ДЕНИЗА И ХАЛИБ

44

      С самого утра во мне все клокотало от страха и волнения. Секундное представление  момента, когда отец увидит Халиба и поймет для чего он здесь, заставляло мое тело дрожать как осиновый лист. Я вышагивала по дому, не находя себе места. Мама ещё с вечера сказала, что не хочет быть свидетелем этого кошмара и, встретив отца обедом, отправилась в SPA-центр.
      Отец сидел в холле и пил кофе, смотря новости по Евроньюс. Он уже успел наладить дела на фирме, съездить к семье Умара и теперь безмятежно отдыхал с дороги. Сегодня он был со мной  благосклонен и даже крепко  обнял при встрече. Интуиция уверяла   меня   голосом Халиба, что папа давно простил меня. Что все будет хорошо.
       Я приготовила сумку с одеждой и аккуратно собрала  в   небольшую   папку   свои документы. Мысль сбежать в очередной раз с любимым не пугала меня. Только бы отец нас понял и даже если не обрадовал своим благословением, то хотя бы прекратил попытки найти.
       Мобильник зазвонил, вырвав меня из потока сомнений. Мысль, что все вот-вот произойдёт кружила голову.  Бешеный пульс звоном отдавал в ушах. Удивительно, но идти на безумные поступки легче, чем каяться в них.
— Я подъехал, — уверенным голосом известил Халиб.
— Выхожу.
    Я выпорхнула вниз, заглянув заодно в холл, где сидел отец. Ничего не подозревая, он читал книгу в кресле. Желудок как-то странно, неудобно прижался к позвоночнику. Почему-то — неясно почему — меня не покидало чувство, что в конце все будет в нашу пользу.
     Халиб приоделся в чёрный свитер и темно-серые брюки. В тысячный раз говорю про себя какой он невозможно красивый.
— Выше нос, ты чего такая грустная? — он улыбается.
— Сейчас умру от волнения, — я спряталась в его объятиях. Легкое дуновение ветра развеял его запах и на мгновение я телепортировалась во времени. В дни, когда все было тайно и волшебно.
— Я же сказал, все будет хорошо, — заверил он, — В любом случае, мы будем вместе.
— Надеюсь.
     На этот раз я замерла перед дверью, чтобы жадно набрать воздуха. Может лечь и притвориться мёртвой, чтобы все утрясалось само собой. Войдя за порог, мы нарушили своими шагами почти совершенную тишину в доме. Мы переглянулись с Халибом и он мягко улыбнулся краешками губ. Я крепче сжала его руку и повела за собой в холл.
На звук наших шагов папа резко обернулся. Он замер прямо сидя на кресле. Мы застыли, говоря друг с другом взглядами. Отец резко тряхнул головой, стараясь отогнать наваждение, но  ужасающее  видение  не рассеивалось.
     Наконец я начала:
— Папа... Я хотела бы тебе представить своего... своего друга... — я настороженно наблюдала за его реакцией. Похоже он был в ступоре, — Это Халиб.
— Я знаю кто это, — холодно отозвался он, поднимаясь на ноги, — Что он здесь делает?
— Прошу прощения, что заявился без приглашения, — отчётливо ощущая неприязнь, душащую отца, он старался не обращать на это внимание, оставаясь максимально вежливым, — Я пришёл поговорить с вами.
     Папа перевёл полные ужаса глаза на меня, потом на Халиба и обратно на меня. Он не мог поверить, что эта тема вновь поднялась. Он не мог поверить, что я в очередной раз так поступаю с ним. От этого взгляда сердце застучало ещё быстрее, казалось оно вот-вот выпрыгнет наружу и разорвётся прямо на мраморном полу. Кустистые брови нахмурились, сведясь в одну линию.
— Ну присаживайся, — он обреченно вздохнул, указывая на диван.
    Халиб, дождавшись, когда отец устроится на своё место, сел.
— Дениз, — строгим тоном начал папа. Воздух съежился в горле, — Будь добра, принеси нам кофе.
      По его взгляду можно было догадаться, что он зол на меня. Зелёные глаза стали стеклянными, где-то разочарованными. Я не оправдала его надежд. Не одумалась после целой канители событий.
     С камнем на сердце я поплелась на кухню. Сомневаюсь, что мне удасться заварить вкусный кофе. Руки дрожали, я едва управляла ими. Тело было ватным. К горлу подступала рвота от волнения.
    Время замедлилось. Казалось вода закипает целую вечность, повышая градус моих нервов. Может быть они уже все решили, а я зря переживаю. Ведь папа не такой суровый и холодный, каким хочет казаться. Этот образ был создан для подчиненных, но с нами обычно все самые положительные черты раскрывались. С детства я помню его добрым, щедрым и самым заботливым.
     Через десять минут я уже несла поднос с двумя чашками кофе.
— Ты говоришь, что можешь обеспечить мою дочь, — с вызовом говорит отец, когда я вхожу в холл, — Однако ты уже полгода прохлаждаешься в России, хотя твой бизнес на Западе. Разве я могу довериться такому человеку?
    Напряжение накалилось. Если бы я не сжала крепче поднос, я бы наверняка с грохотом уронила бы его на пол, разбрызгав кофе.
    На лице Халиба не дрогнул ни один мускул.
— Я управляю своим бизнесом на расстоянии. Думаю, вы понимаете, что в двадцать первом веке это возможно и это никак не влияет на доходы компании.
    Положив чашки на стол, я устроилась рядом с любимым.
    Отец чуть не пробуравил его глазами и процедил:
— То, что ты называешь доходом наша фирма считает мелкой выручкой.
— Все начинают с малого.
— Да, это правда, — соглашается он, но по глазам видно, что он ещё поборется, — Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь.
     То, что  он  соглашается с  любимым  уже сулит что-то хорошее и разливается во мне волной надежды.
— Не сомневаюсь в этом, — Халиб бросает на меня едва уловимый взгляд, — Я могу обещать от себя, что ваша дочь никогда не будет нуждаться в чем-либо.
    Халиб инстинктивно берет меня за руку и переплетает наши пальцы. Мои руки заледенели от волнения, поэтому я обхватила второй рукой его запястье, чтобы согреться. Он такой тёплый. Папа с ненавистью смотрит на эту картину и с кармана брюк достаёт телефон.
— Я знаю одного человека, который точно сдержит это обещание, а твои слова это пустые звуки, — с важным видом он клацает по сенсору, а потом поднимает взгляд со смартфона, — Ты меня не убедил.
      Его слова подействовали на меня как ушат холодной воды. Не может быть... С трудом выровняв дыхание, я вмешалась:
— Папа, я не хочу замуж за Умара! Я... — язык робко запнулся, — Я люблю Халиба!
— Дениза, замолчи! Я не позволю опозорить нашу семью необоснованно разорвав помолвку! Отец Умара мой близкий друг. Я знаю их семью как свою. А ты? — он с презрением взглянул на Халиба, — Кто ты такой?! И какого дьявола ты считаешь себя достойным моей дочери? Держись от неё подальше!
    От грозного голоса словно сотрясались стены. Сердце, бешено отдавшее стуки, раздробилось на миллион осколков. Внутри всё сошло с рельс.
Халиб напрягается.
— Я не могу вам этого обещать, — его тон и взгляд становятся тверже, — Несмотря ни на что она будет моей и за другого она не выйдет, — он встал с дивана, продолжая держать меня за руку, — Я только хотел поставить вас в известность.
— Послушай сюда, щенок! — прогремел на весь дом папа, сверля взглядом любимого. Я содрогнулась от его крика. Он встал вслед за ним и только сейчас я заметила, что несмотря на свой возраст отец выглядит довольно угрожающим, — Я на тебе живого места не оставлю, если ты не отстанешь от неё! Твою голову вся страна искать будет! Тебе ясно?!
     В моей груди поднимается бешеная паника. И тогда я начинаю рыдать.
— Не сомневаюсь, вы можете меня убить. Но запугать меня у вас не получится, — спокойно ответил Халиб и взглядом указал мне, что пора идти.
— Вадим, быстро уведи его! — крикнул отец в окно.
    Дрожащими ногами я поднимаюсь наверх. Перед глазами все расплылось в густом тумане. Это сон... Это не может быть реальностью.
    Надев тонкую куртку, я схватила сумку, но вдруг снизу раздались голоса. С улицы прогремел выстрел.
    Я ринулась к лестнице, но там уже стоял один из охраны.
— Пусти меня! — крикнула я, толкая его.
— Сулейман Керимович велел не выпускать вас.
     Меня сковал страх за то бесценное, что я пыталась охранять все это время.
— Пусти! — тисками я выталкивала его, но все бесполезно.
Через пару секунд в доме раздался мой истошный крик:
— Халиб! Халиб! — сердце сжалось в маленький комок, воздуха не было совсем, — Халиб!
Но в ответ не было и звука. Я пыталась оттолкнуть охранника, но он крепко схватил меня, не давая никаких шансов.
— Пустите меня!
Моя голова сейчас взорвется. Через пару минут на удивление охранник сделал два шага в сторону, дав мне пройти. Как ураган я пронеслась по ступенькам.
— Где Халиб? — я зло посмотрела на отца.
— Сядь сюда! — в ярости он приказал сесть мне на диван.
— Что ты сделал с ним? — голос сорвался от рыданий.
— Сядь на диван!
— Я не буду больше делать то, что ты говоришь мне! — свежие слёзы залепили глаза, — Я ненавижу вас! Вам плевать абсолютно на всех! Ненавижу! Вас волнуют только деньги!
Он опешил от сказанного и, недолго думая, подошёл ко мне вплотную и со всего размаха залепил звонкую пощечину.
Я не чувствовала боли. Она была ничем по сравнению с тем, что происходило у меня на сердце. Выстрел все ещё эхом отражался в моей голове.
— Где Халиб?! Что ты с ним сделал?!
— Я тебя предупреждал в больнице!
    Слова смешались в моей голове. Нам столько раз угрожали, что все у меня вылилось в один итог — смерть. Это единственное, что нам обещали за нашу любовь.
— Н-е-е-е-е-т! — мой плач стал похож на вой. Я скатилась по стене. Вот как ощущается океан боли. Берег был так далеко и я словно умирала под острыми иглами.
— Приди в себя! Что ты здесь устроила?!
— Как ты мог... — я закрыла лицо ладонями. Дрожь, охватившая меня, усилилась, — Я ненавижу тебя! Ненавижу! Зачем ты это сделал?! Как ты мог?!! Я сообщу в полицию!
— Успокойся! — он крепко схватил меня за руку и поволок на диван.
    Мне захотелось подняться на второй этаж и спрыгнуть с самой высокой точки, только бы забыться. Но ноги были свинцовые. Тело измотано как никогда раньше. Или может выпить яду, чтобы он разъел  все мои воспоминания.
— Как ты мог... — я шептала как в бреду, — Как ты мог... Как ты мог... Как ты мог...
    Он усадил меня и велел охраннику принести воды.
— Да не убивал я твоего Ромео! — с презрением признался он.
    Я ничего не слышала. Мои мысли  витали в чертогах памяти. Прекрасное лицо любимого смотрело на меня и там он был таким досягаемым. Совсем близко. Образы в моей голове были топливом, на котором зиждилась огненная геенна.
    Теперь мне все равно на чьё-либо правосудие. Пусть меня сочтут эгоисткой или позором нации. Пусть обо мне будут распространять слухи по всем регионам. Больше ничто не имеет значения. Только мое собственное правосудие. Меня снедала кошмарная ненависть.
— Дениза! Приди в себя! — он брызгал мне водой лицо, — Его вывезли на пару тройку дней, чтобы он подумал над своим поведением. И тебя проучить!
— Что? — я подняла глаза.
— Он жив. Я не убийца. Что бы ты обо мне там не думала.
     Я знала, когда отец говорит вполне серьезно. И сейчас был тот самый момент. Когда это дошло до меня, силы стали понемногу набираться.
— Я скажу, чтобы его отпустили только если ты пообещаешь не наворотить делов до моего окончательного решения.
    Решения? Он согласен подумать об этом?
— Да, я обещаю, — не думая молвлю я.
— Всё, — недовольно ответил он, — Теперь выпей успокоительное. Ты выглядишь как  не пойми кто.
— Ты правда его отпустишь?
— Да. Только ты должна сдержать своё обещание.
   Папа направился за аптечкой и я хотела было облегченно выдохнуть, но сил не было ни на что. Все эмоции вылетели из меня. Я была как абсолютно пустой стакан. Пустая бездна.
— На, выпей, — отец протягивает мне успокоительное и воду, — Никогда не видел тебя такой. Из-за парня устроить такой концерт. С ума сойти...
Я не в состоянии отвечать на его упрёки, поэтому молча запиваю горсть таблеток. Ложусь на диван и глазами смотрю на место где всего каких-то пять минут назад сидел мой любимый. Совсем рядом.