Наконец-то прилетел!

6

Мин густо выдавил смазку на пальцы, согревая ее, приказал немного расставить ноги и легонько провел по промежности.       

Мягкое тельце перед ним дрогнуло. Член давно приятно тянуло, и он с нетерпением ждал, когда же этот зверь накинется на него и раздерет на части, а не только будет прожигать животным взглядом.       

Но Юнги был сосредоточен, краток и нежен. Он трепетно и четко водил меж ягодицами, слегка надавливая на сфинктер, и наконец ввел два пальца. Техён блаженно вытянул шею и сладенько выдохнул.       

«И правда, готов», — подумал Мин и резко притянул его к себе за бедра, плотно нависая сверху.       

Ещё секунда, и он жадно кусает губы, властно поглаживает грудь и резко входит.       

— Ах, — томный бархатный стон проникает в сознание, пожирая остатки разума.       

Горячие руки дальше исследуют спину нависшего сверху парня, оставляя красные следы от ногтей.       

Юнги вбивается в него сильно, резко, грубо, властно, но нежно целует и тихонько шепчет на ушко:       

— Люблю тебя, сучёнок.       

Словно даёт понять, что Ким только его. Словно все, что было до него в этом мире, не важно, и существует лишь этот момент. Эта любовь смешалась с диким желанием, и с каждым толчком в тело любимого Юнги все больше хотел подарить свои чувства.       

Раз за разом, напрямую стимулируя простату и наблюдая за тем, как рвано дышит парень под ним, извивается, мнет сжатыми кулаками простынь и сексуально закусывает нижнюю губу, сдерживая глубокие стоны, Мин убеждался в том, что у него это получается. Тэхён, его мальчик. Всегда будет, что бы не случилось. Сомневаться в этом он даже не смел.       

— Ах, па-па-папочка! — вскрикнул Тэ, а Юнги прильнул губами к нежной коже шеи, больно кусая и втягивая ее себе в рот, оставляя даже при самом малом свете уличных фонарей, заметные багровые пятна.       

Это действительно заводит. Он все так же, не отрываясь от сладкой карамельной кожи, продолжал водить по укусам языком и закинул Тэхёновы ноги себе на плечи. Обхватил ёрзающий член рукой, нежно и медленно водя вдоль ствола, совсем не в такт своим движениям. Такой грубый и одновременно нежный Юнги сводил с ума, заставлял бабочки в животе без устали порхать, а сумасшедшее сердце неустанно биться. Такого Юнги так сильно любит Тэ.       

Крепкие руки обхватили тонкую талию и резко дёрнули ее вверх.       

— Перевернись, — рыкнул, словно дикий тигр.       

И Тэ послушно перевернулся, выпячивая круглые ягодицы назад. Тонкая линия позвоночника очертила глубокий изгиб красивой и ровной спины. Словно ленивая кошка, он прогнулся на локтях, поддаваясь в лапы дикому зверю, и с нетерпением ждал грубых ласк.       

Юнги безжалостно и резко толкнул свой член в сладкую задницу, сразу же набирая нужный темп. Схватил за попу левой рукой, правой мягко играя с яичками и висящим членом.       

Толчок и большой палец, грубо надавливающий на головку. Ещё раз и ещё. Тэ чувствует, что больше не может сдерживать свой стон, и с нежностью кричит, разбавляя комнату, наполненную пошлыми шлепками, своим бархатным стоном:       

— Юнги, ах, Юнги, Юнги, ммм… — раз за разом кричал его имя, зарываясь носом в подушку. — Я сейчас… Больше не могу… Хм… — начал насаживаться и вертеть своей попой, все сильнее, соблазняя своего парня.       

— Черт, — бьёт гладкую ягодицу, оставляя след от ладони, и слышит немного болезненный всхлип.

Юнги бьёт не так сильно, но чаще, совсем теряя голову. Несколько шлепков, и белая вязкая жидкость стремительно бежит по уретре, густо выплёскиваясь в горячее тело Тэхёна. Мин откидывает голову и громко, с рыком вздыхает, попутно выдавая несколько хриплых стонов. Его рука быстро теребит член стоящего раком парня, и тот кончает ему прямо в руку.       

Юнги берет рядом лежащее бумажное полотенце и с улыбкой вытирает сперму, стекающую по гладкой заднице перед ним. Вытирает свои руки и несколько упавших капель с простыни.       

Тэхён устало переворачивается на спину, а Юнги падает на него, нежно целуя в лобик.       

— Милый.       

— Что?       

— Наконец-то прилетел! Больше не исчезай надолго, я без тебя не могу, — шепнул тот, потираясь носиком о нос.