Подарок Судьбы

Драма

Сырой штормовой ветер, яростно задувающий с моря, резким порывом ворвался вперёд меня в тёплое помещение вагончика. Тусклая полоска света уличного фонаря, полоснувшая Пуха прямо по круглому умиротворённому лицу, заставила его, крепко спящего, недовольно поморщиться и отвернуться. Одним широким шагом я осторожно переступил наваленную у порога груду обуви и тихонько закрыл дверь. Из-за катастрофической нехватки места мы просто скидывали сандалии и сланцы в одну общую кучу, а утром дружно играли в забавную игру «найди два одинаковых предмета».

Несмотря на мерзкое внутреннее состояние, сопровождаемое непреодолимым желанием сжечь к чертям весь мир, начиная прямо вот с этой консервной банки, в которой было так тесно, что лишний раз не повернуться, я старался вести себя очень тихо. Скинул, наконец, противно мокрые кроссовки, снял с плеча рюкзак и, шлёпая босыми ногами по линолеуму, стал пробираться к своему спальному месту.

То, что Самойлова в вагончике нет, я приметил сразу, как только вошёл и в тусклом свете фонаря увидел под приоткрытым на фиксатор окном пустую койку с разворошённым постельным бельем. Чувствовал, падла такая, что смерть за ним идёт, вот и свалил. Даже постель не заправил. Или кто-то заботливый предупредил — Ксю, например, или Котик. Взять нассать, что ли, ему на подушку, пока никто не видит?

— Тёмный, ты чего припёрся среди ночи по такой гадской погоде?

Я аж дёрнулся от неожиданности и резко обернулся на хрипловатый голос над головой. На меня, приподнявшись на локте, узкими щёлочками глаз смотрел смотрел сонный Рязанский.

— Так получилось.

— Мм… — Он потёр кулаком один глаз, будто пытался согнать с себя дремотную пелену, и обеспокоенно посмотрел на меня. — Лёвка, всё нормально?

— Нормально. Спи, — буркнул я, поворачиваясь к нему спиной. Стащил с себя одежду и забрался на верхнюю полку.

Рязанский всё это время лежал на боку и, медленно моргая, пристально рассматривал меня заспанными глазами. Потом шепнул:

— Пиздишь.

— Влад, не заёбывай, — отбрыкнулся я, натягивая на голову плед.

Сейчас мне для полного счастья только психологической помощи Рязанского не хватало. Я еле сдержался, чтобы нервно не хохотнуть, представляя обалдевшую конопатую физиономию своего друга в момент, когда сообщаю ему истинную причину появления на пляже в такое позднее время. Интересно, как он отнесётся, если вся правда о нас с Котиком всё-таки всплывёт наружу? Наверняка с перекошенным от отвращения лицом скажет «пидор, сука» и плюнет мне в рожу.