Ворон

Глава 7

Боль, злость, безнадежность - все эти эмоции переплетались и разжигали необъятный пожар, питающий ярость. Луффи очнулся несколько часов назад, посаженный на цепь, как бешеная шавка. Промёрзлые стены его личной маленькой и холодной камеры потемнели от старости, поэтому и так мрачное помещение казалось совсем не освещаемым. Лишь одна старая керосиновая лампа висела у дальней стены и, колыхаясь от легкого сквозняка, бросала тусклый свет. Тени от которого танцевали свой уродливый танец на потрепанных временем досках, бочках с пресной водой и другом хламе, которым было завалено все, что мог видеть Луффи. К нему уже заходили, отчего Монки Ди чуть не свернул себе шею, пытаясь добраться до капитана и его помощника, игнорируя ошейник. Однако получил в ответ лишь смешки в свой адрес. Тогда же он узнал и о том, что теперь это камера является его новыми личными апартаментами, из которых он не выйдет еще по меньшей мере месяц. В тот момент поваленный на пол неудачным движением Луффи так и остался сидеть на пыльном полу, скрипя зубами от злости и прожигая взглядом спины уходящих мужчин. Кричать? Пытаться что-то сказать? Еще бесполезнее и унизительнее, чем пытаться выдрать эту цепь с корнем. Поэтому черноволосый молчал, когда пришел этот недочеловек Арата, когда тот избивал его, но уже не так как тогда в пыточной, а таким образом, чтобы не сломать «игрушки». Скорее всего, это был приказ капитана. Но не смотря ни на что, Монки Ди пытался бороться: он вставал каждый раз, когда его отшвыривало ударом в лицо. Да пусть они провалятся на дно грандлайн, Луффи не сдастся! Он должен сражаться и за себя, и за Дайки! Сражаться, чтобы снова увидеть братьев, отправиться в море и стать самым свободным и сильным человеком на земле. Самый лучший способ разозлить противника — не давать ему то, что он хочет. Так и Арата не услышал не единого крика или всхлипа от ребёнка. Хотя и ожидал слез, угроз, безнадежных попыток вымолить прощение, но Луффи продолжал молчать, а его взгляд был полон ярости, ненависти и уверенности. Крысобой только что ушел, и Монки Ди наконец смог выдохнуть с облегчением, чувствуя, как натянутая струга где-то внутри распрямляется, давая дышать глубже и спокойнее. Черноволосый на трясущихся ногах сделал несколько шагов назад до того, как не уперся в стену и сполз по ней на пыльный пол. Луффи чувствовал дрожь во всем теле. Но трясло его не от холода или страха, а от бессилия и ярости. Его губа была разбита, на скуле синел огромный синяк, все тело ломило, но Монки Ди уже так привык к этому чувству, что не замечал его. Шляпа аккуратно лежала в углу каюты, как она не потерялась во всем этом сумасшествие, и почему её не выкинул Горо, Луффи не знал, точнее ему было наплевать, главное она была здесь. Ребенок бережно подтянул к себе свое личное сокровище и положил перед собой на колени. Сейчас, в тишине и одиночестве, он мог позволить себе закрыть глаза и погрузиться в вереницу из воспоминаний, проносящихся в голове сотней разноцветных картинок. В такие моменты Монки Ди видел счастливых братьев, грозного, но любящего деда, хижину, горных бандитов, Макино. По щекам скатилась слеза, но Луффи испугавшись, сразу же стер её. Нет! Он не должен плакать! Он обязательно выберется отсюда и снова увидит своих родных. Ему только нужно стать сильнее! И в этот же момент мальчику вспомнились слова Дайки о хаки, его объяснения о её развитии. «Если я научусь использовать волю, я обязательно отсюда выберусь!» Пронеслось в голове, поднимая тем самым почти погасшую до этого уверенность в собственных силах. Лайту всё же удалось объяснить ему, что такое медитация, и сейчас это было единственным, чем Луффи мог заниматься в подобной ситуации. Поэтому он сложил ноги в позе лотоса и попытался выровнять свое дыхание. Дайки упоминал что-то о толчке, о том, что может дать тебе силу найти волю. На этом-то моменте черноволосого и переклинило, сейчас его мысли были заняты смертью друга, и от этого единственное, что ощущал на данный момент Луффи - это ярость и злость. Какая все же жестокая шутка судьбы, неужели именно эти отвратительные чувства и станут тем самым толчком для когда-то добродушного и легкомысленного ребёнка? Монки Ди сильнее сжал руки в кулак, пытаясь отогнать от себя мысли, что он становиться таким же мерзким, как и его мучители, но в этот момент что-то зашуршало у него под ладонями. Луффи опустил глаза и уставился на свою шляпу. «Эйс, Сабо, Шанкс... Точно! Я нашел свой толчок!» С облегчением подумал ребёнок, улыбнувшись краешком губ. После чего положил шляпу себе на колени и прикрыл глаза. Вдох-выдох. Тишина, которую лишь изредка нарушал шум волн, еле доносящийся до этой всеми забытой темницы, и пищание крыс, которых даже не пытались вытравить из их пропахших сыростью укрытий. Когда Арата уходил, он забрал единственный источник света, поэтому темнота обволакивала полностью, обостряя все чувства. Луффи попытался сконцентрироваться и не о чем не думать. Но как только у него начинало получаться, перед глазами вставала картина той ночи: кровь, черные кинжалы, острые как бритва ножи. И с каждым таким провалом, возвращать себе былое спокойствие становилось все тяжелее, потому что чем глубже Монки Ди уходил в себя, тем больше его страхов и опасений вырывалось наружу, вытаскивая за собой все то, что Луффи так ненавидел и так лелеемо хранил в самых дальних уголках сознания под семью замками. Но даже не смотря на трудности, Монки Ди упорно продолжал идти к своей цели, выворачивая свою душу наизнанку день за днём. Что же касается его обитания на корабле, от заката и до рассвета всё шло по одному и тому же сценарию: по утрам ему обычно приносили немного черствого хлеба и воды в достаточном количестве чтобы он не умер, но ничтожно мало, чтобы смог восстановить силы. После чего на целый день Луффи оставался предоставлен сам себе. Хотя первые несколько недель в его расписание входили ещё и поучительные избиения от Крысобоя. Первую из которых Монки Ди еще пытался сопротивляться, но когда понял, что Арате приносят удовольствие его бессмысленные попытки дать отпор, перестал даже вставать со своего места, и лишь продолжал с вызовом, яростью и презрением смотреть на своего мучителя. И эта безмолвность и игнорирование выводили Арату из себя сильнее, чем что-либо другое. Поэтому еще через неделю, Крысобой перестал спускаться к камере так раздражающего его ребёнка. Однако если с голодом и сыростью Луффи ещё как-то мог смириться, то незаживающие раны заставляли морщиться при каждом неосторожном движении. А вновь надетый ошейник из кайросеки отнимал почти все силы, хоть с каждым днём и становился все терпимее. В остальном дни тянулись невыносимо долго. Тут, в темноте и одиночестве, Луффи старался научиться управлять хаки наблюдения. Но когда он слишком погружался в свой внутренний мир, то выпускал на волю нечто, что не мог контролировать, и что тьмой окутывало его с ног до головы, принося с собой холод и одиночество. Это "нечто" заставляло Монки Ди с каждым днем все больше и больше поддаваться ярости и падать в пучину с собственными демонами. И только лишь воспоминания о братьях и о родных ему людях возвращали Луффи почву под ногами. В такие моменты, казалось, даже сердце замирало, а сам ребёнок будто вступал на лезвие ножа, падение с которого приравнивалось со смертью или потерей себя. В последнюю неделю перед прибытием отношение к Монки Ди кардинально изменилось: его стали лучше кормить, даже попытались сменить ему бинты и убрать лишние, но резко передумали, когда черноволосый чуть не свернул смельчаку шею, после чего к нему стали отправлять других детей. Тот момент, когда корабль причалил, Луффи уловил сразу: улеглась качка, а запах стал отдавать чем-то сладким. К тому же, почти в первые же минуты стоянки к нему в камеру спустился Арата. Он не стал долго церемониться или что-то говорить, а просто нацепил на руки ребёнка кандалы и, используя цепь как поводок, потащил Монки Ди за собой. — Если попробуешь что-то выкинуть, мне плевать на приказ, я убью тебя, - морщась как от зубной боли, проговорил мужчина. В ответ Луффи лишь поднял на крысобоя свой полный ярости взгляд и оскалился. Это больше походило на оскал дикого зверя, который в любой момент был готов броситься на своего врага и перегрызть тому глотку, чем на гримасу ребёнка. Увидев подобное, Арата уже было хотел поставить пацана на место, но вспомнив, что с ним за это сделают, лишь проскрежетал зубами и отвернулся от пленника с еще более разозленным лицом, после чего продолжил свой путь по направлению к лестнице. Монки Ди на самом деле было плевать на предупреждения, поэтому как только мужчина от него отвернулся, мальчишка запрыгнул тому на спину и накинул на его шею цепь от кандалов. Однако Арата среагировал куда быстрее, чем ожидал Луффи, и в ту же секунду, как его кожи коснулся холодный металл, со всего маху впечатался спиной, на которой сидел ребенок, прямо в стену. От такого удара из лёгких черноволосого с хрипом выбило весь воздух, но он не перестал душить цепями свою жертву. Заметив, что его попытка не дала результатов, Крысобой завернул руки за спину, схватил парня за шкирку и перекинул того через себя, отчего Луффи с грохотом повалился на пол. Вышедший из себя мужчина с яростным блеском в глазах и перекосившимся от злости лицом в одно мгновение выхватил нож из-за пояса, намереваясь нанести удар. Но как только Арата занес оружие над ребенком, послышался свист, и нож со звоном упал у ног своего хозяина. — Я сказал привести этого мальчишку на палубу и засунуть в клетку. Или ты хочешь сесть в нее вместо него? - холодно произнес капитан, но Луффи отчётливо почувствовал всю его злость, хотя Горо и ничем не выдавал своих эмоций. — Этот щенок пытался меня убить! - в ответ свирепо прорычал Арата, сильнее сжимая кулаки. — Я сам убью тебя, если ты собьешь ему цену, - прищурил глаза капитан, на что мотрос лишь скрипнул зубами и за цепь поднял мальчишку с пола, вновь принимаясь тащить того за собой. По лестнице Луффи вывели на палубу. Солнце только вставало, но отвыкшим от света глазам вполне хватило и этой малости, чтобы их начало резать от непривычки. По ощущениям, дальше Монки Ди грубо закинули в клетку, о прутья которой он больно ударился плечом. В принципе, её черноволосый и увидел, когда глаза хоть немного привыкли к свету, и он наконец-то смог рассмотреть остров и обстановку вокруг. Поначалу Луффи даже не поверил увиденному: огромные деревья уходили своими кронами к небу, а по всему острову летали странные пузыри. В другой ситуации Монки Ди бы обязательно открыл рот от удивления, но сейчас было главным узнать то, что все же происходило на корабле, поэтому мальчик вернулся к осмотру окружающей его местности. Картина, что предстала его глазам оказалась довольно предсказуемой: дети, в потрепанной одежде, грязные, некоторые с синяками и ссадинами, жались друг к другу, как-будто это могло их спасти. Там стояли и те двое, которых Луффи видел ещё на своем острове. В этот момент девочка крепко держала за руку уже оклемавшегося от побоев парня. Но было что-то странное. Какое-то непривычно ощущение... Понимание пришло неожиданно, отчего Монки Ди уставился в толпу и раскрыл глаза от удивления. Он чувствовал ИХ! Ауры этих детей, и даже членов команды! Мог легко прочесть эмоции всех присутствующих! Как он раньше не заметил этого?! Какого морского короля?! Это совсем не то, чему Луффи хотел научиться! Возможно, определять место и количество людей, «видеть» их атаки наперёд, но уж точно не чувствовать чужую безысходность и раздражение! Такая способность не поможет ему сбежать отсюда! Не поможет вернуться домой! Неужели, он потратил все это время в пустую? Злость на самого себя перекрывала все остальное, даже то, что сейчас происходило вокруг него. Луффи замер и уставился в одну точку. Его лицо как-будто окаменело и стало еще мрачнее. «Что я сделал не так? Почему у меня всегда получается не то, что нужно?» Мысли роем носились в голове, выискивая тот момент, где ребёнок успел оступиться. В себя Монки Ди пришел только тогда, когда кто-то пнул его клетку. — Тащите его в телегу, - рявкнули где-то над головой. Луффи все ещё пытался вернуться в реальность и понять что происходит, а в это время несколько парней и девушек вышли из общей кучи детей и взялись за клетку. Черноволосый постарался сосредоточиться и почувствовать хоть что-то, что могло бы помочь ему спастись. Он все ещё надеялся, что ему всё-таки удалось научиться хоть чему-то полезному. Но единственное, что он чувствовал, это страх и боль, исходящие от детей, а отчаяние, кажется, пропитало весь воздух вокруг, оседая горьким осадком где-то в легких, отчего Монки Ди становилось мерзко и хотелось отгородиться от всего внешнего мира. «Каким ничножным может быть человек? Как они могут так просто сдаться, даже не пытаясь спастись?» С отвращение подумал Луффи, косясь на запуганное "стадо" идеальных рабов. После того, как его клетку поставили рядом с дикими животными, всю телегу накрыли плотной тканью, поэтому Монки Ди не видел, куда его везут. Ехали они недолго, но за это время мальчик успел понять, что может различать и чувства животных, но самое странное было то, что чувства, которые испытывал он, были очень похожи на те, что испытывали попавшие в клетки дикие звери. Но обдумать новую информацию Луффи толком не успел: перевозившая его телега остановилась, а где-то сзади послышался скрип несмазанных дверных петель, словно его завезли в огромный ангар и теперь закрывали ворота. Когда же наконец сняли покрывало, Монки Ди сумел хорошо рассмотреть помещение, в которое их доставили. Как ни странно, но оно оказалось довольно чистым и просторным, хотя всю картину портили десятки разных клеток и аквариумов: в каких-то сидели звери, в каких-то плавали морские существа и рыболюди, а некоторые удерживали заключённых в них людей и великанов. — Горо, мы по-моему договаривались, что ты больше не тащишь ко мне всякий мусор, - послышался откуда-то сбоку приглушённый, чуть писклявый голос. Луффи сразу же повернул голову в сторону звука и оскалился. К ним шел высокий мужчина с зализанными назад волосами и нелепыми тонкими усами. Одет он был в фиолетовый пиджак, белую рубашку, клетчатые черно-белые штаны и такого же цвета бабочку, в руках у него была тонкая черная трость. Монки Ди этот человек сразу не понравился, от него несло презрением и самодовольством. — Будь уверен, у меня есть кое-что особенное на этот раз, - Горо с довольной ухмылкой кивнул на клетку с Луффи. А брови у мужчины в фиолетовом пиджаке поползли вверх. — Ты решил пошутить? Зачем ты засунул ЭТОГО в клетку, - на этой фразе незнакомец поморщился, видимо разглядел состояние ребёнка: кандалы, ошейник, бинты, грязь. — Ооо, ты даже не представляешь, что это за парнишка, - понижая голос, сказал капитан. — Пока что я вижу перед собой лишь еще один мусор, - фыркнул владелец аукциона, скрещивая руки на груди. Теперь Луффи чувствовал в ауре этого типа легкий интерес, перемешивающийся с раздражением. — Видишь ли, этот мелкий — фруктовик, - после слов капитана у его собеседника округлились глаза, а черноволосый заскрипел зубами, ощущая идущую от того странного типа невероятную жажду наживы. — Выпусти меня отсюда, подонок! Иначе я клянусь, я убью вас всех голыми руками, - больше прорычал чем прокричал Луффи. До этого он сидел и ждал чем это все обернется, но то, что происходило сейчас, выводило его из себя и он больше не мог держать свою ярость под контролем. — Заткнись, отродье! - это «чучело» (как решил клеймить его Луффи) подошел к клетке и уже хотел ударить пацана тростью, как его остановил Горо. — Что ты себе позволяешь?! - взревел мужчина, размахива руками. — Не советую, он чуть не задушил моего помощника этими самыми кандалами, и чуть не свернул шею одному из членов моей команды будучи посаженным на цепь и тяжело раненым. Как думаешь, что он сделает с тобой, выпади ему такой шанс? - серьезно отчеканил капитан, пытаясь скрыть лёгкое злорадство. Повеяло страхом, на что Монки Ди лишь довольно усмехнулся. — Подумай сам, он - фруктовик и способен сражаться даже в ошейнике из кайросеки, при том этот щенок довольно породистый, скорее всего у него кто-то есть в верхушках дозора. Мужика в фиолетовом пиджаке вновь передёрнуло и он уже со злостью смотрел на капитана, но не успел и слова сказать, как Горо продолжил. — Как думаешь, сколько тебе за него дадут эти высокородные ублюдки? Я думаю они с радостью добавят его в свою коллекцию. От услышанного Луффи замер в ужасе. «Коллекция?» Пронеслось в черноволосой голове. Неужели его и правда могут продать как какое-то животное в чей-то зоопарк? Монки Ди перевел взгляд на Горо и ужас накатил с новой силой. На лице капитана расползлась такая мерзкая улыбка, что даже его собеседника передёрнуло, однако в следующее мгновение владелец аукциона уже взял себя в руки, отдернул пиджак и развернулся к работорговцу всем корпусом. — Я дам за него сотню, и по тридцать за каждого из остальных, - небрежно бросил "чучело". — О нет, цена фруктовику — миллион на аукционе, поэтому либо ты покупаешь его за 700 тысяч и остальных по сорок, либо я ищу другого покупателя. Тебе это понятно? Скрип зубов, но всего лишь жалкая секунда раздумий. — Хорошо, по рукам, - в конечном итоге ответил мужчина в фиолетовом пиджаке. Эти слова как будто выбили почву из-под ног Луффи и заставили его понять, что тут у людей нет ни человечности, ни сострадания. Он отшатнулся от прутьев и отполз в дальний угол своей клетки, как можно сильнее натягивая шляпу на глаза и сжимая её края до хруста. Его прошлая жизнь сейчас казалась чем-то нереальным по сравнению с этой вечной темнотой. Что было дальше Луффи помнил очень смутно. Вот его куда-то везут, и не открывая клетки поливают из шланга, а он промокший и замерзший от холодной воды только шипит, когда сильная струя бьет по подживающим ранам. Потом наступила короткая тишина и Луффи прикрыл глаза в надежде, что когда он их откроет, все с ним произошедшее окажется лишь ночным кошмаром, но этого не произошло... Монки Ди пришёл в себя от прикосновения раскаленного метала и, подпрыгнув со своего места, встал в оборонительную стойку. Однако, клетка не дала подняться в полный рост, поэтому Луффи оперся на руки отчего стал больше похож на разъяренного зверя чем на человека, с его черными сбившимися волосами, которые за время проведенное на корабле успели немного отрасти, и теперь спадали на глаза, частично прикрывая лицо, с его звериным оскалом и горящими глазами. Свет бил в лицо, а тень от шляпы, падавшая на лицо, придавала ребенку еще более устрашающий вид. — Дамы и господа, позвольте представить вам один из наших главных сегодняшних лотов. Этот мальчишка станет отличным дополнением любой коллекции, или же вы можете превратить его в вашего личного цепного пса. Ярости и силы ему не занимать, он убил семерых работорговцев прежде чем попасть сюда. — Что за бред? - Зарычал Луффи и рванул вперед, только подойдя и взявшись за прутья, осознав кое-что важное. Во-первых, с него сняли кандалы, когда он спал. Видимо его усыпили каким-то газом в той темной комнате. Во-вторых, его переодели. Теперь на нем кроме его шляпы и непонятных черных бридж не было ничего. Не было даже бинтов, которые бы скрывали заживающие раны мальчика. В-третьих, на нем был другой ошейник, который не лишал его сил. «Это мой шанс!» Луффи уже растянул руку, и хотел схватить того мерзкого мужика в противно-фиолетовом пиджаке, как силы вновь его покинули. Клетка! Она была из кайросеки! Как Монки Ди вообще мог подумать, что ему оставят шанс на спасение? Из-за осознания все безысходности ситуации ребёнок только яростнее оскалился, на что человек со сцены только шире улыбнулся и заговорил еще более противным голосом: — И как вы видели, Дамы и Господа, этот ребёнок - фруктовик! Но и это не все! У него отличная родословная! Его дедом является сам вице-адмирал дозора! Зал загалдел, а Луффи только осознал свою ошибку, он сам помог этому мерзкому «чучелу». Он чувствовал лившиеся через края самодовольство этого человека. И от этого становилось настолько мерзко, что Монки Ди сам того не осознавая, сжал кулаки так, что побелели костяшки, и прикусил губу до крови. — Начальная цена, один миллион белли! - вскричал продавец. — Десять! - Выкрикнула женщина в первом ряду, а потом началось что-то невообразимое! Цена подскакивала выше и выше и вместе с этим, Луффи все сильнее зверел. «Вот так просто? Просто взять и купить человека?» — Двести миллионов! - Послышалось из зала и Луффи замер, его сердце пропустило удар после визжащего «Продано!». Черноволосый боялся поднять взгляд и посмотреть в глаза купившему его человеку, но собрав волю в кулак, он всё же поднял взгляд и вложил в него всю свою ярость и ненависть на которую был способен. Послышались хлопки и Луффи вздрогнул, но не перестал смотреть на сидевшего в первых рядах мужчину. — Прекрасный взгляд, Mon jeune esclave*! Надеюсь ты сможешь меня развлечь... 

* "мой юный раб" в переводе с французского