Через несколько дней состоялось собеседование с хозяином кафе, молодым человеком, который был явно доволен моей матерью как управляющей, и он предложил мне приступить к работе немедленно. Мне выдали униформу персикового цвета, кремовый фартук, и я очень быстро обнаружила, что работа совсем не сложная. Как и говорила мама, чаевые были щедрыми. Я смогла позволить себе сходить в парикмахерскую, купить новую одежду, а часть денег отдала матери. Она, радуясь притоку наличности, начала строить планы в отношении покупки дома. Ипотеку вполне можно было покрыть моими взносами.
Последовали два года мирной жизни, имя отца никогда не упоминалось, как и мой нервный срыв, и мы с матерью вновь стали близки. Бывали вечера, когда мы обе были свободны. Большие поклонницы кинематографа, мы часто ходили вместе в кино, потом часами обсуждали достоинства того или иного фильма. Теперь, в отсутствие отца, мы могли не ограничиваться одними вестернами и выбирали фильмы по своему вкусу.
Иногда я встречала ее после работы, и мы шли в соседнее кафе. Там, за чашечкой кофе, мы болтали как подружки. Я уже чувствовала себя вполне самостоятельной, и взрослый мир не пугал меня. Я убедила себя в том, что в отсутствие отца моя мама наконец стала находить удовольствие в моем обществе, и это ощущение приносило мне радость и удовлетворение. Да и я сама, не чувствуя на себе тяжелого взгляда отца и его ревности, могла отдать матери всю свою любовь. Как цветку, которому для роста нужен солнечный свет, мне, чтобы цвести, нужна была свобода проявления любви. И, получив ее, я была готова делить с матерью все свое время.
А расширять круг общения мне и не хотелось. Иногда я готовила ужин для нас двоих, накрывала на стол и получала удовольствие, просто наблюдая за тем, как она ест приготовленное мной новое блюдо из книги рецептов. Хотя мы обе очень любили читать и слушать музыку, многие вечера мы счастливо проводили у своего новенького телевизора, который был для нас еще диковиной. Каналов было всего два, так что мы редко спорили, какой выбрать. Мы садились у зажженного камина, она — в свое любимое кресло-качалку, а я устраивалась на кушетке с Джуди под боком. Когда программа заканчивалась, я вскакивала и бежала на кухню, чтобы приготовить горячие напитки на ночь.
А еще мне нравилось ходить по маленьким антикварным магазинчикам, которых было очень много на Смитфилд-Маркет, выбирая для мамы какую-нибудь необычную безделушку или ювелирное украшение.
