Закрывшийся во сне.

Глава 6. Наконец, перемирие?

Старший вернулся домой довольно поздно. Никогда раньше никто так поздно не возвращался домой с улицы. Обычно, в это время все Мацу смотрели уже седьмой сон.
С него капала вода, рядом с ним образовывались маленькие лужи, где бы он не был. Толстовка впитавшая огромное количество воды в себя, стала неимоверно тяжелой. Чоромацу потом устал помогать ему снимать её с себя. Обувь хлюпала при ходьбе, а в карманах штанов были свои карманные «моря и океаны».

Переодевшись в сухое, Осо ушел во вторую комнату, где никого не было. Ему было слегка не по себе, после того как он повел себя при братьях. Проматывая как кинопленку, перед его глазами все крутиться одна и та же картина с Ичимацу. На деле ему было ужасно стыдно, что он, носящей бремя старшего, повел себя куда хуже, чем его младшие братья.
Рассматривая потолок, он сделав затяжку, медленно выдохнул. Сигаретный дым обвивал его лицо, кружился в воздухе, впитывался в одежду, которая буквально пару минут назад пахла лавандой, а сейчас провоняла сигаретным дымом.
Чоромацу приоткрыв дверь, заглянув в комнату. На диване, лежа покуривая сигареты, на него посмотрел старший. Жестом руки он пустил брата в комнату.
-Осомацу... - прикрыв за собой дверь, чтобы не побеспокоить невинный сон своих младших братьев, он прошел к брату, немного неуверенно, как к незнакомому. Осомацу глянул в глаза своего младшего. Они были мокрые и слегка покрасневшие. Усевшись на диван, Осомацу разведя руки в стороны, ждал, когда тот подойдет и примкнет к нему. Он желал успокоить его. Его сердце всегда сжималось в груди, когда видел слезы на глазах своих младших. – ты идиот. Осомацу.
Уткнувшись лбом в его грудь и приобняв, почувствовал его быстрое и сильное сердцебиение. Сердце выдавало его нервность и беспокойство, пока сам старался выглядеть холодным.
-Я знаю. – сделав последнюю затяжку и затушив сигарету в пепельнице, тот поглаживая младшего по голове, продолжил. – не думаю, что сейчас хорошее время для отдыха, но я предлагаю нам всем, завтра, пойти действительно отдохнуть, в каком ни будь баре или просто пошататься по парку вечерком.
-Не знаю. – пролепетал третий сын, не отпуская старшего. Он все также обнимал его. Он боялся расслабить хватку, словно когда он слегка его отпустит, тот неумолимо исчезнет и тот останется один, сам с собой. И чтобы такого не произошло, Чоромацу продолжал обнимать его, держаться за его кофту, сжимая её. Он слегка повернул голов и заметил сползающий бинт с руки Осомацу. –Тебе нужно перевязать руку.
Первый сын обратив внимание на руку, вовсе забыл про неё. Да, она все так же болела, но он не замечал, ведь та боль, ни за что не сравниться с болью в душе, на сердце.
-Потом. Не хочу сейчас.
-Прости меня, я наговорил много чего что-
-Не ты виноват. Это я поступил себя как мальчишка. Убежавший от проблем, когда на деле, они никуда не делись. Это я ударил Ичимацу. Это я принес всем моральный вред. Разве теперь я могу надеяться на прощение с ваших сторон?
-Ичимацу давно очнулся. Он осознал что тоже был не прав. И тебя простил. Вам нужно лишь поговорить друг с другом. Джушимацу тоже тебя простил, когда ты только ушел из дома. – Чоромацу старавшись его как-то успокоить, понимал, что это не работает.
Он уселся рядом со страшим и похлопал его по плечу.
-Может и так. Но я ой как сомневаюсь. – процедил Осомацу, облокачиваясь спиной о спинку дивана. –Завтра поговорю с Ичимацу.
-Он слишком языкат. Ты довольно бурно на все реагируешь, поэтому и случилось то, что случилось. – Чоромацу приподнимаясь с дивана, глянул на часы. На них мигало полтретьего ночи. Зевнув и потянувшись, пошел в другую комнату. Поинтересовавшись у Осомацу, когда тот пойдет спать, получил неоднозначный ответ. – не сиди только до утра. Тебе тоже стоит отдохнуть. – выходя из комнаты, тот прикрыл за собой дверь.
Осомацу вытащив из пачки сигарету, прикурил.