fucking winter fairy tail

iii.

— Почему ты стал юристом? — спрашивает Чонин, сидя на небольшом пуфе в спальной и держа в руках свой чертов фотоаппарат, который словно приклеился к его рукам.

— Как-то само собой получилось, — пожимает плечами Кенсу, запрокидывая руку за голову.

Он ленился вставать с постели, а младший по-прежнему щелкает своей дурацкой камерой, благо без вспышек, потому что утро солнечное, как сказал он. Су прищуривает один глаз и смотрит на парня, чье лицо вновь спряталось за объективом. Через полупрозрачные шторы пробиваются лучи, отплясывая на всех поверхностях, до которых могут дотянутся. В коричневом пигменте волос Чонина искрится золото, а на коже переливается бронза. Фотографу совсем невдомек как изящно он передвигается, как маняще выглядит в самых обычных трениках. Кенсу чуть наклоняет голову вбок, ведь он никогда прежде не видел и не замечал таких обыденных вещей.

— Ну и Бэкхен посодействовал. Как видишь, я оказался хорош в этом, — хрипло и растягивая гласные говорит До.

Он слышит артиллерию щелчков и отворачивается от Кима, как от надоедливой мухи. Чонин фотографирует его каждый раз после секса или утром, как они проснутся. Он побывал в квартире фотографа уже несколько раз, жадный до чувственного и развратного ощущения. Тем временем Чонин с легкой руки впускает его в собственную жизнь и позволяет забавляться долгими ночами. Потому юрист ничего не говорит, когда тот берет камеру в свою руки и делает фотографии Кенсу. Ему совсем не интересно, что же там получается, но:— Надеюсь я не увижу полуголого себя на твоей выставке где-нибудь в закоулках Хондэ, — тихо произносит Кенсу.

Чонин в ответ лишь загадочно хихикает, но ничего не говорит медленно вставая и подходя с правого края постели. Киму нравится беззаботный Кенсу с утра, когда его не волнуют чужие проблемы и счет за их выполнение, когда на нем нет гребанного костюма за десятки тысяч долларов, и он не считает свое драгоценное время. Он опускает камеру и ставит ее на ближайшую поверхность:

— Если я это сделаю...

— Будешь навечно мои рабом, — бубнит До и чуть прищуривает взгляд, удостоверяясь в том насколько близко находится младший. — Потому что за всю свою жизнь не расплатишься.

Чонин от такого заявления смеется так тепло и солнечно, как все эти яркие лучи в комнате, что рассеиваются из окна. В какую-то долю секунды Кенсу находит это очаровательным, особенным, настоящим и живым. Фотограф падает на постель рядом с мужчиной и вытягивает руки перед собой.