Dirty Diana || 18+

Глава 36

— Давай кушать? — голос ЧиХо звучал приглушённо, потому что девушка утыкалась в грудь отца. Её до сих пор трясло от плача, но она уже успокоилась, только держала в зажатых кулаках рубашку. Как бы она хотела повернуть всё время вспять, чтобы не было всей ужасной вскрывшейся правды, борделя и его ужаса, от которого кишки выворачивало наизнанку.

— Давай.

Между двумя людьми была своеобразная неловкость. Они сели друг напротив друга, как до аварии, взяли приборы и принялись есть. И пусть мясо немного пригорело, капитан Шин молча подносил его ко рту, дул и надкусывал. Руки дрожали у обоих: у дочери из-за недавнего плача, а у отца из-за тяжёлой службы. Между ними тишину можно было ножом разрезать, ложкой черпать, а потом откидывать от них и заставлять говорить.

— Я боялась тебе признаться во всём, — начала говорить девушка, откладывая от себя миску с рисом. — Я боялась, ты не поймёшь меня, выследишь Хосока и убьёшь его, потому что он пригласил меня к себе работать. Я никогда по принуждению с ним не работала, я получала только удовольствие от танца, потому что... — «потому что я девушка и всегда хотела быть окружённой вниманием», — потому что танцы — моя страсть.

Объяснять такое было очень странно, но хотелось рассказать обо всём, что было. Рассказ получится неимоверно длинным, если ЧиХо будет говорить без запинок и поведает всё, но это надо сделать для собственного успокоения, для восстановления доверительных отношений с отцом. Им пора перестать быть чужими людьми, сожителями, которые изредка, кашляя в кулак, спрашивали друг у друга, как прошёл день, звали друг друга выпить чай или съесть ужин. Квартира стала пустой в тот момент, когда ЧиХо убежала жить к матери, и сейчас в помещения потихоньку возвращался свет, жизнь, которую один-единственный человек, Шин МинХо, не смог поддержать.

— Когда ты приезжал в клуб, чтобы что-то узнать у Хосока от Миён, — имя умершей подруги отдалось горечью, но ЧиХо смогла себя перебороть. Рано или поздно приходится и мёртвых вспоминать, и как бы больно в тот момент не было, надо пересилить себя, задвинуть всю горечь на дальние закорки сознания и говорить обычным голосом, чтобы никто, ни одна живая душа не поняла, что тебя это как-то задевает, как-то бьёт по нервам, — не зря все девушки были в масках. Я была рядом с тобой, пап, а ты меня не узнал даже. Но спасибо, ты рассказал всё, что мы хотели узнать.