Привет, Джули

32

Мама снова пнула отца, но он повернулся к ней и бросил:
- Перестань, ладно? Мне просто интересно!
Мэтт-или-Майк сказал:
- Все нормально, миссис Лоски. - Он улыбнулся моему отцу и продолжил: - Мы облазили все интернет-сайты в поисках подходящего варианта. Сейчас все покупают новое цифровое оборудование и продают старое аналоговое. Но цифровое, если хотите знать наше мнение, слабовато. Многое теряется. Звук становится слишком чистый, а нам это, как вы, наверное, поняли, совсем не нужно.
Дедушка поднял палец и заметил:
- Но запись на компакт-диске цифровая, значит...
- Это единственный компромисс - иначе не попадешь в струю. Всем нужны компакты. Но записывали и микшировали мы все на аналоговом оборудовании. Мы смогли это себе позволить, мистер Лоски, потому что у нас старое оборудование, и мы подрабатывали и копили деньги с двенадцати лет. - Он ухмыльнулся и продолжил: - Вы все еще играете? Мы могли бы и вас записать, если хотите.
Папа опустил голову, и секунду я не знал, заплачет он или разозлится. Потом он как будто шмыгнул носом и ответил:
- Спасибо, но это меня больше не увлекает.
За весь вечер только сейчас мой отец был честен.
В разговоры он больше не вступал. Время от времени он улыбался, но было видно, что настроение у него отвратительное. Мне даже стало его жаль. Может, он вспоминал счастливые деньки в группе? Представить отца в ковбойских сапогах и шляпе, с перекинутой через плечо гитарой, исполняющего какую-нибудь старую песню Уилли Нельсона у меня не получалось.
Отец был прав - это уже давно не его стезя.
Но ведь когда-то все это было! От этой мысли мне почему-то стало еще более одиноко. А потом, когда вечер закончился и Бейкеры уже стояли у двери, случилась странная вещь. Джули коснулась моей руки. Впервые за весь вечер она посмотрела на меня.
Она посмотрела прямо на меня и сказала:
- Прости, я была так зла, когда мы пришли. Но все отлично провели время, и я очень рада, что твоя мама пригласила нас.
Джули говорила тихо. Почти шепотом. А я просто стоял как идиот и смотрел на нее.
- Брайс? - сказала Джули, снова касаясь моей руки. - Ты меня слышишь? Прости.
Я хотел кивнуть, но тело меня не слушалось, сердце бешено колотилось и мне ужасно хотелось подойти к ней ближе.
А потом Джули ушла. Просто ушла. Я старался восстановить дыхание. Что это было? Что со мной такое?
Мама закрыла дверь:
- Ну вот. Что я вам говорила? Замечательная семья! Мальчики оказались совсем не такими, как я о них думала. Линетта, почему ты не сказала мне, что они такие... такие очаровательные?
- Они торговцы наркотиками, вот они кто.
Все в недоумении повернулись к отцу.
- Что? - удивилась мама.
- Иначе они бы не смогли купить оборудование для записи. - Он посмотрел на Линетту. - Я прав?
Казалось, глаза Линетты вот-вот вылезут из орбит.
- Рик, пожалуйста! - умоляла мама. - Не говори так!
- Но, по-моему, это единственно правдоподобный ответ, Пэтси. Поверь мне, я знаю, какие бывают музыканты. Другого объяснения нет.
Линетта заорала:
- Я точно знаю, что они не принимают наркотики и не продают их. Как ты посмел такое предположить? Ты просто двуличный, узколобый придурок и хам!
На секунду воцарилась полная тишина, а затем отец ударил Линетту по щеке.
Я никогда не видел у мамы такого выражения лица.
Линетта, выкрикивая через плечо оскорбления, убежала в свою комнату.
Мое сердце готово было разорваться. Линетта была права, и я попытался высказать это отцу. Но дедушка схватил меня за руку и увел в комнату.
Я наматывал круги по комнате и боролся с желанием пойти поговорить с Линеттой. Сказать ей, что она была права, что папа зашел слишком далеко. Но я и через стену слышал, как она плакала и кричала в своей комнате, а мама пыталась ее успокоить. Наконец Линетта убежала из дома, никому не сказав, куда, а мама вернулась к папе.
Так что я остался в своей комнате. Вся улица к этому времени уже затихла, а в нашем доме бушевал настоящий ураган. Я его чувствовал.
Лежа в постели и наблюдая в окно за небом, я думал о том, что папа никогда не упускал возможности унизить Бейкеров. Он критиковал их дом, двор, машины, их образ жизни. Он называл их неряхами и смеялся над картинами мистера Бейкера.
А мне эта семья сейчас казалась просто замечательной. Вся семья. Они просто были... настоящими.
А кем были мы? В нашем доме что-то стремительно вырывалось из-под контроля. Было такое чувство, словно мир Бейкеров распахнул окна в наш собственный, и вид открылся не самый приятный.
Откуда все это?
И почему я не замечал этого раньше?

Ужин
Вернувшись домой, я поняла, что бойкотировать ужин у Лоски было бы эгоистично. Мама уже потратила кучу времени на поиски рецептов новых пирогов и перерыла весь шкаф, чтобы найти «что-нибудь приличное». Она даже купила папе новую рубашку и теперь решала, что наденут мальчики. Было видно, что для мамы этот ужин очень важен - я, конечно, не понимала почему, но мне вовсе не хотелось портить вечер рассказом о своей новоприобретенной ненависти к Брайсу.
А папе и так было не по себе из-за Дэвида. Об идиотских комментариях восьмиклассников ему уж лучше не знать.
Так что в тот вечер я помогала маме печь пироги и убеждала себя, что поступаю правильно. Один ужин ничего не изменит. Я просто должна пройти через это.
В пятницу в школе я изо всех сил старалась избегать голубоглазого дьявола, но вечером, надевая платье, поймала себя на том, что смотрю на папину картину и снова начинаю злиться. Брайс никогда не станет мне другом, никогда! Он не заступился за дерево, он выбрасывал яйца и смеялся над болезнью моего дяди... Почему я должна вести себя так, будто мы хорошие друзья и добрые соседи?
Когда мама позвала всех вниз, я спустилась с твердым намерением отказаться от ужина у Лоски, но она была такая красивая и счастливая, что я не решилась. Я вздохнула, взяла завернутый в фольгу пирог и побрела к соседнему дому за родителями и братьями.
Дверь открыл Чет. Я почему-то не злилась на него за то, что он рассказал Лоски о моем дяде. Ведь не просила же я его держать это в секрете, и он-то уж точно не смеялся над Дэвидом.
Вслед за Четом появилась миссис Лоски. Она поприветствовала нас и пригласила в дом. На ней было много косметики, и все же под глазами проступали темные круги. Потом моя мама и миссис Лоски разговорились о пирогах, братьев увела Линетта, а отец прошел за Четом в гостиную.
Думаете, я этому обрадовалась? Нет, потому что я осталась наедине с Брайсом.