Грусть тебе к лицу.

Не сломайся

Если хотите радугу — придётся смириться с дождём.
Эрни Зелински

Я не иду к Владу в одиннадцать. Не знаю, ждёт он меня или нет, но я боюсь повторения вчерашнего. Боюсь снова забыться, подумать, что я достоин жить, достоин чувствовать что-то, кроме боли. Его непривычная нежность ничего не стоит. Это иллюзия. Мой мир ненастоящий. Он состоит из осколков. Боль – вот его верная спутница. Её не унять. Быть может, когда-нибудь что-то изменится, а пока просвета я не вижу. 
Хочется забыться, поверить в чудо, но потом лишь больней. 
Перекатываю ручку между замёрзших пальцев. Стучу ей по белоснежному листу в тетрадке. Не могу я писать. 

***

Пошёл снег. 
Сразу вспоминаю, как мы с Сашкой дурачились в парке… Сашка… Я ведь даже не знаю, любил ли я тебя. А ты шептал мне признания, думая, что я сплю. А я трус. Так и не открыл глаза. Я не понимаю, как меня можно любить? Я несу с собой только зло. 
Смотрю на танцующие снежинки в свете фонаря. Чёрт возьми, я должен увидеть Влада. На часах половина первого ночи. 
Не стучусь, просто вхожу к нему, бесшумно, как призрак. Он спит. Ну а что ещё делать человеку ночью? В комнате темно, вижу лишь его силуэт на кровати.
- Влад, - тихонько зову я.
Как ни странно, он тут же просыпается с любимым вопросом:
- Что случилось?
- Всё хорошо. 
- А, - он зевает и щёлкает кнопочкой на сотовом, чтобы посмотреть время, - Дим, мне через три часа вставать. 
Я понимаю, что опоздал. Но нужно же было попытаться? Мне всегда не везёт. 
- Димка, - неожиданно Влад притягивает меня к себе. – Ты невозможный дурачок. 
Его руки обхватывают меня, прижимают к тёплому телу и укрывают одеялом до самых кончиков ушей. Я не дышу. А Влад, кажется, засыпает. Эм, ну, если откровенно, то я могу и сам поспать у себя в комнате. Начинаю копошиться, на что мужчина без интонации говорит:
- Будешь шевелиться – свяжу. 
Конечно, я мгновенно замираю. Слушаю его ровное дыхание и ночную тишину. Даже во сне он не кажется беззащитным. Крепкие руки так уверенно прижимают меня к себе, что я ловлю себя на мысли, что мне это даже нравится. Лежать вместе с ним под одеялом очень уютно. Безопасно. Господи, пытаюсь образумиться, я же ненавижу его… Давно уже не знаю, кого ненавижу и что именно я чувствую…
Незаметно для себя, засыпаю. 
Утро солнечное, яркое. А настроение у меня поганое. Я пришёл не за тем, чтобы поспать. Вечно всё не по-моему! Ну, ничего. Мы ещё посмотрим. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. 
День проходит как обычно – то есть никак. Телевизор и компьютер. И мне это не надоест. Жду Влада вечером и только раздражаюсь ещё больше. Он подонок. Он всё всегда делает по-своему. 
Наконец, к восьми вечера, герой моих мыслей появляется. Влад стремительно проходит по холлу, зажимая плечом сотовый у уха, свободной рукой что-то записывая. Заметив меня, он кивает мне и поднимается в свою спальню. Следую за ним. Он, конечно, удивлён. И моим сжатым губам, и недовольному взгляду. Мужчина заканчивает разговор и поворачивается ко мне:
- Ну что ещё случилось?
- Почему обязательно должно что-то случиться? 
- Потому что с тобой вечно что-то случается, - мужчина скидывает пиджак и начинает расстёгивать рубашку. – Послушай, я очень тороплюсь. У меня есть полчаса, чтобы принять душ, переодеться и поужинать. 
- А потом куда?
- Юбилей Мустафы. 
Он скидывает рубашку. Я чувствую непреодолимое желание отвернуться. 
- Ты забыл о своём обещании? 
- Каком? – вздыхает Влад, понимая, что от меня так просто не отделаешься. 
- Я зачем к тебе приходил? Все эти обнимашки-поцелуйчики мне не нужны! Если ты не можешь дать мне то, чего я так хочу, то я найду это в другом месте. 
От меня немного несёт безумием. Я сам не понимаю, что говорю. 
- Значит, - резюмирует Влад. – Ты боли хочешь? – жёстко усмехается. – Хорошо. Будет тебе боль, такая, которую ты никогда не забудешь. А теперь проваливай!
- Когда? 
- Что, не терпится? Завтра. 
Я поворачиваюсь к двери, когда слышу злое, брошенное мне:
- Не проспи.
Не сомневайся, Влад, такое я не просплю ни за что на свете. Я знаю, что это будет переломным моментом.