Ненависть

chapter 43.

Pov Мия

Вода помогает прийти в себя. Я беспощадно обливаю себя в туалете, понимая, что жизнь снова круто изменится. Снова появится этот животный страх, снова он поселится нескончаемо в моем сознании, снова все полит к чертям.

Когда дверь в женский туалет открывается, я даже не удивляюсь. Не дрожу от страха, как это было раньше. Единственное, жалею о том, что не прихватила свою новую бейсбольную биту, подаренную Кеном.

Он вошел, прикрыл за собой дверь и прислонился к стене, нагло разглядывая меня, скрестив руки на груди. Наша война взглядами длится несколько секунд. Я смакую бумажное полотенце, бросая его в мусорное ведро.

Даже не отощал, скотина.

― Как поживал в СИЗО? ― Ехидно интересуюсь я, взмахивая волосами. Он улыбается.

― Просто отлично! Твоя сестра частенько приходила ко мне, скрашивала одиночество на грязном столе, пока охранник подслушивал ее громкие стоны. ― Он специально давит на то, что уже перестало быть больным.

― И как она? ― С тем же вызовом продолжаю я, приближаясь к нему. Он не совсем понимает мои слова, напрягается, я стою уже вплотную. ― Каково трахать мою сестру на грязном столе?

― Ай-ай, какими словечками ты стала говорить! Выходит, не один я плохо на тебя влияю. Тебя этому Билл научил? Он, кстати, уже вышел из комы? Или до сих на том свете? ― Внутри меня раздался крик ярости, но внешне я сохраняла предельную сосредоточенность.

Он бьет меня и физически, и психологически, так почему бы и мне не воспользоваться его же методами?

Я осторожно вытягиваю свою ладонь, кладу ее в области его сердца. Оно бьется вполне спокойно. Джонсон замирает, ожидая необычное представление.

― Интересно... ― Задумчиво тяну я.

― Что же здесь интересного?

― У тебя, оказывается, есть сердце. Не ожидала!

― Как думаешь, что останавливает меня от того, чтобы прикончить тебя прямо здесь, выстроив все как банальное самоубийство? ― Он нарочно изображает скуку, косо наблюдая за мной. А на моем лице довольное ехидство, которое ему не нравится.

Моя рука опускается ниже, касается его черного ремня, замирая и потирая ткань темных брюк.

― Может быть факт того, что моя сестра не особо хорошо тебя и удовлетворяла, раз ты так реагируешь на одно лишь касание моей ладони? ― Я опускаю взгляд на брюки, Финн следит за ним, делает то же самое и замирает. Он сглотнул, что не ускользнуло от моей внимательной слежки. А я добиваю его дальше, чувствуя себя бесспорным победителем в этой схватке. Моя рука продолжает оставаться на ремне, порой совсем малость опускаясь чуть ниже. А губы тянуться к его подбородку, на котором выступала щетина. ― Ф-финн, а скажи, каково было трахать мою сестру? Жгуче? Каково было выслушивать ее фальшивые стоны? Видеть перед собой глаза-пустышки? Ты быстро конч...

Но еще одно мгновение и он припечатывает меня к стене, грубо усаживая на умывальник, придерживая за бедра, становясь между ног... Он предельно напряжен, серьезен, а я откидываю голову и довольно хохочу.

Довела парня. Боже, какая же я стерва.

― Или ты думал обо мне? Признайся же, Финн. Какой смысл это скрывать? ― Продолжаю я нашептывать, хватаясь за его плечи. Парень проводит носом по моей шее, вдыхая аромат геля для душа с запахом шоколада. От него же пахнет не совсем приятно, грязные волосы он зачесал назад, да и одежда не отличалась чистотой. Я запускаю пальцы в его сальные отросшие светлые волосы, зачесываю выбившиеся назад. Это какой-то грязный садизм, который невольно даже вызывает улыбку. ― Скучал по мне?

И я смеюсь. Открыто смеюсь над его слабостью. Но мой хохот прекращается в ту секунду, когда его губы неожиданно обрушиваются на мои. Я не успела и закричать, как мои руки были заломаны назад, голова откинута, а он уже жадно оставляет один засос на шее за другим.

― Нет, Финн! Нет!! ― Я пытаюсь его отпихнуть, но все это в пустую. Парень изменяется в лице, накидывается на меня со всей страстью, которая начинает пугать своей напористостью.

― Разве ты не хотела этого? ― Шепчет он лукаво, опуская одну руку на внутреннюю сторону моего бедра. О черт. ― По моему, ты этого и добивалась. Так какие претензии?

Он прижимается своими бердами к моим, и я ясно чувствую то, как сильно он хочет меня...

― Так ты скучал по мне? ― Я продолжаю вести эту игру, понимая, что начинаю с треском проигрывать. Я не ожидала, что он зайдет так далеко, я не ожидала, что я позволю зайти ему так далеко.

― Ох, брось. Тебя же не волнует это. ― Раздраженно фыркает он, почти что освобождая меня от рубашки. ― В прошлый раз в машине у меня все почти что получилось. Ты особо и не сопротивлялась. Странные вы сестрички. Обе те еще шлюхи, но так и ломаетесь!

Я высвободила свою руку в одно мгновение ока и тут же залепила ему звонкую пощечину. Финн медленно перевел взгляд на меня, поняв, что сказал что-то слишком интимное, и тем более болезненное для меня.

Моя победа сыпалась на глазах.

Он идет до конца, так и я пойду.

И я сама, по собственной воле, в полнейшем уме и разуме, накидываюсь на него с поцелуями. Он даже не сразу отвечает мне. Что мы творим? Целый театр представления, который не имеет никакого смысла. Мои руки проникают под его футболку, проводят по торсу, а язык изучает его рот, из которого вдруг вырывается его довольный стон.

Только бы в комнату никто не зашел!

Внутри меня начинает разгораться пламя, которое остатками разума я пытаюсь потушить. Но Финн вновь заводит все, воспаляет чувства, доминируя, давая понять, что победитель сейчас он.

― Скучал? Ну же? Ответь мне. ― Томно прошу я его, снова начиная опускать руку ниже. Несколько минут назад это здорово мне помогло.

Я откидываю его голову, заставляю смотреть прямо мне в глаза, чтобы он ясно понял, что я не позволю доминировать над собой. Меня он никогда не сломит, не подстроит под себя. Он молчит, завороженно исследуя открытые участки моего тела.

И я решаюсь ― опускаю руку прямо к выпуклости на его брюках, сгорая от стыда и презрения к самой себе. Слыша его глухой стон, который он не сумел подавить.

― Я не трахал твою сестру.

Он сказал это прямо мне в лицо. Выдохнул, как дым от сигарет. И я ясно услышала его бешенный стук сердца. Это было сумасшедшим ответом, который окончательно сорвал мне крышу. Я провожу рукой по его лицу, он закрывает глаза, поддаваясь ко мне.

Не в этот раз, ублюдок. Я все еще помню, как ты выкинул меня из своего дома как ненужную собачонку.

Моя нога со всей силы ударяет его промеж ног. Финн закричал как ненормальный, рухнул на пол, хватаясь за свое достоинство. Я спрыгнула ловко с умывальника, похлопала его по плечу.

― Неужели ты думал, что я снова прощу тебя? Думаешь, я забыла ту ледяную ночь? Нет. Я ее никогда не забуду. ― Я наклоняюсь к самому уху. ― Вся моя жалость к тебе рассеялась, как только я увидела Билла, подключенного к аппаратуре, которая поддерживает его жизнь! Это мой друг, которого я люблю! А ты практически разрушил его, выломал ему косточки, убил... Я презираю тебя за это, Джонсон. Ты ― ничтожество. И я никогда не полюблю тебя. Так что, да... Я забираю все свои слова обратно. И не думай, что сегодня ты избежал наказания. Только попробуй... Только попробуй сделать еще хоть что-то, тронуть близких мне людей... Поверь, я не остановлюсь. Засяду в твоем изнеможенном сознании и выпотрошу его.

И, кинув на него полный презрения и ненависти взгляд, который он, разумеется, увидел, я выбежала из туалета, встретив на своем пути злобную тетку, которая после с криками выскочила из дамской комнаты, зазывая всех своих подружек, полюбоваться подобным "открытием".

***

В этот день Мэри задержалась на свидании с Джонсоном до позднего времени. Она прошмыгнула в свою комнату, стараясь остаться незамеченной, но я услышала ее шаги. Меня все раздражало. Я жутко злилась на свою сестру, представляя, как она нежиться в объятиях Джонсона. Не удивлюсь, если он воспользовался ей этой ночью, чтобы выпустить пар.

Ублюдок.

Переворачиваюсь на другой бок, но сон все равно не идет. Перед глазами плывут смутные образы, от которых тошно вдвойне.

После заседания тетя Леле поймала меня на выходе, грустно улыбнулась, отец Билла же был зол, посчитав, что Джонсон снова вывернулся благодаря своим деньгам. Он упрекал судью, которого, скорее всего, подкупили, упрекнул прокурора, который так ничего и не сумел сделать. А я ехала с ними в машине, и понимала, что я буду следующей, кого он отправит в кому.

Уже на выходе они странно оглянулись на меня.

― Ты себя нормально чувствуешь?

― Более чем.

― Что же тогда произошло в зале суда?

Я бы сама желала это знать.

Глядя на родителей друга, мне почудилось, что они оба нервничают.

― Ну, я еще зайду к вам...

А теперь просто не могу заснуть.

Вулфард... Вулфард... Вулфард...

Эта фамилия вертится в голове. Я все еще вижу перед собой человека, который сжался в комок на скамье подсудимого, не веря, что все это происходит с ним.

Вулфард... Вулфард...

Нет!

Я чертыхнулась про себя, рухнула на пол. Моя рука скользнула под матрац, вытаскивая мамин дневник. Я что-то читала... Я что-то помню...

Такие совпадения просто не могут быть простой случайность!

Перелистывая выцветшие страницы, чувствую жуткое волнение, от которого меня даже потряхивает.

"Сегодня ужинали с Вулфардом. Нужно будет обязательно попросить у Мэри рецепт ее шарлотки. Уж больно он вкусный".

К черту сон!

Я начинаю читать дальше, надеясь, что эта фамилия всплывет снова.

"Мэри звала к себе в гости, но я боюсь. Больно ее Эрик на меня странно смотрит. И глаза у него страшные. Как у монстра из детских кошмаров. Впрочем, глупости же я пишу! Все-все! Иду в гости, ведь обещала!"

Дыхание мое задержалось на секунду. Ничего я об этих людях не слышала. Эрик Вулфард? Мэри Вулфард? Как же жаль, что мама не оставляла отметок дат.

Дальше шли выписанные ею рецепты. Признаться, я не могла пропустить их. У нее был фантастически ровный, круглый и красивый почерк с легкими завитушками. Даже в простых записях она была идеальна.

Но ее почерк прервался.

Рецепт самой лучшей в мире шарлотки.

1. Немного смеха сыночка.

2. Любовь мужа.

3. Желание вкусно накормить дочку.

Сердце пропустило удар от осознания того, что этот почерк полностью совпадает с тем, что был на обратной стороне фотографии с Гегемоном.

"Так, ты должна просто успокоиться... Просто приди в себя и собери эту головоломку", ― говорила я сама с собой в темноте. Но мое сознание противилось. Было слишком много всего запутанного. Я схватила бумагу с рабочего стола и написала в центре одно имя ― Финн.

Итак, что я знаю?

1. Финн мстит.

Господи! Какая же несусветная глупость! Вычеркнула этот пункт, после чего обвела имя в кружок и от него нарисовала лучи. Первый шел в сторону Феликс, второй касался Кен, третий ― Дэнни, а четвертой была я.

Вулфард...

Я взвыла от отчаяния. Эта фамилия не давала мне покоя. От нее меня уже трясло и тошнило.

"Вулфард!" ― отчетливо повторило сознание.

― Вульф... ― В ужасе поняла я. ― Этого просто не может быть...