Ребёнок [ЗАКОНЧЕНО ]

4 Часть

- Гу... - ты понимаешь, что хотела ласково его назвать, но тут же увидела нахмуренные брови.

- Отвали, я сплю.

- Тебе нужно выпить таблетки.

- Похер.

Значит, ему уже лучше. Он отказывается от помощи, матерится и грубит. Чонгук почти здоров, только ты рукой чувствуешь всё ещё высокую температуру.

Парень тут же скидывает твою руку.

- Ты дверь закрыла?

- Да.

- Открой. Не смей её закрывать, пока ты в моей комнате.

- Хорошо, - ты открываешь дверь и парень садится на своей кровати.

Из-за всех одеял и подушек ты забыла, что Чон в одних боксёрах. Его ноги длинные, торс усохший и накачаный, а руки выглядят наоборот - бледными и слабыми. Его голова кружится, а тело немного трясёт.

- Вот таблетки и сок, я купила тебе, чтобы горько не было, - даёшь кружку, а на другой руке таблетки.

Гук хмурится, но всё же пьёт до самого дна. Он осушает кружку, а ты правда рада, потому что пить ему нужно как можно больше.

- Отлично, а теперь ложись обратно, - оставив на тумбочку кружку, ты давишь на его плечи и не ожидаешь, что он утянет тебя за собой.

Уже поздно, ты планировала пойти спать, а не лежать на боку в одной кровати с Гуком, таращась на него во все глаза.

- Лежи, - просит коротко и укрывает вас одеялом.

Ты хочешь сказать, что у тебя есть своя кровать, а у парня душно как в печке, узко и приходится ненароком касаться его ног, рук, торса. Ты не знаешь, как лечь, копошишься, пока парень с недовольным цоканием не перехватывает тебя. Чон прижимает к себе и лбом о твой трётся, прикрыв глаза.

Его выдох горячий, сейчас Чонгук напоминает знойное лето, когда нет ни одного намёка на ветер, и очень хочется пить.

- Холодная, - поясняет шепотом.

Такой Чонгук сам не свой, ты смотришь на него и пытаешься запомнить эту открытость и странную чистоту в глазах. Нет там гнева, отвращения или раздражения, он выглядит нормально. Как обычный парень со своими слабостями и недостатками, как тот, кто знает о сочувствии и благодарности.

- Почему ты попросил не закрывать дверь? Монстров боишься? - слегка смеёшься и приподнимаешь одну бровь в насмешке, но Чон замирает и напрягается всем телом.

- Боюсь, - на выдохе говорит с закрытыми глазами. Ответ дался ему непросто, он себя через мясорубку будто только что пропустил, поэтому ты хочешь перевести тему, но Чон снова начинает говорить. - В детском доме в комнату ко мне и ещё двум пацанам приходил воспитатель, он замыкал изнутри нас на ключ и.. многое делал. Он называл это весёлыми играми, но там нихуя не было весёлого, было больно, особенно смотреть и с ужасом ждать, когда наступит твоя очередь.

В тишине ты слышишь, как быстро бьётся его сердце. Глаза Чонгука всё ещё закрыты, его сильная грудь размеренно опускается и поднимается, ты даже решаешь, что он уснул, и тянешь руку, чтобы зарыться в его влажные от пота волосы и успокаивающе погладить.

- Я этого не говорил даже отцу, - шепчет он под конец, ты дёргаешься немного, но Гук не отталкивает руку, а лишь засыпает. Странно, чем ты заслужила такое доверие, что даже Юнги об этом не знает?

Смотря на безмятежно спящего парня, обнимающего твою талию одной рукой, Чон кажется мужественным, но в то же время таким мальчиком, когда мышцы лица расслаблены. Ты почти видишь того парня, который испытывал липкий страх, когда дверь за воспитателем закрывалась. В горле растёт ком, который всё тяжелее сглотнуть