Подарок Судьбы

Крушение

Сегодня море было тихим и спокойным. Прохладное дыхание вечернего ветра лишь слегка морщило потемневшую с наступлением сумерек бескрайнюю водную гладь. Волны, что совсем недавно с рёвом обрушивались на дрожащий под напором стихии берег, теперь спали в зеркальной тиши, отражающей дрожащие огни набережной. Я сидел на самом краю старого, побитого временем и волнами пирса, слушал, как лениво плещется чёрная вода о бетонные, заросшие водорослями плиты основания, трогал её босой ногой и полной грудью вдыхал солёный морской воздух, оседающий влажной прохладной в лёгких и на теле.

Закончился ещё один день, который казался мне вечностью. После недавнего шторма уже с самого утра парило так, что хотелось просто лечь под прилавок и сдохнуть уже наконец, чтобы не мучиться, но вместо этого я по инерции продолжал ползать, будто полудохлый таракан, по душной палатке и отпускать товар посетителям пляжа, число которых с наступлением августа даже к полудню, кажется, не редело. Самое время дела великие делать, махинации проводить, чтобы под конец сезона левых денег побольше срубить, а я по утрам с таким большим трудом заставлял себя просыпаться от короткого тревожного сна и выползать из вагончика, что даже думать о чём-то подобном не мог. И дело было вовсе не в хроническом гайморите, который обострился из-за простуды, подхваченной четыре дня назад во время ночной прогулки под дождём, и опоясывал голову тупой, давящей, изнуряющей болью.

С уходом Артёма во мне будто что-то сломалось. Привычный мир, в котором я крутился с таким вдохновением и азартом, теперь казался какой-то тупой бессмысленной игрой, где я остро ощущал себя потерянным, ненужным игроком.

Я медленно закрыл воспалённые от постоянного недосыпа глаза и мучительно сглотнул, пытаясь протолкнуть подкативший к горлу колючий ком. Снова это ощущение сжигающей изнутри, рвущей сердце боли и глубокого всепоглощающего одиночества стремительно разливается по венам, словно токсичный яд. Если днём в суете оно немного притуплялось, то ближе к вечеру разгоралось во мне с такой силой, что хоть хватайся за голову и беги, оглушая случайных прохожих на набережной истошным воем. Только от себя далеко ли убежишь, от своего личного внутреннего ада, который лишал не только сна по ночам, но и самого желания шевелиться и вообще жить.

В тот день после тяжёлого и неприятного разговора с Ксю я так и не смог дозвониться до Артёма, а вечером, когда пришёл сдавать кассу Ивановне, узнал, что он ещё в обед сдал администратору ключ от номера и на такси уехал в аэропорт. Вот так сначала подставил меня перед Ксю, рассказав о нас правду, а потом молча, не сказав ни слова, просто взял и уехал. Я был в бешенстве, в смятении, в отчаянии. Пытался связаться с ним хотя бы через соцсети, но везде натыкался на сообщения о том, что данный аккаунт добавил меня в чёрный список. Все пути к себе хладнокровно перекрыл, не достучаться.