Хроники Кан'Родана: семья "Ночной песни"

XX

Эфи выжидала секунды, прежде чем сделать первый выстрел. Она помнила, как Хейс уже в одиночку расхаживал по третьему этажу, расставляя что-то.

Наконец, когда он высунулся наружу, он лишь начертил на стене здания, прямо около окна, хорошо видный крест, что был виден даже в темноте: настолько острыми были лезвия его кинжалов.

Эфи даже не поняла, зачем это сделано, однако, приказ Хейса – был приказом Хейса. Её прицел высматривал цели, то и дело мелькающие в окнах второго этажа: работники ходили туда-сюда, занимаясь своими повседневными делами, пока наконец она не заметила три знакомые ей фигуры, что показались около первого окна, что было в самом начале массивного зала: Хейс, Ванесса и Гельвих.

Вот и сигнал, которого она так долго ждала. Она аккуратно перевела дуло в сторону креста, что ей отметил Хейс и выдохнула. Прицел перестал бешено ходить из стороны в сторону, следуя ритму дыхания Эфи, а палец начал плавно натягивать спусковой крючок, дабы во время выстрела винтовка не ушла в сторону.

Хейс Рэйдэн буквально десять минут назад начал мелькать в окнах третьего этажа, то и дело бегая между комнатами и расставляя что-то: Эфи не понимала, что происходит, пока наконец одно из окон не открылось. Хейс помахал ей тогда, дабы привлечь внимание, после чего достал кинжал и начертил отчётливый круг на стене, в котором вырезал аккуратное перекрестие.

Тихий металлический лязг, за которым послышался оглушительный грохот: пуля вылетела из ствола, преодолевая расстояние с бешеной скоростью, пока наконец не пробила деревянную стену здания.

Громыхнул взрыв, в связи с которым окно той комнаты, в которую она только что стреляла, вылетело наружу, а вслед за ним – ещё пара человек, кричавших что-то невразумительное. Второй взрыв, а потом и третий вызвали грохот в двух следующих комнатах, отчего крыша здания взлетела на воздух, разлетаясь ошмётками обгоревшей древесины по окрестностям.

Грохот всё никак не прекращался, уничтожая комнату за комнатой третьего этажа, превращая его в подобие свалки, из окон которой то и дело вылетали ошмётки тел, которые не успело размозжить взрывом по стенам.

Грохот на секунду словно стих, сменяясь криками, раздававшимися со второго этажа, пока не раздались два совершенно оглушающих взрыва: первый, из-за которого сразу несколько окон первого этажа вылетели в стороны, а за ними последовали и ошмётки древесины со стен, оставляя в здании дыру внушительных размеров, а второй – на третьем этаже, наиболее сильный, мощность которого пробила даже пол, что выражалось в разлетевшейся крыше, соседних комнатах и вылетевших окнах второго этажа.