужаки не останутся ни в наших викава, ни на наших землях. Мы не будем их кормить и помогать им. Пусть возрадуются, что мы не отняли у них жизнь! Следующим утром я велю их провести до границ наших земель: они вольны идти хоть обратно к чевейо, хоть к точо, хоть искать путь на Север к вихо!
      — Ты уверен, что твоё решение правильное? — спокойно поинтересовался шаман, внося долю сомнений в сердце Аррена. Но вождь постарался отринуть их, помня, что его племя для него важнее, чем чужаки, которые могут принести раздор между сейови. Хотя здесь не обошлось без ревности к брату Кая.
      У Аррена было слишком много дел: им нужен был сухой хворост для поддержания огня, нужно было отправить отряды альф на охоту, помочь делить добычу между семьями. Джалу, уставший, словно постаревший на много лет и зим, ведь он пережил смерть своего сына, ходил от викава до викава, смотря за здоровьем беременных омег; Маар следовал за ним по пятам.
      Днём Аррен вернулся к Кайлину с плохим предчувствием и не ошибся в своих чувствах — в гостях сидел Адэхи, перешептывающийся с братом. И хотя вождь запрещал ему без разрешения ходить к его мужу, чевейо не послушался. Чёрного волка злило своеволие чужака, и он вновь порадовался тому, что на следующее утро омега с Шаарсаном уйдёт.
      Но стоило Аррену появиться, как разговор между братьями замер на полуслове. Кайлин посмотрел на Адэхи, и тот, подчиняясь его безмолвной просьбе, рыкнул недовольно, встал и, пройдя мимо вождя, оставил их наедине.
      Поднявшись, Кайлин подошёл к мужу; Аррен молча смотрел на его приближение. Волчонок потянулся и снял с вождя его меха, а потом молча повёл рукой в сторону пылающего костра в очаге и котелка над ним: он приготовил ему еды. Гнев чуть утих, альфа прошёл вперёд и принялся утолять голод. Но едва слышимый шёпот заставил его забыть обо всём:
      — Аррен...
      Кайлин сел рядом, наблюдая за мужем, и тихо произнёс его имя. Вождь замер и пристально взглянул на волчонка, сердце его готово было выпрыгнуть из груди от счастья слышать обращённый к нему голос омеги.   
      Заметив, как смотрит на него альфа, Кай немного напрягся, но всё же, собравшись с духом, продолжил:
      — Позволь моему брату остаться. — Волчонок уже чётче говорил, не заикаясь, хотя голос был глуховат, словно он боялся громких звуков. — Прошу тебя.
      Как бы ни радовался Аррен тому, что Кай с ним заговорил, но было больно понимать, что всё это ради брата, а не ради него самого. Только он не мог ему отказать, хотя душа его выла волком:
      — Хорошо, я позволю твоему брату остаться до весны. Но едва холода уйдут, как им с Шаарсаном придётся покинуть племя.
      Молча благодаря его, Кайлин склонил голову. Вождь положил ему на плечо руку, ощущая, как напряглись мышцы под кожей:
      — Но я хочу слышать твой голос, а не говорить с пустотой, — добавил Аррен. Волчонок посмотрел на него и снова кивнул, а потом, спохватившись, тихо прошептал согласие. Альфа был рад и такой малости.