Энуэмент. Прощение.

10. Тень за спиной. Впереди - свет.

Пройдя на кухню, Чимин сонно щурит глаза, глядя на часы, показывающие десять утра. В такую рань в промозглую погоду нормальные люди при наличии выбора остаются в мягкой тёплой постели, наслаждаясь комфортом и уютом. Чимин не нормальный человек, потому что вместо этого собирается выбраться в город ради нескольких встреч, которые можно было бы и перенести. Однако мысль о том, что где-то там Юнги под промозглым ветром и проливным дождём прыгает по крышам с винтовкой за спиной, вызывает желание проявить некую солидарность. В конце концов, сегодня Чимин разберётся с делами, а завтра и послезавтра сможет целый день просидеть дома на диване, копаясь в информационной базе в поисках хвоста сбежавшей из-под надзора их союзной банды крысы. К тому же, лучше не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Потому что иначе завтра Юнги будет дома, а Чимину придётся шариться по тёмным подворотням и подвалам из-за своей же лени. - ... и не забудьте уничтожить все улики. Порошок был в раме картины. Её нужно забрать. Голос Намджуна звучит так глухо и тихо, что сначала Чимин думает, будто ему кажется. Однако мелькнувшая в лоджии тень даёт понять, что это не галлюцинация. Открыв дверь, парень выглядывает наружу и тут же ёжится от скользнувшего по босым ногам сквозняка. Обернувшись к нему, Намджун кивает в знак приветствия и кивает ещё раз, когда Чимин спрашивает, приготовить ли и для него кофе. Оставив его разбираться со своими делами, Чимин прикрывает дверь и встаёт за плиту, попутно включая телевизор. Реклама как раз сменяется новостной заставкой, и парень начинается вслушиваться в бубнёж ведущей. Подготавливая кружки и попутно следя за туркой на плите, Чимин бросает взгляд на экран, заслышав знакомое имя шефа полиции, и замирает. Он думал, вновь начнут мусолить убийство Минхёна, однако ошибся. Показывают роскошный особняк, оцеплённый по периметру полицейскими, и рыщущих тут и там копов. Мгновение, кадр сменяется, и Чимин видит людей в форме, идущих с носилками, укрытыми белой тканью. Корреспондент сообщает, что в своём доме был найден Ким Сокджин, сын Ким Минхёна. Предварительная версия следствия: самоубийство. Нашарив пульт, Чимин прибавляет громкости и вслушивается в голос женщины, ожидая, что она скажет нечто интересное, но этого так и не происходит. Лишь короткое описание смерти отца Сокджина и предположение, что сын не справился со свалившейся на него после смерти папаши ответственностью. Также корреспондент предположила, что это могло быть не самоубийство, а убийство, ведь все знали, что шеф полиции поборник закона. С его-то связями и положением в обществе у семьи Ким наверняка было множество врагов, которые ополчились после смерти Минхёна на его наследника. К тому же, у Минхёна был частный бизнес, унаследованный от отца, и в целом семейка была та ещё. - Думаешь, они оставят на ночь много постовых? Обернувшись к бесшумно вышедшему с лоджии Намджуну, Чимин какое-то время смотрит ему в глаза, а после отворачивается к плите. Выключает газ, разливает кофе по чашкам и ставит их на стол. Выключает телевизор, откладывая пульт на подставку, и садится на мягкий табурет, подобрав под себя одну ногу. Намджун садится напротив, заключая кружку с кофе между вытянутыми перед собой руками со сцепленными замком пальцами. Они похожи на представителей двух сторон, собравшихся, чтобы провести переговоры. Вот только Чимин совсем не знает, с чего начать. Да и стоит ли? С одной стороны, любопытство жжёт изнутри. Сокджин мёртв. Застрелился. Или застрелили? Какое отношение к этому имеет Намджун: прямое или косвенное? Его разговор по телефону о раме для картины так же навёл на определённые мысли, ведь все знали, где и как Намджун и Сокджин впервые столкнулись. Но действительно ли всё это связано со смертью предателя? С другой стороны, тема довольно скользкая и опасная. В своё время они все высказали Намджуну, что думают о нём, его промахе и его же игнорировании всех их предупреждений и доводов, однако это не означает, что всё было понято, прощено и забыто. Нет. Намджун, признавая свою вину, не оправдывался, но не давал никаких нормальных объяснений. Чаще всего он смиренно молчал, спокойно глядя в глаза и выслушивая о себе нелицеприятные вещи. Поэтому Чимин не знает, стоит ли затевать разговор о случившемся. К тому же, пусть Пак всегда был за справедливость, это не значит, что ради неё он готов сыпать соль на раны. Намджун был привязан к Сокджину и испытывал к нему явные чувства. Неважно, какие именно и какой силы. Главное, что эти чувства были. И пусть Намджун дал понять, что разобраться с предателем настроен решительно, это не значит, что ему не больно сейчас, когда дело сделано. Тэхён тоже выстрелил в Чонгука по приказу босса, выполняя свой долг. Но это не значит, что после смерти Кролика он бы просто жил дальше. Нет. Он бы умер вместе с Чонгуком, оставив от себя прежнего лишь пустую оболочку, лишённую чувств и эмоций. - Могу подключиться к камерам того района и посмотреть, что происходит, - нейтрально начинает разговор Чимин, отвечая на заданный вопрос. - В новостях сказали, там половина дома была закрыта, а половина разгромлена. Вероятно, копы пробудут там приличное время, шарясь по всем углам. С другой стороны, там не осталось ничего важного. Всё, что представляло ценность, мы забрали. У Сокджина уже никто не спросит, куда из кабинета его папаши делось всё добро. А что, тебе необходимо там побывать? - Нет нужды играть, Чимин. Если ты хочешь узнать что-то, достаточно просто спросить. Намджун не выказывает никаких эмоций вне, однако Чимин отмечает потемневшую радужку чужих глаз и отводит взгляд. Спросить действительно хочется и о многом. Чимин не отказался бы узнать всю историю целиком «от» и «до», прокомментированную Намджуном со всех возможных сторон. Однако лезть в чужую душу с ногами лишь в угоду своему любопытству не для Чимина. Да и что изменит правда? Конечно, с её помощью Чимин сможет лучше понять причины поступков Намджуна, но надо ли оно ему? Намджун сразу дал понять, что это его и только его дело. Что ему не нужна помощь. Не нужны советы. Не нужна лживая жалость или сочувствие. Чимин и не собирался его жалеть. Утешение нужно слабым, а таким Намджун никогда не был. Любопытство грызёт, да, но больше всего Чимин хочет просто оставить эту историю в прошлом. Вместе со всеми страхами. Вместе со всеми пережитыми трудностями. Вместе со всеми воспоминаниями. Зачем цепляться за прошлое, когда можно и нужно идти вперёд? Да, Намджун совершил ошибку, и на три года их раскидало по разным углам, но теперь они снова вместе. Всё почти как раньше. Работа. Семья. Друзья. Сложные и простые задачи. Споры, ссоры и лёгкая ругань. Пусть квартиру Тэхёна, превращённую в их штаб, пока что сложно назвать домом в полном смысле этого слова, это ведь временно. Скоро они разберутся со всеми проблемами и смогут восстановить всё, что было разрушено, вплоть до совместных просмотров кино. Эти стены совсем скоро пропитаются их общими воспоминаниями, на кухне вновь будут споры о том, что готовить или заказывать на ужин, и Чонгук с Юнги будут драться за последнюю порцию кофе, решая в «камень-ножницы-бумага», кто будет довольствоваться приторно сладким какао, сделанным Хосоком. Проиграет, разумеется, Чонгук, но какао за него выпьет Тэхён, который и отправится за новым запасом кофе. Чонгук хороший манипулятор, особенно если дело касается Лиса. Скользнувший по ногам сквозняк на мгновение воскрешает в памяти серые безликие стены, жёсткий матрас, пропахший затхлостью, и множество сверлящих спину взглядов. Чимин смотрит в свою кружку с кофе, но в отражении видит не своё лицо, а мелькающие кадры воспоминаний. О том, как впервые вошёл в общий зал тюрьмы. Как на него тут же начали коситься со всех сторон, присматриваясь и оценивая. Рёбра начинают фантомно ныть, напоминая о первой драке. По загривку бегут мурашки, когда перед глазами рисуется вязкая душная тьма изолятора. У Чимина тогда случилась истерика. Он метался по крошечной клетушке, напоминающей бездну, скулил и выл, срывался на рыдания и безрезультатно колотил по двери, надеясь, что кто-то придёт и вытащит его из этой чёрной дыры. Тогда он чуть не пал духом, проклиная всех вокруг и себя в том числе за то, что вовремя не предпринял никаких мер по отношению к Сокджину. Ему казалось, жизнь кончена. Он оказался в клетке, из которой нет выхода. Вокруг враждебно настроенные заключённые, которым ещё предстоит определить его место в местной иерархии, Юнги оказался в другой тюрьме, а где остальные, Чимин и понятия не имел. Как он не сошёл с ума, Пак до сих пор не знает. Чудом, не иначе. Впрочем, он даже не помнит, как смог протянуть до того дня, когда однажды утром к нему подошёл местный на все руки мастер, способный найти и достать всё что угодно, и протянул письмо, адресантом которого был Юнги. Но именно после прочтения первого послания от Юнги всё изменилось. Чимин понял, что всё ещё не один. Что где-то там есть Юнги, который сровняет их тюрьмы с землёй, но не бросит его одного. Что где-то там остальные парни наверняка вынуждены прятаться и скрываться. Что они волнуются о них, как и Юнги с Чимином беспокоятся о том, как там обстоят дела за тюремными стенами. Это успокоило и заставило прийти в себя. Тогда-то Чимин и начал устраивать свою жизнь на зоне. Завёл полезные знакомства и сцепился впервые с Менсу, который был тем ещё чудиком, но чудиком с мозгами. И пусть время всё равно тянулось со скоростью улитки, Чимин больше не позволял себе отчаиваться. Юнги верил, что они справятся, и Пак не смел опускать руки. Кажется, это было так давно. Будто прошла целая вечность вместо трёх месяцев. Странно ощущать столь ясно переменчивое течение времени. Вот только что он бежал следом за огрызающимся на него Юнги в штаб, посылая его к чёрту и заявляя, что «вместе до конца» для него не пустые слова. Только что они с Юнги в последний раз смотрели друг другу в глаза перед невероятно долгой разлукой. Только что Чимина выпустили из изолятора, бледного и измождённого истерикой и невозможностью уснуть, страхом раствориться в окружающей темноте. А вот он уже сидит на кухне перед Намджуном, пьёт кофе и осознаёт, что с тех событий прошло больше трёх лет. Когда наступает чёрная полоса в жизни, кажется, будто она никогда не закончится, но обычно всё обрывается так резко, сменяясь белым цветом, что остаётся лишь растерянно осматриваться и хлопать ресницами, недоумевая, как это так. Именно этот белый цвет сейчас и окружает Чимина. Было тяжело, больно и тоскливо. Было невероятно страшно, да, и за страх этот хочется отомстить, но кому? Все виновные уже понесли своё наказание. Так стоит ли вновь лезть в топкое болото, из которого с таким трудом выбрался сам и выбрались остальные? - Тэхён сказал, чтобы этим вечером мы не вздумали никуда свалить. У него для нас сюрприз, - говорит в итоге Чимин и поднимается из-за стола, прихватывая кружку с кофе. - У меня до шести есть дела, а после он обещал прислать адрес всем в kakao. Так что тебе лучше быть свободным к этому времени. Иначе он всех нас изведёт своим нытьём о том, что его никто не ценит. К его нытью присоединится Чонгук, а ты прекрасно знаешь, что к ноющему мелкому питает слабость Юнги. Всё это может окончиться попыткой ограбить банк. - А то мы никогда не участвовали в ограблениях банков, - усмехается Намджун, и Чимин фыркает. - Брось. Виртуальное ограбление с цепочкой переводов и возможность словить пулю в вертлявую задницу на месте - разные вещи. А Чонгук обязательно начнёт всех уламывать на ограбление реальное, а не виртуальное. Намджун негромко смеётся, соглашаясь с ним, и Чимин направляется к выходу из кухни. Однако на пороге он притормаживает, услышав негромкое, но искреннее «спасибо». Обернувшись, он какое-то время смотрит в глаза Намджуну, а после легко кивает и уходит. Раз Намджун поблагодарил его за молчание, значит, ему действительно тяжело. Из-за этого любопытство разгорается сильнее, но Чимин старательно отгоняет назойливые мысли и старается думать о предстоящих встречах. Если когда-нибудь в будущем Намджун решит рассказать свою историю, хорошо. Если нет, то к чёрту. Прошлое должно оставаться в прошлом.