05.05.19
Через три секунды мы расстанемся, разбежимся навсегда. Ты больше никогда не увидишь меня, а я? Я вряд ли смогу прожить без тебя хоть день. Но я постараюсь, слышишь? Ты не любишь меня, я знаю, и поэтому не легче ли решить все здесь и сейчас? Ты просто уйдешь навсегда, а для меня на столе лежит заранее заготовленное лезвие. Скоро всё закончится.
— Пока. Прости за всё, — говорит она тихо, разрывая наши обьятия, берётся за ручку чемодана. Отворяет дверь в свою счастливую и мою несчастную жизнь.
— Прошу, ещё пять минут, — вот, что только и осталось делать — просить.
— Поезд. Я опаздаю, — говорит она так же тихо.
— Будь счастлива, — шепчу я, жаль, что я никогда счастлива не буду.
Она кивает и выходит в унылый, серый подъезд. В квартиру светят полуденные лучи майского солнца. Жарко. Беру со стола маленькое лезвие и задумчиво кручу в руках. Мысли смешиваются в кучу, ничего не соображаю. Пульс отдается в голове глухими ударами. Сжимаю крепко одной рукой лезвие и подношу к запястью другой. Руки трясутся, страшно. Закрываю глаза, стискиваю зубы и делаю надрез. Больно. Кровь равномерно капает с руки. Опускаюсь на пол — так лучше. И делаю еще пару надрезов. Слезы сами собой текут из глаз.
Сквозь давящую тишину квартиры прорывается чей-то знакомый до боли голос. Кажется, я умираю и уже слышу голоса, которых нет.
— Маша, Маша, ты меня слышишь?
Приоткрываю глаза и вижу ее.
— Ты совсем уже? — кричит она, и я вижу в её глазах беспокойство. Она быстро находит аптечку, и вот она уже перевязывает мне руку бинтом.
— Спасибо, — лишь шепчу я.
— Ты могла умереть! Ты вообще головой думаешь?! — её разгневанное лицо так близко, чёрт, она такая милая, когда злится, и я касаюсь её губ своими в нежном поцелуе. Да я давно уже ничем не думаю... Она снимает с меня футболку, а я пытаюсь расстегнуть дрожащими руками молнию её джинс. Солнечные лучи красиво играют на её лице и волосах. Не могу сдержать себя и снова целую, сжимая грудь.
— Дура, — выдыхает она и наши языки вновь сплетаются в сладком поцелуе.
Горячо. Горячий пол, и мы без одежды. Её пальцы все ниже и ниже, а я лишь судорожно исследую руками её тело, не в силах сдержать стоны и мне так плевать, что нас слышат соседи. Её пальцы двигаются во мне всё быстрей, наращивая темп, и я делаю тоже самое. Оргазм наступает почти одновременно, и она падает рядом со мной, пытается отдышаться. Я обнимаю и целую её в щеку.
— На поезд ты бесповоротно опаздала. — я улыбаюсь, глажу её, такую родную, по волосам.
— Какой поезд? Теперь я больше никогда тебя не оставлю.
И мы обнимаемся и, кажется, этот момент будет длиться бесконечно, но это не так. Пройдет немного времени, и ты снова попробуешь снова сбежать от моей любви. Но...
— Ты моя на век.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Я одной тобой дышу
RomansaМогут ли сохраняться чувства в кровавых стенах железных клеток, отделённых стеной общества и бетона? Разве кандалы, цепи, боль в рассечёных телах могут быть помехой искреннему, возвышенному чувству?