Сопротивление своей судьбе

Глава 1

Нью-Йорк с самого утра был шумным, давящим на мозги и заставляющим просыпаться, хочешь ты этого или нет. Богатый ты, бедный ли — надо просыпаться, начинать новый день. Машины ехали, сигналя друг другу, а их хозяева порой что-то кричали друг другу по-английски, иногда переходя на диалект, смешанный то ли с испанским, то ли с португальским. Аварий пока не было, но стоит дождаться более позднего времени — тогда проснутся лихачи и будут ездить по всем полосам главных авеню и плевать на правила. Заря только занималась и светила солнечной стороне домов в окна, пробуждая хозяев квартир и заставляя их сморщиться и накрыться тёплыми одеялами до самого лба. Половина таких жителей должна быть уже через два часа на работе, половине ещё можно было поспать, так как они работали либо фрилансерами, либо во второй половине дня, либо по иному графику, который лично им был удобен.

В это время, когда заря только-только занималась, ещё спал Джин, из-за плотных штор к нему не могли подобраться лучи солнца и ласково погладить по лицу, сказав, что пора просыпаться. Половина постели рядом с ним пустовала, уже остыла, но до сих пор хранила на себе чуть приторный аромат ванили, смешанный с шоколадными конфетами. Так пахло то ли молочко для тела, то ли какой-то гель для душа, и Джин даже сквозь сон чувствовал, что от запаха его начало тошнить. Это всё вполне нормально, в порядке вещей. Его невеста, которую буквально продали родственники богатым Кимам из Южной Кореи, Мария Винтер, любила приторные ароматы и всегда щедро себя ими окружала, в то время как её жених, которого она успела даже полюбить, вечно пытался зажать нос пальцами, когда Мария проходила мимо. Сейчас она находилась на кухне и аккуратно готовила завтрак, время от времени потирая босой пяткой ногу — не выспалась, и именно этот знак показывал общий настрой организма девушки.

Ким СокДжин, а именно так звали жениха, что сладко спал в кровати, имел двойное гражданство. Он не помнил, с чего именно всё началось — вроде как в его лет пятнадцать, то есть уже порядка десяти лет назад, они уехали из такого родного Аньяна прямиком в Нью-Йорк «на каникулы», как сказала мать, но неожиданно закрутилось всё совсем по-другому, не так, как хотел подросток. На светских раутах у них спрашивали по поводу переезда, проблем с документами, а потом качали головой и говорили, что пора бы и гражданство американское получить, раз они надумали тут остаться навсегда. Как перекосилось лицо Джина, видели многие — мальчиком он был отнюдь не глупым, языки учил и сейчас жалел, что в совершенстве знал английский, ведь в другом случае мог просто не понять, о чём говорят взрослые, и требовать объяснения от родителей.