They were kids that I once knew
Now they're all dead hearts to you
Если бы я действительно хотел рассказать вам историю своей жизни, я бы сделал это иначе.
Я бы несомненно вылил на вас три ведра соплей на тему того, как мелкий пиздюк Джеймс Сириус Поттер стоит перед Шляпой, и у него эта серьезная проблема выбора, и все дела. Вам бы пришлось послушать про мой первый полет на метле, первый залет во дворе, первый волшебный прыщ, первую дрочку в школьном туалете,все мои проебанные экзамены и пощупанные сиськи, но я вам так скажу: это просто куча хлама. Потому как, если вы думаете, что я какая-нибудь школьная звезда, от которой текут все, даже директриса Макгонагалл, то вы ошиблись дверью. Я тот, от кого предки просят держаться подальше. Меня бесит весь этот лютый зашквар на тему того, как я похож на своего гребаного папашу и его гребаного папашу тоже, потому что дед мой Поттер двинул кони в двадцать лет, а папаша – редкий козел, так что мне нафиг не воткнулось быть на них похожими, и болтать я о них не хочу.
Но я все же хотел бы рассказать вам ту историю, которая случилась, когда я закончил пятый курс и перешел на шестой.
Почему именно эту историю?
Да потому, что я до сих пор, черт побери, не понимаю, как такое колоссальное дерьмо могло случиться из-за одной нелепой книжки.
А началось все вот как.
– ...Поттер?! Тот Поттер? Или это другой Поттер?
Я вытер рукавом толстовки кровавую кашу под носом, рассмотрел её, отер о штаны, а потом откинулся на холодную стену и скрестил руки на груди.
Время близилось к двум часам ночи, но никто не спешил забрать мою несчастную задницу из этого поганого застенка. Где я сижу? Да там же, где и всегда по выходным. В камере Отдела по борьбе с неправомерным...неправомоч... короче, стоит вам колдануть вне школы, да еще и на глазах у маглов, эти парни примчатся быстрее, чем вы успеете запихать свою палочку в штаны. За этот год мы с ними видимся уже в шестой раз, это если не считать залета на Рождество, а это блин в два раза больше, чем я обычно вижусь с предками! Пожалуй, мне стоит переехать сюда, чтобы они не гонялись за мной по всей стране. Или хотя бы начать слать им пасхальные открытки. Мы уже почти как одна семья.
– Поттер!
Это Тони, мой любимый жиртрест-комбинат. Это он притащил меня сюда.
Я обернулся к нему, не снимая капюшон.
– На выход, – протянул Тони.– За тобой пришли.
Он махнул палочкой, и решетка моей камеры со скрежетом отъехала в сторону.
– Удачи, старик, – просипел Стив. Стив был темнокожим иммигрантом, по какому-то дурацкому стечению обстоятельств мы всегда оказывались в одной камере в одно и то же время. Иногда он стрелял у меня сигареты. Хотя вообще-то Стив наркоман, и дела его очень плохи, так что вряд ли мы еще раз свидимся.
– До следующего раза? – тоскливо спросил он.
– Это уж как повезет, – буркнул я, даже не повернувшись.
В Отделе по борьбе с неправомерным использованием магии всегда было шумно, даже ночью. Все здесь были чем-то заняты. Или делали вид, что заняты. Тупая у них работенка, на самом деле. Ну на кой черт смысл скрывать волшебный мир сейчас, когда в волшебство все равно никто не верит? Это в четырнадцатом веке надо было скрываться, потому что полная срань творилась, а сейчас скажи кому-нибудь, что ты ебаный колдун, так тебя отпиздят, снимут на телефон, а потом еще и на YouTube сольют. У них же там торжество разума и все такое. Они даже в бога теперь не верят.
А вот я верю. Хотя сейчас думаю, что если бы бог был, то, наверное, не дал бы мне так позорно облажаться.
В июле ма отправила меня в «Нору» на перевоспитание. На все лето. Не то, чтобы я сильно провинился, прямо скажем, я делал вещи и похуже, но тот случай с магловским пабом, похоже, её доконал. Реально доконал. Она действительно взъелась на меня.
В тот день ко мне пришли А. и Т. Нам было скучно, и мы решили посмотреть фильм. Выбрали «Парфюмера», и нас очень впечатлила финальная сцена.А. сказала, что могла бы сделать приворотное зелье и помощнее, и для этого не пришлось бы убивать столько баб. Т. сказал, что она пиздит. А. сказала, что у неё папа – профессор зельеварения, и уж она-то в этом разбирается. Т. над ней поржал. Тогда А. взбесилась, заперлась у меня в сортире и за пару часов сварганила в толчке такое мощное приворотное зелье, что от одних только испарений мы с Т. чуть было не воспроизвели ту самую сцену друг с другом и с Куки, любимой кошкой Лили-Лу.
Правда потом мы придумали для зелья применение поинтереснее – отнесли его в ближайший паб, незаметно подлили в пивную бочку, заняли место за столиком с хорошим обзором, заказали сидр и стали ждать. Ожидания оправдали себя с лихвой. Надо сказать, это было даже круче, чем в «Парфюмере». Т. снимал все на телефон, было очень весело, но кто же знал, что эти ебари-террористы выползут из бара и начнут нападать на пожарные гидранты и чужих пуделей?
После, как вы уже поняли, меня отлучили от друзей и отправили в изгнание к деду и бабке Уизли. Иногда я думаю,что у моей феи-крестной был ПМС, когда я родился на свет. Ну или просто ма курила траву, когда была беременна. Так или иначе, в первый же день в деревне я провалился в какой-то ебучий подвал и сломал ногу. Подвал оказался дедовой нычкой, куда он втихаря от бабушки стаскивал всякий магловский хлам со всей округи. Чтобы я его не сдал, дед разрешил мне там покопаться. Так я и нашел тот мотоцикл. Harley Davidson Sportster 1960 года. Он был таким... как бы вам объяснить... короче говоря, будь он девчонкой, я бы его трахнул, ей-богу. Даже странно, как он так сохранился, и как вообще оказался в дедовом сральнике. Перед отъездом ма отобрала у меня и волшебную палочку, и смартфон, и плеер, а протащить «Плейбой» в бабушкин дом был сложнее, чем скунса в Министерство магии. Чтобы не тронуться от скуки, я решил заняться этой железякой и вернуть её на колеса, а потом целый месяц учился его водить. Одна местная цыпочка вечно выбегала посмотреть, как я проезжаю мимо. Ей нравился мой мотоцикл, а мне – её сиськи. Я её немного покатал, а потом отвез на пляж и уже добрался до сисек, как вдруг она спросила,не собираюсь ли я участвовать в местном мотошоу. На тот момент у меня в планах точно не было никакого мотошоу, но и дома я сидеть уже не мог. Поймите меня правильно, я люблю своих стариков, очень, но за месяц бабушкины пироги остоебенили мне просто до ужаса.
На мотошоу было круто. Рев моторов, вонь бензина и просто до черта цыпочек в коротеньких джинсовых шортах, задницы одна другой краше. Я одолел первый трамплин, и мне захотелось большего. Второй. Третий. Четвертый. Я забирался все выше и выше, музыка орала, публика ревела, мы все просто тонули в пиве...
А потом мне просто захотелось чуть подольше задержаться в воздухе.
Но кто же, мать его, знал, что у моего деда руки растут из жопы, и что,когда он еще до меня чинил мотоцикл, что-то напутал с чарами. И что простенькое, даже совсем еще дошкольное заклинание левитации вдруг пробудит в моем мотоцикле сатану.
Он не просто сбросил меня на землю. Он швырнул меня, шмякнул об землю, как дырявый гондон, а потом дал победный залп из выхлопной трубы и пустился в бега.
Я даже не понял, что упал. Мне показалось, что это земля с какого-то черта вдруг сама набросилась на меня и побила.
Веселье закончилось. Меня долго приводили в чувство, и какие-то цыпочки, я слыхал, даже ревели над моим бездыханным телом потому что решили, что я помер. Ну а все остальные, кому было плевать, помер я, или нет, снимали на телефоны мой мотоцикл, плавающий в темном небе над стадионом, точно злоебучая касатка. Потом туда приперлись парни из Отдела. Выловили сеткой мотоцикл, стерли память целой куче народу и приволокли меня сюда.
