Подарок Судьбы

Распределение обязанностей

В детстве, когда жаркий летний день сменяли вечерние сумерки, а в воздухе так сладко пахло распустившейся душистой ночной фиалкой из бабушкиного полисадника, я очень любил тайком от всех забраться на крышу дома, чтобы полежать на прогретом жарким солнцем шифере и о чём-нибудь помечтать. Вглядываясь в чёрный бархат звёздного неба, я всегда ощущал какой-то необъяснимый внутренний восторг. Далёкое, бескрайнее, неизведанное… Мне всегда казалось, что оно тысячелетиями хранит какую-то великую тайну, которую нам, людям, наверное, никогда не суждено разгадать, а одинокая, окутанная дымчатыми облаками луна — безмолвный верный стражник этой тайны.

Сидя на табуретке перед окном и уперевшись локтями в широкий деревянный подоконник, я медленно выпускал изо рта белёсое облако сигаретного дыма, которое просачиваясь сквозь москитную сетку и постепенно растворялось в темноте, и, как в детстве, зачарованно наблюдал за мерцанием далёких звёзд и причудливой игрой теней в холодном лунном свете, которую создавали дрожащие на тёплом ветру ветви деревьев, и всеми фибрами души ощущал прохладное дыхание загадочного ночного леса.

Тёмка, не одеваясь после недавнего бурного секса, с ногами забрался на подоконник и так же лениво потягивал терпкий дым тлеющей между его пальцев сигареты. Мы очень редко курили. Котик, улыбаясь, говорил, что для него это всего лишь баловство и он никогда не был зависим от этой пагубной привычки, а я одно время сидел на никотине достаточно плотно. Только последние три месяца усиленно тренировал силу воли, но завязать совсем не получалось.

В этот раз Тёма тоже охотно составил мне компанию и, сидя голым на подоконнике, запрокинув голову, медленно выдыхал туманные кольца. Как всегда, он выкурит сигарету лишь на половину, а потом без сожаления её затушит. Сидя рядом, я в который раз залюбовался его крепкими стройным ногами и в меру подсушенным телом. В серебристом свете луны оно казалось ещё более желанным и привлекательным.

— В середине августа мне уже нужно будет вернуться в Москву. — Артём изящным движением руки стряхнул пепел. Мелкие яркие искорки ссыпались на стеклянное дно пепельницы, где потухли окончательно, оставив после себя клубящийся столбик дыма. — Учёба начинается. Нужно будет подготовиться.

На миг в воздухе застыла тягучая тишина. Краем глаза я видел, как он снова поднёс к губам белый фильтр, сделал короткую нервную затяжку и устремил задумчивый взгляд в липкую темноту за окном, заполненную стрёкотом сверчков и тихим шорохом листвы под редкими порывами ветерка. Почему-то до этого момента я совсем не задумывался о времени. Мне казалось, что у нас его ещё много. Целых пол-лета.