Baby hurted, baby cries

Наши родители мертвы, Кевин

Проснувшись, когда солнечный свет слепил мои еще закрытые веки, мне пришлось поспешно встать и привести себя в порядок. Был ли я готов к встрече с ним? Нет. Спустя минут так 10, мои пушистые волосы были более - менее уложены, а лицо было умыто. Поднявшись снова наверх, я взглянул на Макса. А он, впрочем как и всегда, ответно посмотрел на меня как на игрушку. В общем, все обыденно. Я приподнял глазки и начал долбить пальчиком своей ноги паркет.

— Хозяин... - тихо сказал я, а он посмотрел на меня, завязывая галстук.

— Чего тебе? -высокомерно ответил он, вздохнув. Я неспеша подошел к нему, помогая завязать ему галстук, он ухмыльнулся.

— Не могли бы Вы купить мне дневник?.... Ну... Просто блокнотик и ручку... -взмолил его я, а он лишь посмеялся и отвернулся от меня.

— Что за чушь ты несешь? Ты как двенадцати-летняя девченка-шлюха, которая рисует члены. -посмеялся он, собираясь. Не понимаю его шутки... Спустившись в гостинную, а я хвостиком за ним, он забрал почту и посмотрел на конверты. Когда он положил их на стол я подошел к ним. Комуналки... Комуналки... Хм, а это письмо мне. Кто мне может написать? Я аккуратно взял его в руки и только подумал его распечатать, но вдруг за моей спиной я услышал его голос:

—Я говорил тебе что бы ты не сунул свой нос куда не нужно? -я замер, а потом нашел силы в себе ответить

—Но ведь это мое... Письмо... -тихо сказал я, а за моей спиной прозвучал смех.

— И что? Я ясно поставил вопрос. - холодно ответил тот. Скорее всего, он так же холоден в сердце, как и в словах. Хозяин выдрал у меня письмо.

— Эй!! - вскрикнул я, в ответ опять смех. Я долго еще прыгал за ним, его это явно забавляло. Когда я устал, мне пришлось упасть на ковер.

— Я на собеседование. Но не на долго. - протараторил тот, и положил письмо на тумбу.

— Хозяин, а как ваше имя?... - мне стало резко интересно, ведь он знает про меня все, а я про него - почти ничего.

— Макс. Но для тебя хозяин. - вполне спокойно ответил тот, чему я искренне удивился. Но не успел я что либо сказать, дверь захлопнулась и прозвучало четыре четких щелчка, свидетельствующих о том, что моя свобода теперь прочно замкнута на ключ. Я вздохнул, понимая что даже пытаться сбежать снова бесполезно, ведь это не закончится успехом. А как же хочется моих любимых пончиков... Я сел на диван, и увидел, все же, что письмо лежит тут. Никем не тронутое. С большим удивлением я взял его в руки, прочитав.