Грусть тебе к лицу.

Возвращение в мир живых

Мы понимаем боль только тех, кто кричит и истекает кровью. 
Интересно, если устрицы вопили бы, когда открывают раковину, хрипели бы, 
когда их поливают лимонным соком, если бы из них хлестала ярко-красная кровь 
в тот момент, когда их жуют, смогли бы мы есть их живыми?
Бернар Вербер

В постели я лежал один. Мне казалось странным, что пробивается сквозь шторы белый дневной свет, что всё ещё продолжает светить солнце. А мир он такой. Безразличный, молчаливый, отчасти суровый. Я надел свою пижаму, накинул сверху халат. Интересно, сколько времени я уже так хожу? Кроме пижамы я ничего не надевал уже долго. Ну, не считая той неудачной попытки покинуть дом. 
Подхожу к окну и смотрю на заснеженный город. Закрываю и резко открываю глаза. Высотки, деревья. Они настоящие. Просто дома, просто город. За ними судьбы, человеческие жизни. Но сейчас важней моя жизнь. 
Чертовски хочется есть. Я бреду на кухню и замираю, увидев Андрея там. Парень развалился на стуле, закинул ноги на стол. Перед ним стояли тарелки с закусками, и бутылка мартини. Он поднял на меня мутные глаза:
- Проснулся. А я вот и не ложился. Как и Влад. Бухали всю ночь.
- Да? Отмечали? – стараюсь говорить ровно, подхожу к холодильнику, открываю его и пытаюсь выбрать хоть что-нибудь. Хотя присутствие Андрея аппетит испортило однозначно. 
- Отмечали? – не понимает он. – Что?
- Ну, вчерашний вечер.
- Ты гонишь? 
- Что?
- Ты дурак, - уверенно заявляет парень и отпивает из стакана со спиртным. 
Тут даже не поспоришь. Был бы умным, не было бы всего этого.
- А вообще, - говорит Андрей, - я даже рад. Теперь между вами всё кончено. 
- Между нами и так ничего не было, - вздыхаю я. Йогурт или кефир? 
- Ну, конечно, - он смеётся. – Так сразу и видно. Люди, между которыми ничего нет, так не смотрят друг на друга. А Влад… Он вообще будто заболел тобой. Никогда его таким не видел. Думаешь, я не понимаю, что был всего лишь отводным манёвром? Всё это время он был со мной, лишь чтобы забыть о тебе и держаться от тебя подальше. 
- Зачем ему это? – хмуро спрашиваю я у холодильника. 
- Хрен его, - вздыхает парень. – Вот он просто ко мне пришёл и сказал, давай начнём сначала. А потом я увидел тебя в его офисе. Я уже тогда понял. А вчера, когда он предложил мне сделать это втроём… Я не понял, что его толкнуло разделить тебя ещё с кем-то, ведь он сделал только себе хуже. Ну хрен вас поймёшь. Любовники, блять. Сами запутались, ещё и мне под раздачу попало. 
Ладно, йогурт. Беру его неслушающимися руками. 
- А ты тоже хорош, весь из себя такой бедненький, страдающий. Ты любил, что ли, своего охранника-то? И ни хрена ты его не любил. Ты использовал его точно так же, как Влад - меня. 
- Да что ты понимаешь? – не выдержал я. – Не смей говорить о нём так!
- Да ладно, - отмахнулся парень. Икнул. 
Я посмотрел на него с ненавистью, схватил баночку с йогуртом и булочку и намеревался как можно быстрей покинуть общество этого придурка, но меня догнали его слова:
- Если бы меня так поддерживали, как тебя, я бы не ныл целыми днями.
- Какая, твою мать, поддержка? – взвился я, мой завтрак полетел на пол. – Я один тут! Один! 
- Один? – как-то странно и долго Андрей посмотрел на меня. – Идиот. Зайди на свой сайт. Попроси у своего помощничка письма. 
- У Вали? – зачем-то спрашиваю я. 
- У какой ещё Вали? У тебя Валентин… Ну, да, у него. А, вообще, знаешь, вчера вы разрушили, что смогли. Так что на Влада даже не рассчитывай. Пойду я… 
Он встал, пошатываясь, побрёл к входной двери. Я поднял йогурт и булочку. Аппетита не было. Что значат его слова? Сайт, письма? Мне кто-то писал. В спальне я попытался набрать номер Вали. Абонент был недоступен. Но компьютер-то у меня был. Я ввёл в поисковике своё имя и сразу попал на свой официальный сайт. Первой новостью значилось, что я временно в творческом отпуске. Меня особо повеселило слово «творческом». Ну да, я за два месяца ни строчки не написал. Дальше были фото, статьи… И, что? Какая на хрен поддержка? Так, кусочки треков, гостевая книга. Может, здесь? Нет, тут, конечно, есть сообщения, но они такие, типа, ой, спасибо, Морти, ты крут. Что имел в виду Андрей? Наверное, это или тупая шутка, или он сам тупой. Ладно, дозвонюсь Валентину и… Форум. Я щёлкнул на ссылку мышкой, понимая, что на верном пути. Тут были разные темы для обсуждений, но одна ветка приковала мой взгляд. Около полумиллиона просмотров. Стрелочка мыши сама касается слов «Поддержим Диму». Не Морти, а Диму… Вываливается целая лента сообщений, я опускаюсь в самый низ и вижу бесконечное количество страниц. Больше ста. Возвращаюсь вверх и начинаю читать с первого сообщения. 
«Здравствуй, Дима.
Наверное, ты никогда не прочитаешь это моё послание к тебе, но я всё-таки напишу тебе. Прости, что я сразу на «ты», просто, знаешь, я всего лишь хочу сказать, что понимаю тебя, как никто другой. Я помню себя в тот момент, когда мне сказали, что мои родители погибли в автокатастрофе. Мне казалось, что никто не может оказаться в такой же ситуации, что я осталась одна наедине со своим горем. Дима, это не так. То, что произошло, ужасно, но ты должен продолжать жить. 
Мы с тобой. Нас много. И если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится, ты всегда знаешь, что можешь обратиться к нам.
Алиса.»
Я, кажется, задержал дыхание, пока читал. Не медля, я перешёл к следующему сообщению.
«Привет, Дима.
Хочу тебе сказать, что твои стихи невероятны. Они заставляют задуматься, копаться в себе. Знаешь, я гей. И у меня был парень. Я его очень любил. Мы даже стали жить вместе, вопреки всем: друзьям, родителям, родственникам. Однажды он возвращался домой с института. Было всего восемь часов вечера. Но уже темно, зима же. В общем, ему встретились гопники. Он боролся за жизнь ещё три дня в реанимации. Меня к нему так и не пустили. Он умер. Я не знал, что делать дальше. И зачем мне жить. Он бы не простил мне, если бы я покончил с собой. Это было самое тяжёлое время для меня. Мне не с кем было даже поговорить. Но я жив. Я стал улыбаться. Те, кто нас покидают, они всегда с нами. В нашем сердце. Пусть это звучит банально, но это так. Держись, Дим. В жизни ещё будет хорошее. Ты будешь счастлив.»
Перед глазами всё расплывалось. Я торопился, читал не так внимательно, слова цеплялись за фразы:
«…он погиб, защищая меня…»
«…я больна раком и мне осталось недолго. Твои песни…»
«…после этого я стал инвалидом, но не унываю. Жизнь слишком коротка, чтобы унывать. Помни об этом»
«… я искренне вам сочувствую»
«…всё, что я хотела сказать вам: вы не один. Вот мой телефон, обязательно звоните, в любое время. Я не репортёр и не журналист. Я просто девушка, которая желает вам добра»
«…жизнь непредсказуема, но она стоит того, чтобы жить»
«…вы мой кумир, вы для меня гуру, я училась чувствовать по вашим песням… мы не можем вас потерять»
«вы лучший, Дима. Мы будем ждать столько, сколько нужно»
«Дима, пожалуйста, не унывайте!»
«Мы с вами!»
«…я понимаю вас, я сам столкнулся с утратой…»
«держитесь!»
«не унывайте»
«после дождя всегда появляется солнце»
«…держись! Мы все с тобой. Видишь, сколько нас?»
Их было много. Очень. Больше, чем я мог представить. Огромное количество сопереживающих людей, бескорыстно открывающих мне свои сердца, разделяющих мою боль. Я был удивлён, ошарашен, шокирован. 
«Уважаемый Дмитрий!
Я, как человек с музыкальным образованием, скажу вам то, что вы и сами знаете. Ваши стихи просты, местами рифмы топорны, ритма зачастую нет, но они идут от самого вашего сердца и это перечёркивает все минусы. Слушая ваши песни, я живу с вами. Мне грустно, что вы видите только боль. Вся ваша музыка о ней. Но, несмотря на это, в вашей душе есть надежда. Дима, просто улыбайтесь чаще. Жизнь она сложная. Но посмотрите, сколько людей пытаются вас поддержать. Это значит, что вы чего-то, да стоите. 
Мы будем ждать вашего возвращения. 
Ваш преданный поклонник, Михаил.»
Меня тронуло это сообщение. Да, и про рифмы он прав, и про ритм… И про то, что это моя душа. Которая начинает верить в то, что не всё кончено и что в мире есть свет. Он в сердцах людей. 
Всё будет хорошо.
Обязательно. 
Зазвонил сотовый. Валентин проснулся. Я попросил его прийти и захватить камеру с собой. До самого его прихода я всё читал и читал сообщения, оставленные мне бесчисленным количеством людей. 
Парень тихонько постучался и проскользнул в комнату. Я обернулся к нему, и он удивлённо замер.
- Что?
- У вас на лице улыбка.
- Это плохо? – смеюсь от его ошарашенного вида. 
- Нет, но…
- Я не обкурился, - снова смеюсь я. Просто меня переполняют эмоции. – Всё хорошо. Камеру взял?
- Да, - он демонстрирует её. – Зачем? 
- Сейчас будем записывать видео обращение к моим фанатам. 
Конечно, я переоделся, умылся, даже расчесался. Сел на диванчик и дал знак Валентину снимать. Камере я рассказал всё. Как мне было плохо, одиноко и тяжело. И как сегодня я стал читать сообщения, как с каждым из них я по крошечной крупице возвращался к жизни. Простого спасибо мало. Бесконечно мало. Я чувствую признательность и благодарность, которую не передать словами. Зато можно попробовать музыкой. Гитара обижено вредничала. Конечно, я забросил её так далеко и надолго. Но мы возродим нашу дружбу, да, подруга? 
Глаза у Вали были как блюдца, будто бы он перед собой призрака увидел. 
- Эм, можно выключать камеру, - я повторил это уже несколько раз, закончив петь. 
- Вы стали совершенно иным, - едва слышно произнёс парень. – Вы будто… 
- Спасибо, ты мне очень помог, - прервал я его. – Выложи это на «Ютьюб» и на мой сайт. Хорошо?
Он кивнул. 
- Это всё, ты можешь идти. Завтра жду тебя к десяти. Нормально?
- Да… Я пошёл?
- Иди. 
Когда дверь за ним закрылась, я засмеялся и рухнул на подушки, сотрясаясь от хохота. Мне просто хотелось смеяться, прыгать, жить. 
Только одна проблема оставалась. Эту проблему я дожидался в гостиной, а она никак не возвращалась. То, что мы сделали вчера, было ошибкой. Для меня это не значило так много, как наверняка значит для Влада. Андрей был прав в одном. Он собственник. Никогда не будет делиться. И если он пошёл на это… Означает лишь одно. К сожалению, не приятное для меня. 
Дверь даже не скрипнула, но я услышал шаги.
- Влад, - позвал я. 
- Ты опять в темноте, - раздражённо сказал он и включил свет. 
Выглядел он хреново. Помятым, невыспавшимся, небритым.
- Могу я поговорить с тобой?
- Нет. 
- Пожалуйста. 
- Что ещё, Дим? Мне пригласить всех своих ассистентов, чтобы тебя трахнули? Вчерашнего вечера тебе было мало? 
Я сглотнул. Обидно, но я понимал, что так будет. Спокойно говорю:
- Нет, спасибо. Я по другому поводу. Пожалуйста, удели мне пять минут. 
- Я не хочу с тобой разговаривать, не ясно? – Влад уже кричит. 
От бессилия и обиды не могу подобрать слов. Я не могу изменить его отношение ко мне. Интересно, он думает, что я шлюха? Ладно. Ничего. Быть может, он остынет. Когда-нибудь… 
- Прости, что побеспокоил, - я встаю и ухожу к себе в комнату. Мне в ответ слышится лишь отборная ругань. 
Чёрт возьми, я действительно всё разрушил. Браво, Дим. Браво.