Не бойся

часть 10

Течка Чимина длилась около пяти дней. За это время он не вылезал с постели, а завтрак, обед и ужин Юнги приносил ему на подносе сам и кормил Чимина с ложечки.

То, как ест Пак — это отдельный вид искусства, Юнги в этом убедился, когда увидел, как тот берет в рот своими пухлыми губами свежие фрукты. Ему очень нравится ухаживать за омегой, словно тот маленький ребенок, который в постели превращается в самого податливого и похотливого.

Сейчас они лежат в уютной постели, и беседуют на самые разные темы. За столько времени, проведенного вместе, они настолько привыкли друг к другу, что это превращается в настоящую зависимость от которой не избавиться даже после длительной разлуки. И Юнги, и Чимин понимают это. Но им обоим не страшно — пока эти двое вместе, ничего не имеет значения.

— Чимин-и, можно вопрос? — Юнги крепче обнимает омегу, который водит пальцами по крепкому телу и вдыхает его аромат. — Почему ты всё это время скрывал свой запах и пил подавители?

Пак растерялся от такого вопроса, который совсем не ожидал. Он хочет рассказать Мину, но не уверен, что тот поймет.

— Малыш, — Юнги видит, что Чимин погрустнел, хоть и усиленно пытался это скрыть, — Ты знаешь, что я не заставляю тебя рассказывать, но, я уверен, что пойму тебя, к тому же, тебе станет гораздо легче, если ты выговоришься. Теперь ты мой омега и можешь разделить со мной все переживания.
— Юнги действительно хочет знать правду и у него нет желания видеть подавленного парня.

— Хорошо, я расскажу, — Чимин старается не смотреть альфе в глаза и начинает разглядывать потолок в их комнате. — Когда мне было четырнадцать, мой запах только начал проявляться, отцу он до ужаса не понравился. В в один вечер, когда отец возвращался с неудачной командировки, он застал меня, взбесился и избил. Ты, наверное, видел тот шрам на левом ребре. — Он горько улыбнулся, вспоминая тот вечер, а Мин начинает припоминать, что именно на том месте у Чимина есть небольшой шрамик. — На следующий день он отвёл меня к врачу, который выписал подавители. Знаешь, я даже рад, альфы ко мне почти не лезли.

Юнги пытается игнорировать это «почти», но чуть не поддается ревности. В этой ситуации это глупо, поэтому он собирает волю в кулак и говорит:

— Ты столько пережил, я никогда бы не подумал, что ты так страдал в своем родном доме. — Юнги решает перевести тему, потому что видит как она тяжело даётся омеге. — А папа? Почему он ничего не говорил отцу?