ФАНТОМ

Глава 9

Пленник упал на пол тюремной камеры, скрючившись от боли, когда Драко выпустил очередной Круциатус. В последний раз он был так зол, когда загнал в угол Родольфуса Лейстрейнджа в Азкабане. Мужчина под пыткой выл, но все мольбы были для Драко пустым звуком. Он был просто вне себя от ярости. Наконец, он снял заклинание.

― Это за то, что ты убивал невинных детей, больной ублюдок! ― прорычал Драко.

― Я делаю, что должен, чтобы защитить свой народ, ― слабым голосом ответил мужчина. ― Я делаю, что должен, чтобы идти к нашей цели.

― К вашей цели? Это была школа – место, где дети учатся магии! Они никакого отношения не имели к вашей гребаной цели! А теперь расскажи мне, где находится ваша операционная база! Круцио!

Мужчина кричал все громче и громче, но информацию, которую требовал от него Драко, так и не огласил. Вдруг дверь в камеру распахнулась, и Драко схватила пара сильных рук, вырвав у него из ладони палочку.

― Мистер Драко, прекратите! ― сказал Рами. ― Это неправильно!

Когда Драко принялся отчаянно с ним бороться, Рами со всей силы швырнул его к стене, и у Драко перед глазами поплыли звездочки. Он моргнул.

― Ты хоть знаешь, какое полагается наказание за нападение на вышестоящее должностное лицо? ― прорычал он.

― А вы помните, какое полагается наказание за пытку пленных? ― ответил Рами.

Драко раздраженно фыркнул, но сопротивляться прекратил. Рами отпустил его, отошел и наклонился к пленнику.

― Вы в порядке?

Мужчина бросил на него исподлобья злобный взгляд и, пробормотав что-то на арабском, плюнул Рами в лицо.
Рами спокойно вытер с лица плевок и снова выпрямился. Затем сделал Драко жест следовать за ним. Еще несколько авроров Драко стояли за дверью камеры, нервно перешептываясь на родном языке, но Драко не стал обращать на них внимания и, проследовав за Рами, вышел на яркий солнечный свет. Он сощурился, давая глазам возможность постепенно привыкнуть к свету после того, как долго находился в темноте. Воздух был настолько горяч, что пот, едва покинув поры, испарялся, оставляя кожу соленой и сухой.

― Мистер Драко, иногда я вас просто не понимаю, ― сказал Рами, внимательно обводя взглядом деревню. ― Несмотря на всех ваших демонов, я точно знаю, вы хороший человек. И все же вы прибегаете к пыткам.

― Этот ублюдок заслуживал и худшего, ― пробормотал Драко. ― Ты видел, что он со своими дружками сделал с теми детьми.

Рами кивнул.

― Да, видел, ― смуглый мужчина покосился на Драко. ― Это снова из-за вашей жены, да? Вы все еще не можете прийти в себя из-за того, что ее отняли у вас.

Драко закрыл глаза, загорелое лицо обдало горячим воздухом. И тут он рассказал Рами все. О беременности Гермионы, о том, как он обрадовался, узнав, что станет отцом. Рассказал о том дне, когда Гермиону похитили, о том, как не смог ее уберечь. Чем больше он говорил, тем легче становилось у него на душе, словно он выливал всю печаль, что травила его изнутри последние три года. Когда он рассказывал Рами о том, как потерял сына, по его щекам текли слезы, но он их даже не замечал.
А потом он признал свою последнюю ошибку – он бросил Гермиону, потому что был слишком труслив, чтобы остаться, ведь это означало столкнуться с риском вновь ее потерять.
Рами молчал довольно долго. Когда он вновь заговорил, его слова поразили Драко до глубины души.

― У меня тоже когда-то была семья, мистер Драко. Как и вы, я был очень счастлив. Моя жена была самой красивой и доброй женщиной в нашей деревне. У нас была дочь, Надин.

― Что с ними произошло?

― Я потерял их около пяти лет назад. Как-то раз, рано утром жена взяла Надин и отправилась набрать воды из колодца. Пока их не было, вражеский клан напал на деревню. Они насиловали женщин и детей, а мужчин, которые вставали у них на пути, убивали. Я был тяжело ранен в бою, но жена и дочь не выжили. Пленный, которого вы пытали, раньше жил в нашей деревне. Он и несколько мужчин из нашей и соседских деревень прибегли к терроризму, чтобы отомстить тому клану, что когда-то напал на наш.

― Что он сказал, когда плюнул тебе в лицо? ― спросил Драко.

― Назвал меня предателем. Он думает, что, помогая вам и остальным аврорам бороться с терроризмом, я предаю свой народ.

Драко широко распахнул глаза, когда до него, наконец, дошел весь смысл истории друга.

― Рами, этот клан убил твою семью, а ты все равно помогаешь нам остановить тех, кто пытается им отомстить? Я думал... ― Драко замолк и потряс головой, не веря собственным ушам.

― Вы думали, что я бы стал сражаться на другой стороне? ― закончил за него Рами. ― Да, для этого у меня были все основания... только вот я этого не хотел. Стал бы я помогать им с их «целью» или нет, моя жена не воскресла бы из мертвых. Это не вернуло бы мне мою Надин. Эти террористы думают, что делают мир лучше, но на самом деле они лишь сеют в нем все больше и больше ненависти. Всегда опасайтесь людей, которые применяют насилие с «благими намерениями», мистер Драко. Среди всех, с кем вы столкнетесь, они самые опасные.

Тут их разговор прервала пробегавшая мимо толпа детей; они смеялись, гоняясь за мячом по улочкам деревни, под босыми ногами поднималась пыль. Мяч подкатился прямо к ногам Драко, и дети, испугавшись двух высоких незнакомых мужчин, стали пятиться назад. Драко слегка пнул мяч, посылая его обратно, и один из мальчишек поймал его, и убежал, мимолетно улыбнувшись Драко.

― Может, когда-нибудь, вам снова выпадет шанс стать отцом, ― сказал Рами.

― Может быть, ― ответил Драко, наблюдая, как мальчишка вместе со своими бежит вниз по алее друзьями исчезает из вида.

Рами тоже смотрел, как дети убегают, а потом перевел взгляд на Драко.

― Я рад, что вы не воспользовались тогда возможностью убить своего дядю, мистер Драко.

― Родольфус убийца, Рами. Он убил моего неродившегося сына и чуть не до смерти пытал мою жену. Я должен был его убить, но не смог – слишком слаб.

― Но для того, чтобы простить человека вместо того, чтобы ему отомстить, пусть даже он заслуживает мести, нужна сила, которой обладает далеко не каждый.

Драко удивленно уставился на него. Он всегда считал трусом признаком трусости то, что не смог убить Родольфуса, как когда-то считал себя трусом, потому что провалил задание убить Альбуса Дамблдора. Будто прочитав его мысли, Рами покачал головой и положил огромную ладонь Драко на плечо.

― Милосердие – не слабость, мистер Драко.


Драко очнулся от резкого толчка. Судя по тому, как внезапно он пришел в сознание, к нему применили Реннервейт. Перемещаясь сюда, он крепко сжимал в руке палочку, готовый защищаться, но это оказалось бесполезным. Порт-ключ перенес его в место назначения, и не успели ступни коснуться земли, прямо в грудь ему полетели сразу несколько оглушающих заклятий, и все погрузилось в темноту.
Драко несколько раз моргнул, пытаясь избавиться от мелькавших перед глазами темных пятен. Он лежал на холодном каменном полу тюремной камеры, в воздухе висел острый солоноватый запах моря и зловонный дух человеческих страданий. Этот запах был чересчур ему знаком, и он отчаянно надеялся, что находился он не там, где думал.

― Подымайся, ― раздался приказ. Драко замешкался, и снова раздался этот голос. ― Империо!

Против воли Драко вскочил на ноги, чувствуя себя привязанной к невидимым нитям марионеткой. Недалеко от камеры раздался смех. Он сосчитал пять – нет, шесть мужских голосов, прежде чем они умолкли. Попытался мысленно составить карту помещения, на будущее – вдруг пригодится. Затем заклятие было снято, и он снова мог контролировать собственные движения.

― Знаешь, где ты? ― спросил голос, и Драко смог различить очертания стоящей в тени фигуры.

Он облизал обветренные губы и решил не отвечать, но потом подумал, что по возможности ему бы лучше не получать Империуса.

― В Азкабане, ― хрипло отозвался он.

― Да, ― холодно сказал мужчина, ― в Азкабане. Неправда ли подходящее место, учитывая, что именно здесь ты должен был подохнуть еще несколько лет назад?

Драко потерял и без того хлипкое самообладание.

― Кто ты и какого черта тебе нужно?

Мужчина выступил из темного угла, и когда слабый лунный свет озарил его лицо, Драко в изумлении распахнул рот.

― Криви? Да ты, черт возьми, шутишь!

― Удивлен, Малфой?

Деннис приблизился, и внимательно оглядев, Драко с трудом узнавал его. Исчезли добрая улыбка и неуверенность манер. На их место пришли стальная уверенность и холодная расчетливая ухмылка.

― Допустим, ― пробормотал Драко. ― Где Гермиона и мои родители?

― Они в безопасности... пока.

― Я хочу их видеть.

Деннис удивленно изогнул бровь.

― Ты не в том положении, чтобы командовать, не так ли, Малфой?

Снова раздался смех, и привыкшие к темноте глаза Драко увидели позади еще несколько фигур. У Денниса было больше приспешников, чем он изначально предположил, или же их число возросло с тех пор, как он здесь оказался.
У Драко оборвалось сердце. Даже если ему и удастся выбраться из камеры (что маловероятно, учитывая, что он лишен палочки), то он никак не сможет одолеть такое количество противников.

― Бежать бесполезно, ― сказал Деннис, словно угадав ход его мыслей. ― Для тебя есть только один способ выбраться отсюда – делать все, что я тебе скажу.

― Да пошел ты.

Деннис яростно сверкнул глазами, но все же взял себя в руки.

― Ты всегда был слишком самонадеян, Малфой. Еще с тех пор, как мы были детьми, ты думал, что заслуживаешь лучшего, чем кто-либо другой, издевался и запугивал в школе всех, включая моего брата.

― Твоего брата? Так вот чем дело. Ты пытаешься отомстить за смерть брата.

― А ты ведь даже имени его не помнишь, да? ― мрачно спросил Деннис.

Драко ломал голову, силясь вспомнить. Пока он работал с Гермионой, Гарри и Роном, он слышал, как они пару раз упоминали это имя...

― Колин, ― наконец сказал он. ― Его звали Колин.

― Молодец, Малфой. Может, я тебя недооценивал. ― Деннис принялся расхаживать взад и вперед у камеры Драко. ― Знаешь, что было после войны? Министерство выделило мне двадцать тысяч галеонов и посмертно наградило моего брата орденом Мерлина первого класса. Двадцать тысяч галеонов и гребаная медаль. Вот и все, что он заслужил от волшебного мира. Они даже не потрудились выяснить, кто его убил. Это же война, как они сказали. Это мог быть любой из Пожирателей. Так что они даже не стали себя утруждать.

― И ты решил отплатить всем Пожирателям Смерти, ― заключил Драко. ― А как же Финниган? Он же сражался на твоей стороне, забыл? Но прикончив его, ты, похоже, никаких угрызений совести не испытывал.

― Потерять Симуса было... прискорбно, ― признал Деннис, и слабая тень печали промелькнула на его лице. ― Но, к сожалению, он оказался в не то время не в том месте. Понимаешь, Гойл собирался меня предать. Я хотел, чтобы он заманил тебя обратно в Англию, но он отказался. Он обратился за помощью в Отдел Магического Правопорядка, и заявление у него принял именно Симус.

― И ты наложил на Симуса Империус.

Нужно отвлечь Денниса, пусть говорит как можно дольше. Тогда у Гарри и остальных авроров будет больше времени, чтобы прийти к ним на помощь. Правда, как им удастся их найти, Драко понятия не имел.

― Да, ― продолжал Деннис, ― когда я узнал, что собирается сделать Гойл, я заставил Симуса назначить ему встречу в Лютном переулке, и когда он показался, я уже подстерегал его там, чтобы прикончить. Это очень просто, честное слово. А потом ты вернулся в Англию, как только услышал об убийстве. Так что, в конечном счете, Гойл все-таки выполнил мое задание.

Драко вскипел от гнева от такого высокомерного отношения Денниса к смерти друга его детства, но ярость он сдержал.

― Но улики исчезли. Ты инсценировал собственное нападение, да?

― Да. С каждым последующим убийством, мне приходилось уничтожать все больше улик. Мне удавалось пользоваться положением следователя в свою пользу. Но в случае с Гойлом, кое-что вышло из-под контроля.

― Пузырек Морфеума.

Деннис кивнул.

― По Зельям я всегда хорошо успевал. Для осуществления своих целей я разработал Морфеум и с его помощью подчинял себе людей, таких, как Гойл и Пэнси Паркинсон. Но мне вовсе не хотелось, чтобы пузырек оставался в руках у Министерства. Так что я снова наложил на Симуса Империус и приказал напасть на меня, чтобы никто меня даже не заподозрил, когда пропадут улики. Потом заставил добавить Ауферо Спиритус в Веритасерум и убить Мичима, чтобы убедиться, что он не выдаст никакой ценной информации. Мне нужна была гарантия, что меня не вычислят. По крайней мере, до тех пор, пока мой план не придет в действие.

Драко появилось плохое предчувствие насчет последнего изречения, но Деннису он своего беспокойства не выдал. Наоборот, он старался быть как можно спокойнее и собраннее и попытался отвлечь Денниса новыми вопросами.

― На самом деле Финниган не совершал самоубийства, да? ― спросил он.

― Нет, ― покачал головой Деннис. ― Он был под Империусом. Гарри прислал мне сообщение о том, что вы с Гермионой выяснили, что это Симус был с Гойлом в Лютном переулке в день его смерти. Я знал, как обнаружить его до вас, использовал Чары Местонахождения, добрался до него, а потом уже дал координаты Гарри и другим аврорам. Мне пришлось его убить. Он начал противостоять Империусу, и появился риск, что он меня выдаст.

― Ты больной ублюдок, тебе это известно? ― вскипел от злости Драко.

― Да ну? Это не я стал Пожирателем Смерти и подчинялся приказам кровожадного психопата.

― Послушай, Криви, я не убивал твоего брата, ясно? Я вообще никого не убивал. Я служил Волдеморту, потому что должен был, чтобы защитить свою семью. Да, я принял Темную метку, но у меня просто не было выбора.

Деннис склонил набок голову и внимательно рассматривал Драко несколько минут. Затем его губы изогнулись в жестокой ухмылке, от которой у Драко по спине побежали мурашки.

― Ну что ж, Малфой, я окажу тебе услугу. Предоставлю тебе то, чего ты, по всей видимости, так хочешь – выбор.

Он кивнул своим приспешникам, и несколько мужчин в темных мантиях разошлись в разные стороны комнаты и принялись заводить вделанные в каменную стену лебедки.
Комната, в которой находились Драко, Деннис и его последователи оказалась заброшенной башней тюрьмы. Здание башни продолжало подниматься вверх, над головами, но целая стена и достаточно большая часть пола обвалились, и сквозь зияющие дыры теперь виднелось залитое лунным светом море. Драко с ужасом наблюдал, как с вершины башни, из темноты, опускаются три клетки. Наконец, клетки перестали двигаться вниз, и подчиненные Денниса закрепили канаты, чтобы они продолжали висеть над огромными дырами в полу башни.

― Драко! ― увидев его, закричала мать.

Но Драко заставил себя никак не выдать беспокойства за нее. Он видел, что Деннис внимательно за ним наблюдал, и решил не предоставлять тому ничего, что можно использовать против него. Вместо этого, он скользнул взглядом по матери, облегченно заметив, что с ней все в порядке, если не считать нескольких ушибов и синяков. Отец, сидевший в соседней клетке, тоже выглядел невредимым, разве что его обычно прилизанные светлые волосы сейчас были немного растрепаны.
Наконец его взгляд упал на Гермиону. Она выглядела совершенно спокойно, лишь побелевшие от мертвой хватки, с которой она вцепилась в прутья решетки, костяшки пальцев выдавали волнение. Он облегченно заметил, что, несмотря на распухший нос, из которого текла кровь, она была относительно невредима. Она ничего не сказала, но одарила его таким пылким и полным любви взглядом, что Драко почувствовал прилив сил.

― Добро пожаловать на небольшое семейное собрание! ― насмешливо обратился Деннис к своим заложникам. Он развел руки в стороны, демонстрируя тусклую обстановку вокруг. ― Хотя я всегда считал, что для своих вечеринок Малфои выбрали бы места поизысканней. Жизнь Малфоев действительно прекрасна, не так ли? Вы долгие годы поддерживали Волдеморта, но что же происходит с вами после его поражения? Вас бросают в Азкабан? Нет. Вы получаете по заслугам? Нет. Вместо всего этого вы просто продолжаете жить в своем поместье, со всем своим имуществом... Черт, да вам даже удалось сохранить положение в обществе.

Деннис снова повернулся к Драко, и его светло-голубые глаза презрительно сузились. Драко, пожалуй, еще никогда не видел человека, от которого исходило столько ненависти.

― И ты, Малфой. Ты получил лучшую награду, разве нет? Даже после всего, что ты сделал, тебе удалось жениться на самой доброй, умной и красивой волшебнице нашего поколения.

― Ты хочешь ее, ― сказал Драко с внезапно обрушившимся на него пониманием. ― Ты все это время хотел получить Гермиону. ― Тут в его голове наконец возник план. ― Ну что ж, так бери. Мне она не нужна. Никогда не была нужна.

― Ложь, ― прошипел Деннис, но Драко покачал головой.

― Нет. Ты же помнишь, что я бросил ее еще три года назад, правда?

Пока Деннис пытался сформулировать ответ, Драко посмотрел на Гермиону, стараясь выразить взглядом то, что не мог передать словами. Но в этом не было необходимости. Она сама все поняла.

― Это правда, Деннис, ― несчастным голосом сказала она. ― Драко вернулся только из-за того, что произошло с Гойлом. Я для него больше ничего не значу. По крайней мере, не в этом смысле. Так что если ты собирался использовать меня, чтобы добраться до Драко, то попросту теряешь время.

― В самом деле, ты, кажется, похитил не тех людей, ― хитро вставил Люциус. ― К нам с женой он тоже не особо привязан. Откровенно говоря, мальчишка всегда был для нас лишь разочарованием. Я его даже не включил в завещание, можешь сам проверить.

Деннис в замешательстве уставился на него, широко распахнув глаза.

― Молодой человек, позвольте дать вам один совет, ― продолжал Люциус. ― Я ценю вашу храбрую попытку преуспеть с этим вашим планом. Понимаете ли, я сам несколько раз тратил немало сил на злые умыслы. Но должен вас предупредить: в тот самый момент, когда ты уже было думаешь, что все получилось, этот пустоголовый болван, Гарри Поттер, обязательно влезет и испоганит весь твой прекрасно проработанный план. Поверьте мне, этот дурак всегда встанет на пути.

― Заткнись! ― заорал Деннис, направляя палочку прямо Люциусу в лицо. ― Заткнитесь все! ― Он снова повернулся к Драко. ― Ты, кажется, сказал, что все они тебе глубоко безразличны? Ну что ж, тогда докажи.

Он направил палочку на Гермиону и проревел:

― Круцио!

Она тут же рухнула на пол, крича от боли. Драко ринулся вперед и так крепко сжал прутья решетки, что затрещали костяшки пальцев.

― Нет! ― закричала Нарцисса, забившись о прутья клетки, и даже Люциус, похоже, с трудом сохранял внешнее спокойствие.

― Я прекращу, когда попросит Драко, ― холодно ответил Деннис.

Гермиона кричала все сильнее, и Драко чувствовал, что каждая новая волна ее боли проникает ему в самую душу. В конце концов, он не выдержал.

― Прекрати! ― закричал он. ― Твою мать, прекрати ее мучить, жалкий сукин сын!

Деннис удовлетворенно улыбнулся и снял заклятие. Гермиона, свернувшись, лежала на полу камеры, мышцы еще сводило судорогами заклинания.

― Итак, ― сказал Деннис, ― у большого плохого Драко Малфоя все-таки есть слабость.

― Если собираешься убить меня, Криви – давай, вперед. Покончи с этим. Я не хочу играть в твои игры.

― О нет, Малфой. Сегодня ты не умрешь. Ты выйдешь из этой тюрьмы целым и невредимым... во всяком случае, физически. Кажется, Пэнси, думала, что ради Гермионы ты сделаешь все, что угодно. Проверим ее теорию?

Он подал знак, и еще несколько его приспешников вышли из тени, выкатывая металлическую повозку с прикрепленным к ней телевизионным экраном. Они толкнули повозку прямо перед камерой Драко, и тот уставился на экран, с ужасом понимая, что перед ним атриум Министерства Магии. Бесчисленное количество работников и обычных посетителей ходили туда-сюда, разговаривая о чем-то или занимаясь своими ежедневными делами.

― Что это, черт возьми, такое?

― Это люди, чьи жизни сейчас в твоих руках, Малфой. Прямо сейчас их снимает скрытая камера, которую я установил в Министерстве. И вот это тоже.

Он нажал на кнопку, изображение сменилось, и на экране возникли куча взрывчаток и часы, стрелка на которых ни на секунду не останавливалась и достигла уже отметки десять. Драко хотел было сглотнуть, но обнаружил, что горло вдруг стало сухим, точно кусок пергамента.

― Ты собираешься взорвать Министерство? ― не веря собственным глазам, спросил он. ― Зачем?

― Потому что они поступили несправедливо, отпустив в прошлом году на свободу тех Пожирателей Смерти. Потому что они всех нас подставили, позволив таким, как твой отец выйти сухими из воды. Я делаю это ради блага всех волшебниц и волшебников Британии. Министерство уже десятки лет является заведением продажным, в этом даже Гермиона со мной согласится. ― Он повернулся к ней. ― Помнишь, я говорил тебе, что нужно бороться за то, во что веришь?

― Нет государства без изъянов, Деннис, ― возразила Гермиона. ― Но ничто не может оправдать убийства невинных людей. Это не вернет Колина. И он бы этого не хотел.

― Ну, полагаю, мы никогда не узнаем, чего бы он хотел, правда? ― прошептал Деннис. ― А ты, Гермиона? Уверена, что знаешь, чего хочешь ты? Уверена, что хочешь вместе с Малфоями падать в пропасть? Пойдем со мной. Я бы мог помочь тебе все забыть.

― Может, у Малфоев и не идеальное прошлое, Деннис, но они двигались дальше и стали лучше, чем были раньше, чего о тебе сказать нельзя. Думаю, теперь я наконец поняла, во что верю. Я – Малфой, и я этим горжусь.

Она замолчала и одарила Драко улыбкой, и он подумал, что еще никогда ее не любил сильнее, чем сейчас.
Люциус, не веря собственным ушам, посмотрел на Гермиону, и Драко готов был поклясться, что в его глазах промелькнуло восхищение. Затем отец повернулся и снова обратился к Деннису.

― Хватит, ― повелительно произнес он. ― Мой сын не виноват в том, что ему пришлось принять метку. Он прав – сам бы он никогда не стал Пожирателем Смерти, если бы у него было право отказаться. Все грехи, что лежат на семье Малфоев – только мои. Это были мои решения, а не его. Делай со мной, что хочешь, но отпусти жену и детей.

Деннис покачал головой и достал из кармана мантии небольшой прямоугольный предмет.

― Нет, ― сказал он, ― что будет дальше, зависит только от Драко.

Деннис осторожно, чтобы не подходить к Драко вплотную, положил на повозку пульт. Драко уставился на прямоугольный предмет: посередине была большая красная кнопка. Он поднял голову и вопрошающе посмотрел на Денниса.

― Это твой шанс стать наконец тем героем, которого ты перед всеми изображаешь, ― тихо сказал Деннис. ― Если нажмешь на эту кнопку – бомба в Министерстве будет обезврежена, и ты спасешь тысячи так называемых невинных жизней.

― И в чем подвох? ― спросил Драко, и по лицу Денниса расползлась неприятная, жесткая улыбка.

― Видишь те цепи, что держат клетки? Кронштейны отпустят цепи, как только ты нажмешь на кнопку. Как только ты обезвредишь бомбу, твоя семья пойдет на дно Северного моря. Падение этажей на десять, а на дне острые скалы. Думаю, даже говорить не стоит, что выживут они вряд ли.

― Нет, ― прошептал Драко, и сердце его сжалось от страха.

Мать тихо всхлипнула, отец окончательно потерял самообладание.

― Это безумие! ― вскипел от злости Люциус. ― Немедленно нас отпусти! Я заплачу, сколько хочешь – если нужно, отдам все состояние Малфоев.

― Ты действительно думаешь, что можешь купить все? ― злобно ответил Деннис. Таким злым Драко еще его не видел никогда. ― Думаешь, сейчас меня удовлетворят твои грязные деньги? Я заработал на Морфеуме столько, что мне хватит на десять жизней вперед. Деньги мне не нужны.

Он повернулся к Драко, гневно сверкая глазами.

― Видишь ли, пока ты думал, что ты, такой умный, можешь задержать меня своими вопросами, на самом деле ты лишь отнимал у самого себя время, данное тебе, чтобы сделать выбор. Теперь, чтобы принять решение, тебе осталось шесть минут. Нажмешь на кнопку – станешь спасителем магического мира. Правда, конечно, твое семейное древо лишится трех ветвей. Кого спасешь, Малфой – свою семью или сотни безымянных, безликих незнакомцев?

Драко уставился на экран, на всех ведьм и волшебников, даже не подозревающих о том, что они сейчас в смертельной опасности. Не все из них были безымянными и безликими. Гарри Рон тоже где-то в здании. Драко успел узнать их и стал уважать, даже считал неплохими знакомыми после всего, через что им пришлось вместе пройти. А что до других, то хоть он их и не знал, их ведь тоже кто-то любил. Там были чьи-то мать или отец, сын или дочь, муж или жена.
Драко знал, что если позволит бомбе взорваться, то уничтожит жизни многих людей, не только тех, что сейчас находятся в Министерстве. Он поднял взгляд на трех самых важных людей в его жизни и покачал головой.

― Не могу, ― сказал он. ― Я не могу это сделать.

― О, да ладно тебе, это же так просто, ― издевался Деннис. ― Ты уже делал подобный выбор, забыл?

― Тупой ублюдок, что ты пытаешься доказать? ― рявкнул Драко.

Он наблюдал, как цифры уже миновали цифру пять, и затем в отчаянии пнул прутья клетки. Это равносильно тому, чтобы принять решение, в каком кругу ада он предпочитает оставаться до конца своих дней. В любом случае всю жизнь его будет тяготить чувство вины. Что выбрать: жизнь с ужасом осознания того, что погубил свою семью или с тем, что позволил лишить жизней сотни людей? От последней мысли желание бороться покинуло его, и в нем не осталось и подобия гордости.

― Пожалуйста, ― умоляюще прошептал Драко. ― Не заставляй меня этого делать.

― Все в порядке, Драко, ― мягко сказала Гермиона. ― Ты знаешь, что должен сделать.

― Я не могу! ― всхлипнул он.

― Можешь. Знаю, в твоих глазах, я и родители – целый мир, но если смотреть на вещи объективно... В Министерстве сотни ни в чем не повинных людей. Ты знаешь, другого выхода нет. Просто... просто знай, что люблю тебя, Драко, очень люблю.

Драко повернулся к отцу. Люциус не произнес ни слова, но его глаза были полны любви, гордости и, если Драко понял правильно, мольбы о прощении. Он спокойно кивнул и, протиснув сквозь решетку руку, сжал ладонь Нарциссы.

― Я тоже тебя люблю, Драко, ― нерешительно улыбнулась мать. ― Мы все тебя любим.

Драко покачал головой, и когда он снова посмотрел на жену, по щекам покатились слезы.

― Я не могу, Гермиона. Не могу снова тебя потерять.

― Ты никогда не терял меня, Драко, и никогда не потеряешь. Помнишь тот стих, который ты переписал для меня, когда ушел три года назад? Тогда я не понимала. Я перечитывала и перечитывала, пытаясь понять, что ты хотел этим сказать. Но теперь я понимаю. А ты?

Драко закрыл глаза, вспоминая последние строки стихотворения, что пылающими очертаниями впечатались в его память:

У времени нет власти над любовью;
Хотя оно мертвит красу лица,
Не в силах привести любовь к безмолвью.
Любви живой нет смертного конца...

Драко кивнул и снова открыл глаза.

― Да, понимаю, ―прошептал он. Дрожащей рукой он потянулся к кнопке, не отрывая взгляда от ее глаз. ― Я люблю тебя, Гермиона.

Она кивнула, и он опустил руку, но как раз, когда он уже собирался нажать на кнопку, вдруг послышался резкий треск, и на секунду всех ослепила яркая вспышка. Вдруг перед ними оказался Гарри Поттер, направляющий палочку на Денниса.

― Привет, Деннис, ― поприветствовал его Гарри. ― Прости, немного опоздал на вечеринку.

После этих слов, башня тюрьмы наполнилась хлопающими звуками, множество авроров трансгрессировали и вступили в ожесточенную битву с приспешниками Денниса. Люциус Малфой, все еще висящий в своей клетке, скрестил на груди руки и ухмыльнулся Деннису.

― Ну, ты не можешь сказать, что я тебя не предупреждал.


* * *

Гарри вступил с Деннисом в магическую дуэль, а Рон, тем временем, поспешил освободить Драко. Несколько других авроров пробились сквозь толпу приспешников Денниса и освободили Гермиону, Нарциссу и Люциуса.

― Уизли, в Министерстве установлена взрывчатка, ― начал Драко, как только выбрался из клетки.

― Знаю, Малфой. Мы с Гарри уже ее нашли.

― До взрыва осталось меньше двух минут! ― Драко указал на пульт, который дал ему Деннис. ― Если мы не нажмем на эту кнопку, все Министерство сгорит дотла!

Рон слегка улыбнулся Драко и оттащил его от места надвигающейся битвы.

― Забудь о бомбе, Малфой. Она уже обезврежена.

― Что? Как?

― Ну, Деннис не единственный волшебник, интересующийся магловскими технологиями.

Глаза Драко удивленно расширились, когда он осознал смысл сказанного.

― Бомбу обезвредил твой отец?!

― Да, ― гордо ответил Рон. ― Сам все сделал. Ну, ладно, не совсем сам. Нам пришлось похитить члена лондонской группы по обезвреживанию взрывных устройств. Бедный парень. Завтра с утра он будет думать, что всю ночь ему снились весьма странные кошмары. Как только бомба была обезврежена, мы пришли спасать вас. Черт возьми, Малфой, разве я не говорил тебе не совершать опрометчивых поступков?

― Ну что я могу сказать? ― грустно улыбнувшись, ответил Драко. ― Вы, гриффиндорцы, плохо на меня влияете. Но как, черт возьми, ты нас нашел?

― Я положил в карман твоей рубашки один из приборов слежения Денниса, когда выталкивал тебя из комнаты допросов, ― довольно ответил Рон. ― У меня было смутное ощущение, что ты все-таки сделаешь что-то безнадежно тупое.

Драко пораженно покачал головой.

― Уизли, да это же было... просто гениально!

― О, ради всего святого, мальчики, вы вполне можете потом потешить эго друг друга. У нас тут битва, вообще-то.

Драко повернулся и увидел Гермиону, которая стояла, недовольно уперев руки в бока, но прежде, чем она начала снова его ругать, Драко крепко обнял ее и прижал к себе.

― Гермиона, слава Богу, с тобой все в порядке, ― выдохнул он, зарываясь лицом в ее волосы. ― Я уж думал...

― Это неважно, ― сказала она, успокаивающе поглаживая по спине. ― Сейчас я в безопасности. Теперь у всех нас все будет в порядке.

― Вот, ― сказал Рон, бросив Драко и Гермионе пару запасных палочек, чтобы они могли защититься. ― Давайте покажем этим подонкам.

Он посомневался, но потом дал палочки Люциусу и Нарциссе.
Они вступили в бой, помогая аврорам захватить или обезвредить врагов. У Рона отвисла челюсть, когда он увидел, как Нарцисса легко справилась одним мощным заклятием сразу с двумя огромными широкоплечими волшебниками.

― Знаешь, ― сказал он Драко. ― Твоя мама отлично сражается для пожилой дамы.

― Кого это ты назвал «пожилой дамой»? ― грозно спросила Нарцисса.

Рон сглотнул и, приняв испуганный вид, продолжил сражаться.
Драко запустил проклятием в одного из приспешников Денниса, но тот уклонился от заклятия, в последний миг спрятавшись за каменной колонной.

― Редукто! ― выкрикнула Гермиона, обращая колону в мелкие кусочки камня. Мужчина упал без сознания.

― Отличный удар, милая! ― воскликнул Драко, и она улыбнулась.

Банда головорезов Денниса уже не держалась сплоченно, и стало очевидно, что у авроров не займет много времени окружить остальных. Вскоре осталось только несколько, и, судя по перепуганному лицу Денниса, тот понял, что поражение неизбежно. Он быстро бросал в Гарри заклинаниями, но Глава Аврората легко от них уклонялся.

― Хватит уже, Деннис! ― крикнул он. ― Все кончено!

― Не так быстро, ― прорычал Деннис.

Свободной рукой он достал из кармана стеклянный пузырек и кинул к ногам Гарри. Едва коснувшись пола, пузырек разбился, и в нем оказалось какое-то летучее вещество, которое от удара тут же взорвалось. И хоть Драко стоял довольно далеко, он почувствовал сбившую Гарри с ног ударную волну.

― Гарри! ― закричал Рон, и они с Гермионой кинулись к другу. В суете все совсем забыли о Деннисе.

И только Драко заметил, как он, намереваясь улизнуть, двинулся к винтовой лестнице, ведущей к верхним этажам башни.

― О, нет, ты не уйдешь! ― прорычал Драко и бросился за ним.

Не обращая внимания на отчаянные крики жены, Драко взбежал по лестнице следом за Деннисом. Будь он проклят, если позволит Деннису сбежать после всех тех страданий и боли, что он причинил.
Драко поднимался по лестнице, бежал, что есть мочи, пока ноги не заныли, а легкие, казалось, вот-вот взорвутся. Драко слышал над головой глухие шаги Денниса, кусочки камней откалывались от старинных ступеней и летели прямо Драко в лицо. В какой-то момент, Деннис остановился, чтобы метнуть в него несколько заклятий, и Драко невольно отпрянул под лестницу.
Драко знал, что Деннис сейчас пытается выбраться из зоны, где действовали антитрансгрессионные чары, которые Гарри и Рон безусловно наложили на тюремную башню. Он горячо надеялся, что чары действуют на большом пространстве, и, добравшись до вершины башни, Деннису не удастся трансгрессировать.
Наконец-то, после, как ему казалось, часов беготни, Драко оказался на балконе, выходящем на Северное море. Деннис стоял у самого края, устремив взгляд на волны, бившиеся о скалы далеко внизу. Очевидно, трансгрессировать ему не удалось. Он повернулся и оказался лицом к лицу со своим преследователем, но Драко был к этому готов.

― Экспеллиармус! ― задыхаясь, выдохнул он, и палочка Денниса приплыла по воздуху прямо в его протянутую руку.

Они стояли молча, все еще тяжело дыша после стремительного полета по лестнице, обе палочки Драко направил Деннису в грудь.

― Ну что, Малфой, теперь убьешь меня? Ты же именно поэтому за мной бежал, разве нет?

А разве нет? Драко не знал. Этот человек чуть не убил его родителей и женщину, которую он любит больше жизни. Не говоря уже о том, что он чуть не заставил Драко это сделать. Представить психологическую пытку тяжелее, чем эта, просто невозможно. Драко вдруг осознал, что никогда не испытывал ни к кому столько ненависти, как сейчас к Деннису Криви.
Драко слышал, как внизу люди поднимаются по лестнице, и понял, что одни они с Деннисом останутся недолго. Он мог убить его и представить все как самозащиту. Ему все просто сойдет с рук. У него определенно были все основания, чтобы убить Денниса, но хотел ли он этого на самом деле?

― Ну давай же, сделай это, ― прошипел Деннис. Когда Драко замешкался, он ухмыльнулся. ― Или ты слишком слаб?

Драко поднял палочку, направил ее на грудь врага и приготовился произнести заклинание. Но слова так и не сорвались с его губ. Потому что, пока он стоял здесь, устремив на Денниса взгляд, он будто видел перед собой всех тех, кого пытался, но все же не смог убить. Изможденное лицо Альбуса Дамлдора, злобная усмешка дяди Родольфуса, согнувшаяся на земле фигура террориста из Среднего Востока; все это словно вновь происходило у Драко на глазах, пока он вспоминал разговор с Рами солнечным днем в пустынной деревушке, что находилась бесконечно далеко от места, где он теперь стоял.

― Милосердие – не слабость, ― прошептал он, опуская палочку. А затем наградил Денниса одной из фирменных малфоевских ухмылок и махнул рукой в сторону холодного Северного моря. ― Надеюсь, вид тебе нравится, Криви. Что-то мне подсказывает, что ты еще очень долго будешь любоваться на него из окна тюремной камеры.

В дверной проем вдруг потоком хлынули авроры, среди которых были и Рон с Гермионой, и всего на секунду, Драко совершил немыслимое: утратил бдительность.
Никогда не поворачивайся к врагу спиной. Сколько раз этот урок вдалбливали ему в голову во время тренировок авроров? Да разве он не уяснил это из собственного опыта, когда иорданский волшебник, лишенный палочки, напал на него с ножом из-за спины? У него еще остался шрам на подбородке в качестве напоминания. Но все же, как раз тогда, когда этот урок был просто необходим, он забыл о нем и повернулся к Деннису спиной, встречая вбегающую на балкон Гермиону.
Внезапно глаза Гермионы расширились от ужаса, и Драко развернулся как раз в тот момент, когда Деннис доставал еще одну палочку из внутреннего кармана мантии.

― Стуфепай! ― крикнула Гермиона, но когда она подняла палочку и метнула заклятие, в ту же секунду Деннис проревел:

― Авада Кедавра!

Все происходило будто в замедленном действии.
Заклинание Гермионы ударило Денниса в живот, и он полетел с балкона далеко вниз, прямо в бушующее море... но перед этим его заклинание попало Драко прямо в грудь.
Драко увидел вспышку зеленого света и провалился в темноту.


* * *

― НЕЕТ! ― взвыла Гермиона, когда безжизненное тело мужа упало на пол.

В один миг она опустилась рядом с ним на колени и, вцепившись в рубашку, умоляла проснуться. Но она знала: это бесполезно. Никто еще не «просыпался» после Убивающего Заклятия.
Она положила голову ему на грудь, еще сохранившую живое тепло и зарыдала. Она смутно сознавала, что рядом с ней стоит Рон, сжимая ее плечо, Нарцисса сидит на коленях с другой стороны и нежно проводит рукой по его волосам, а над небольшой группой возвышается Люциус, и на лице его застыли потрясение и глубокая скорбь. Но Гермиона даже не замечала происходящего вокруг, ведь мир рухнул, и все ее существо заполнила боль.

― Пожалуйста, Драко, ― шептала она, ― не покидай меня.

Она даже вообразила, что его веки чуть дрогнули после ее слов, но она знала, что это всего лишь ее воображение, так же, как и звук бьющегося сердца под щекой. Всего лишь самообман или, возможно, в ушах стучит собственная кровь. Но затем – и на этот раз в этом сомнения не было – он издал тихий гортанный стон.
Гермиона ахнула и села прямо, испугавшись, что это действие какой-то темной магии воскрешает тело Драко. Она бросила взгляд на Нарциссу: та уставилась на сына широко раскрытыми глазами, и теперь у Гермионы не было сомнений в том, что происходящее не просто игра ее воображения.

― Драко? ― осторожно сказала она. ― Драко, ты меня слышишь?

Она схватила его за плечи и встряхнула. Рон и все остальные в замешательстве смотрели на нее, очевидно думая, что от горя она потеряла рассудок.

― Драко! ― повторила она, на этот раз громче. ― Драко, скажи что-нибудь!

А затем до нее донесся ответ – так тихо, что ей пришлось наклониться и приложить ухо к его губам, чтобы различить нечеткое:

― Что-нибудь.

А потом он открыл глаза, толпа вокруг ошеломленно заахала, и, посмотрев в глубину его глаз цвета ртути, Гермиона поняла, что никакой злой дух в тело ее мужа не вселился. Его глаза были полны любви, а ее саму настолько переполняла радость, что она просто не знала, что делать. Ей хотелось смеяться, кричать, плакать и выделывать акробатические трюки одновременно.

― Но... как?

В ответ Драко расстегнул ворот рубашки, обнажая поблескивающую серебром ткань.

― Думаю, твой костюм Анти-кедавра все-таки работает, милая, ― улыбнулся он.

Несколько минут Гермиона ошарашено молчала, проводя руками по гладкой сверкающей материи, облегающей грудь ее мужа. Но затем радость сменилась гневом и негодованием.

― Драко Малфой, никогда больше меня так не пугай! ― свирепо крикнула она и занесла руку, намереваясь отвесить ему пощечину.

Но на этот раз к такой реакции он был готов. Он нежно поймал ее запястье и притянул ее к себе.

― Я же сказал, что никогда тебя больше не оставлю, ― прошептал он.

Затем он запустил руку в ее кудри и впился в губы страстным поцелуем. Она растаяла в его объятиях и прижалась как можно ближе, будто пытаясь врасти в него сквозь кожу. Ей было плевать, что на них сейчас смотрят Рон, свекор со свекровью и, по меньшей мере, дюжина авроров. В этот момент она бы с радостью страстно занялась с Драко любовью прямо у них на глазах.
Внезапно из нижних этажей появился Гарри, весьма уставший, но целый и невредимый, и Драко наконец выпустил Гермиону из объятий. Ошеломленное выражение на лице Гарри говорило, что ему явно сообщили о смерти Драко Малфоя, и, обнаружив его живым, он не знал, что и думать.

― Господи Иисусе, Малфой, ― пробормотал Гарри и, не веря собственный глазам, тряхнул головой.

― Да, ― ответил Драко, ― собственно, так меня сейчас назвать можно.

Гарри фыркнул и, закатив глаза, спросил:

― Как чувствуешь себя?

― Как будто у меня на груди исполнял ча-ча-ча гиппогриф. А ты?

― Примерно так же.

― Понимаю. Слушай, Поттер, я тут подумал... можешь продолжать все свои чудотворные спасения от смерти сам. Я только что обнаружил, что это не в моем стиле.

Гарри, Рон и Драко ухмыльнулись друг другу, а Гермиона покачала головой и пробормотала:

― Мужчины.

Гермиона и Рон помогли Драко подняться на ноги, после чего Гермиона так и осталась стоять, обвив рукой его талию. Она не хотела разрывать прикосновения, боясь, что если его хоть на минуту отпустить, он тут же исчезнет, словно мираж.

― Ну, что дальше, миссис Малфой? ― улыбаясь, спросил Драко. ― Может, еще один медовый месяц в Фиджи? Слышал, в это время года, там отличная погода. ― Он вопросительно посмотрел на Гарри. ― То есть, если, конечно, начальник предоставит мне отпуск.

Гарри рассмеялся и вздрогнул: от движения тут же заныли ребра.

― Да уходи ты в свой отпуск, Малфой. Лично я на работе не появлюсь еще месяц. Если, конечно, после всего этого Джинни меня вообще отпустит на работу.

Гермиона взяла Драко за руку и слегка сжала его пальцы.

― Сейчас я хочу оказаться только в одном месте – дома, ― сказала она. ― Как насчет того, чтобы принять горячую ванну и провести весь завтрашний день в постели?

― Это твоя лучшая мысль, сколько себя помню, ― улыбнулся Драко в ответ. ― И кое о чем говорит.

Гермиона улыбнулась Драко. Затем снова взяла себя в руки и провела ладонью по его щеке.

― Драко, ты всегда говорил, что не заслуживаешь меня, но... но порой мне кажется, что это я тебя не заслуживаю.

Несколько секунд Драко смотрел на нее в изумленном молчании.

― Ну что ж, ― сказал он, ― тебе повезло: у тебя есть вся оставшаяся жизнь, чтобы все мне возместить