Энуэмент. Прощение.

- namjin. flashback_fifth;

Сокджин улыбается. Сокджин демонстрирует великолепные манеры. Сокджин проводит время в привычной среде. И старается не обращать внимания на что, что задыхается. Вернуться к привычной жизни оказалось невероятно сложно даже при полной загруженности собственного расписания. Прятать лицо за привычными масками стало неожиданно мерзко и противно. Семена сомнений и бунта, посеянные Намджуном в его душе, никуда не делись, и чем сильнее на Сокджина давили со всех сторон, тем стремительнее эти семена прорастали. Отец замечал, разумеется. Замечал и постоянно изводил своим давлением, властью и влиянием на его жизнь. Сокджин терпел, сжимая челюсть до боли, лишь бы не огрызнуться в ответ на обличительные и опускающие речи. Немного легче стало, когда отец уехал в командировку. Подразумевать его отъезд мог всё, что угодно, но впервые Сокджину было наплевать, чем тот занят. Единственное, что имело значение, это выдавшаяся неделя наедине с самим собой в огромном пустом особняке. Из которого Сокджин сбежал сразу же, как только за отцом захлопнулась входная дверь. Свобода. Такое сладкое слово. Ощущать её спустя долгое время невероятно волнительно. Нет прилипалы-водителя, подосланного отцом. Тот уехал вместе с хозяином. Нет постоянных контрольных звонков. Нет подсознательного ожидания, когда его в очередной раз выдернут куда-то по срочным делам или по прихоти отца. Сокджин неторопливо прогуливается по шумным забитым людьми улицам, рассматривает витрины магазинов вокруг и просто дышит: легко, свободно. Как он оказывается возле картинной галереи, в которой повстречал Намджуна, парень и сам не знает. А может, врёт себе. Иначе, почему сердце начинает так быстро биться в груди? Почему глаза смотрят не на обновлённые картины, а на лица других посетителей? Надежда на встречу. Надежда на случайное столкновение с неожиданно ставшим близким человеком. Сокджин мечтал об этом. Мечтал и корил себя за эти мечты. Впрочем, они разбиваются, когда он так и не находит нужного ему человека. Единственного, кто мог одним своим появлением навести порядок в его голове и душе. В сердце. «Тебе пора забыть о нём и двигаться дальше», - заверяет сам себя Сокджин. Картина «Искупление» висит на своём месте. Девушка на полотне, как кажется Сокджину, выглядит ещё несчастнее, чем прежде. Или это его собственные эмоции? Вероятно. Убеждения и внушения давно не помогают и даже не приносят мнимого облегчения. Сокджин знает, ему ничто не поможет, потому что он всего лишь марионетка, послушная кукла своего отца. Какое движение вперёд? Какие мечты? Он не может даже вздохнуть без контроля со стороны. И продолжаться это будет, вероятно, вечность. Его отец не тот человек, который может выпустить из рук своё. Даже если этим «своим» будет его взрослый и вполне самостоятельный и самодостаточный сын. Иногда Сокджин задумывался о том, чтобы на заработанные деньги купить квартиру и наконец-то сбежать от отца, но почти сразу оставлял эту идею. Ничего не изменится. Даже если отец не понаставит в его квартире жучков и скрытых камер ради контроля, то обязательно приставит парочку своих людей, которые постоянно будут таскать следом, дыша в затылок и пронзая пристальными взглядами. Будут фиксировать каждую его встречу, каждое слово, каждое новое лицо поблизости. Позволить отцу завести и на себя папку с фотографиями и записями приватных разговоров? Сокджин не позволит унизить себя настолько. «Что, гордость проснулась?» - усмехается голос в голове. Привычных тонов больше нет, и Сокджин передёргивает плечами. Кажется, ему на ухо нашёптывает Тэхён. Это его голос, его издевательское растягивание гласных и его лисий прищур, рисуемый воображением в дополнение к внутреннему голосу. Так странно слышать его. Почему именно Лис? Это из-за него Сокджин сорвался и наговорил лишнего, сдав себя с потрохами. Это из-за него началась череда неприятностей в жизни Сокджина. Из-за него всё пошло наперекосяк. В то же время Сокджин понимает, что Тэхён едва ли виноват в том, что произошло. Это не он был шпионом. Не он предал чужое доверие. Не он оказался слаб и слишком труслив для того, чтобы защитить то, что стало дорого. Может, даже хорошо, что всё получилось так. Сокджин и без того метался, не зная, как ему выбраться из болота, в которое его втолкнул отец. Тэхён, можно сказать, оказал ему огромную услугу. Не пришлось подбирать обстановку, слова и оправдания. Всё произошло так, как произошло. И не Сокджину жаловаться на такой расклад. В конце концов, он всё ещё жив. - Извините, - обращается он к смотрителю. - С кем я могу договориться о покупке картины? Я хотел бы приобрести картину «Прощение». - Сожалею, молодой человек, но эту картину уже оформили на продажу. Её просили попридержать некоторое время, так как заказчик сейчас не в городе, поэтому мы не стали убирать её из открытого доступа. Мужчина слегка склоняет голову и удаляется. Проводив его взглядом, Сокджин досадливо морщится и покидает галерею, кинув последний взгляд на полотно. Ничто не вечно, и это нужно просто принять, но парень ловит себя на мысли, что ему надоело терять то, что нравится. С другой стороны, последняя потеря довольно изощрённа и губительна. Сокджин только почувствовал вкус жизни, как его лишили возможности вновь ощутить его. И кто? Лидер бандитской группировки, оказавшийся намного лучше и чище других. Это не может не удивлять, и Сокджин множество раз задумывался о том, что скрывает Ким Намджун. Никто не знает о его прошлом, семье и детстве. Разумеется, многие в теневом бизнесе скрывают свою жизнь, чтобы избежать давления, но Намджун не похож на человека, прячущего любящую семью или троих детей. Нет, он выглядит для этого слишком одиноко. У него есть всё, и Сокджин это знает, но в то же время в чужих глазах он видел проблески собственной тоски и нужды, необходимости в чём-то. Или в ком-то. Покинув галерею, Сокджин останавливается в стороне от тротуара и мельком смотрит по сторонам. Так много людей. Так много разных эмоций. Кто-то устало бредёт домой. Кто-то оживлённо разговаривает по телефону. Компании друзей, одноклассников и сладкие парочки наполняют улицу шумом, гамом, смехом. Сокджин окидывает взглядом стайку щебечущих школьниц, что-то восторженно обсуждающих справа от него, и направляется прочь по привычному маршруту. Говорят, счастье за деньги не купишь. Сокджин никогда не был согласен с подобным утверждением. Вопрос покупки счастья лишь в цене, желании и наличии денег. У Сокджина, например, есть деньги и желание, обозначающее счастье. К сожалению, заключается оно в присутствии рядом одного конкретного человека, купить которого у Сокджина нет возможности, и никогда не появится. Это могло бы быть очень смешно, если бы не было так грустно. Никогда не нуждаться в общении с другими людьми, но подсесть на это из-за одной единственной встречи, как на наркотик. Опасный наркотик. Разрушающий наркотик. Губящий наркотик. «Может, я схожу с ума?» - задаётся вопросом Сокджин, ныряя в тёмный проулок. Вполне может быть. Человек - существо социальное и нуждается в общении, но у Сокджина всегда были другие приоритеты. Никогда он не завидовал одноклассникам или однокурсникам, крутящимся в компании друг друга. Всё это отдавало фальшью и лицемерием. Наследники своих отцов, все эти дети общались между собой лишь потому, что так надо, выгодно или удобно. Искренности в их дружбе, о которой все кричали на каждом углу, не было никакой. Сокджин считал, что лучше быть одному, чем находиться в кругу подлиз. Каково же было его удивление, когда парень осознал, что бывают и другие люди. Не такие, как те, что окружают его по жизни. Вопрос лишь в том, отчего судьба решила посмеяться над ним и раскрыть глаза на простые истины с помощью Ким Намджуна. Почему не приятный бариста в кофейне? Почему не миловидная официантка? Почему не какой-нибудь ботаник или просто тихоня из института? Почему Сокджин нашёл свою отдушину в том, с кем априори не может находиться рядом? В том, кто так быстро вытянул его из крошечной удушающей раковины, а после оставил без понятия, что делать со всем этим дальше? Негромкий болезненный вой заставляет вынырнуть из терзающих мыслей и прислушаться. Подняв взгляд от земли, Сокджин понимает, что ноги в который раз привели его в «тупик». Сколько раз он шёл сюда, но в итоге поворачивал назад, опасаясь тех мыслей и чувств, что грозились вот-вот обрушиться на него? Сколько раз он детально вспоминал это место и задумывался, закрасили его нелепые каракули другие вандалы или нет? Сколько раз он здесь уже бывал в надежде встретиться с Намджуном? Сколько раз приходил к заброшенному вагону, сломанный и потерянный, надеющийся, что дверь будет открыта? Сколько раз вспоминал росчерки краски на любимом пальто, смех Намджуна и его сияющие весельем и беззлобной насмешкой глаза? И вот этот вой, полный боли. И капли крови на сваленных вокруг бетонных обломках и светлых камнях. И мелькнувший свет в грязном замызганном окне. Мысли о том, что внутри происходит что-то ужасное. «Ты чего дверь не закрыл? Мало ли кто мог заглянуть», - вспоминаются слова Намджуна. В этом месте действительно может оказаться кто угодно. Сокджин рискует влипнуть в крупные неприятности, если за дверью окажется не тот человек или не те люди, встретить которых он одновременно надеялся и боялся всё прошедшее время. Однако парень всё равно решительно направляется к двери вагона. Брызги крови вокруг кричат о том, что всё серьёзно, а Сокджин ещё не забыл, как грязно и пыльно внутри. Не забыл он и о том, что у Намджуна был ключ от замка на двери, что было довольно красноречиво. Всё это придаёт смелости и разжигает огонь надежды сильнее. Может, именно поэтому Сокджин не пугается до дрожи в руках и заледеневшей в жилах крови, когда рывком распахивает дверь и тут же ощущает холодное дуло пистолета, прижавшееся к виску. - А ты какого чёрта здесь делаешь? Чонгук, а это именно он, смотрит дикими глазами и подбирается всем телом. Однако пистолет парень держит уверенно, и дуло даже не дёргается, всё так же направленное в чужую голову. Сокджин не отвечает. Слишком занят тем, что огромными, полными ужаса глазами смотрит на лежащего на диване бледного Хосока, кровь которого заливает куртку, протёртую обивку дивана и впитывается в рассохшиеся доски пола. Сокджин не специалист, но тут и думать нечего. Пулевое или ножевое ранение в бок и достаточно серьёзное, раз так много крови. Которой с каждым судорожным хриплым вздохом Хоупа становится всё больше, больше и больше. Дуло давит на кожу сильнее. Сокджин нервно передёргивает плечами и поворачивает голову к Чонгуку, отчего пистолет того теперь упирается ему в лоб. Но это мелочи. Такие мелочи по сравнению с чужой жизнью, что вытекает с рубиновыми каплями из постепенно слабеющего тела прямо у них на глазах. - Ему нужно в больницу, - выдыхает он, с опаской глядя в чёрные глаза. - Да что ты? - шипит Чонгук и нервно сжимает пальцы на рукояти пистолета. - Иначе он умрёт от потери крови. Ты не врач, и я им тоже не являюсь. Есть больница. Частная. Его оформят под моим именем, и я оплачу все расходы. Там работает мой знакомый, и утечки информации не будет. - О, правда? Кто-то в этом городе не вылизывает задницу твоему папаше? Твой дружок сдаст нас сразу же, как только узнает, кто попал к нему руки. - Мой дружок, как ты его назвал, будет держать язык за зубами, если не захочет стать причиной огромного скандала. Мой отец не высшая инстанция в своём положении и умении держать окружающих в страхе. Услугами этой больницы пользуются многие известные в своих кругах люди, и плата идёт в первую очередь за молчание. С теми, кто болтает, разбираются быстро. Весь персонал в курсе и не лезет туда, куда не просят. Их дело - лечить. Если Чонгук и хотел отказаться, новый стон Хосока не позволил ему этого. Сокджин понятия не имеет, во что эта парочка ввязалась и где все остальные тогда, когда так сильно нужны, но это его и не волнует. Единственное, что он понимает с неуместной, но искренней радостью, это что ему подвернулась возможность достойно попросить прощение за то, что произошло. Что бы ни происходило внутри группировки, Намджун узнает от Чонгука, что случилось, и кто им с Хоупом помог. Возможно, так у Сокджина появится возможность вновь увидеться с парнем. А если нет, он хотя бы сделает нечто полезное для его людей. Что-то, что поможет хоть немного загладить свою вину за враньё и лицемерие в ответ на искренность и принятие. Такие люди, как Намджун, не верят словам, но верят поступкам. Неважно, что будет дальше. Главное, Сокджин получил своеобразный шанс от судьбы. И он его не упустит. Дальнейшее развитие событий не сопровождается разговорами. Чонгук звонит кому-то из своих людей, и вскоре в дверь вагона стучатся два крепких высоких мужчины, которые без лишних слов подхватывают Хосока на руки и уносят в подогнанную машину. Не обращая внимания на шипение Чонгука и попытки держать его на прицеле, Сокджин спешит за ними, в процессе разматывая шарф с шеи и сообщая адрес, куда их нужно доставить. Забравшись на заднее сидение, он осторожно расстёгивает куртку бессознательного Хосока и обматывает ткань в несколько слоёв вокруг его торса, таким образом хоть немного зажимая рану. Запрыгнувший следом Чонгук пронзает его пристальным взглядом и пристраивает голову Хоупа к себе на колени, давая своим людям отмашку. Машина тут же срывается с места, и уже спустя несколько минут Сокджин как никогда радуется, что стёкла тонированы. Добираться до больницы окольными путями было бы слишком долго, и было принято решение ехать через город, из-за чего машина попала в небольшую пробку, встав прямо рядом с тротуаром, полным людей. - Звони своему дружку, и чтобы без глупостей, - рыкает на него диким волком Чонгук, когда до больницы остаётся всего ничего. Сокджин бы и раньше позвонил, если бы не чужая паранойя, но на первую и единственную попытку ему в лоб упёрлось дуло пистолета. Нервировать и без того явно паникующего Чонгука не было желания, поэтому Сокджин послушно убрал смартфон и лишь следил за тем, чтобы Хосок не перестал дышать. Что бы они делали в таком случае, он понятия не имел, оттого и сам дико нервничал. Поэтому отмашка Чонгука для него стала почти благословлением. Набрав нужный номер, парень вслушивается в гудки, надеясь, что его знакомого не придётся долго уговаривать протащить пациента мимо основного журнала, чтобы избежать шумихи раньше времени. И то ли звёзды сходятся определённым образом, то ли судьба решает пойти навстречу, но знакомый не выказывает своего недовольства срочностью и не отказывает в помощи. Когда они подъезжают к чёрному входу, их уже дожидается несколько людей в белых халатах, что тут же укладывают Хосока на кушетку и увозят в здание. За ними скрывается приятель Сокджина, получив от Чонгука ответы на вопросы первой важности, касающиеся полученного ранения. На улице остаются только они вдвоём, и Сокджин облегчённо выдыхает, выбрасывая стянутый с Хосока врачами шарф, пропитанный кровью, в мусорный бак. - Остаётся только ждать. Мне нужно будет оформить все бумаги и перевести деньги на счёт больницы и моего приятеля. - Зачем тебе это? И что ты вообще делал в «тупике»? Чонгук не выглядит так, будто поверит в простое вполне правдивое «гулял», поэтому Сокджин пожимает плечами и кивает парню на двери больницы. - Я отвечу на твои вопросы позже. Сейчас нужно заняться делами. И хоть немного отмыться от крови. Чонгук осматривает его перепачканные в крови ладони и, помедлив, согласно кивает. На себя он даже не смотрит. Вся одежда, джинсы и даже ботинки в росчерках крови. Отмыться будет невозможно. Незачем и начинать.