Волчьи ягоды

Глава 1

Все началось с визита таинственной женщины в темном плаще.
Май в этом году выдался мрачным и дождливым.
В тот вечер рано стемнело. Дождь лил, как из ведра, а на площади Гриммо было светло и тихо.
Пока Тонкс, оставшаяся на дежурстве Ордена вместе с Ремусом, хлопотала на кухне, сам Ремус сидел у окна в маленькой спальне и рассматривал фотографии, найденные Сириусом в куче хлама, сохранившегося со школьных времен, даже не подозревая, что в это время по улице идет, прикрывшись зонтом, женщина, которую он искал последние восемнадцать лет. И уже почти отчаялся найти...
Ремус бросил фотографию на место и взял другую...
Женщина остановилась и приподняла зонт, разглядывая дом.
— Ремус, ужин готов! — певуче позвала его снизу Тонкс. Она все время беззвучно подпевала старенькому радио и пританцовывала, пока готовила и накрывала на стол в тускло освещенной столовой дома Блэков, и теперь наводила последние штрихи на скромный ужин, воруя оливки.
Ремус вздохнул, пытаясь отогнать от себя странную тревогу, которая поселилась в нем после ухода Бродяги, покопавшегося в этом хламе.
Женщина закрыла зонт.
Ремус как раз спускался по лестнице в столовую, когда раздался стук в дверь. Он остановился, растерянно и встревоженно оглянулся на дверь.
Из столовой выглянула Тонкс.
Они переглянулись. В такое неспокойное время по ночам не приносили добрые вести, и уж тем более не заявлялись просто так по ночам. Но потом он подумал, что это мог быть Сириус, вернувшийся домой.
Сжав покрепче волшебную палочку, Ремус быстро щелкнул замком, распахнул дверь...и замер.
— Здравствуй, Ремус, — негромко сказала Валери Грей, с улыбкой глядя на него с залитого дождем крыльца.
— Ремус, кто там? — Тонкс подошла к нему и несколько удивленно взглянула на гостью.
— Добрый вечер, — не то вопросительно, не то утвердительно пробормотала она, разглядывая женщину. Незнакомка чем-то напомнила Тонкс мать, такая же худощавая, хрупкая и невысокая, наделенная тем же неуловимым шармом. Но, кроме того, в ней было что-то пугающее, как в Беллатрисе Лейстрендж. Возможно, все дело было в глазах. Да-да, именно глаза, они казались не вполне нормальными, слишком большими и... страшными. Она напоминали поверхность озерца, в котором живет гигантская плотоядная рыбина. Когда незнакомка оторвала взгляд от Ремуса и посмотрела на неё, чуть-чуть прищурившись, по коже Тонкс пробежал морозец. Но тут женщина вдруг улыбнулась и её жуткие глаза наполнились теплом.
— А вы, должно быть, миссис... — в тон ей вопросительно ответила она.
Её приветливый тон подействовал на неё успокаивающе.
— Миссис я стану лет в сорок, не раньше. Мое имя...Нимфадора, — она быстро взглянула на Ремуса, но тот ничего не говорил и не думал их представлять. Бледный, как полотно, он держался за дверную ручку и смотрел на женщину так, словно к нему явился призрак. — А вы миссис?..
— Мисс, — быстро поправила ее Валери, не роняя своей приглушенной улыбки. — Валери Грей. Когда-то я преподавала в Хогвартсе уход за магическими существами, — она перевела взгляд на Ремуса. — Ремус Люпин был моим студентом.
Ремус выпустил дверную руку.
— О, вот как! — Тонкс заметно обрадовалась и расслабилась. — Ремус, ну что же ты! — она потянула его в сторону и отступила сама, пропуская гостью в дом. — Прошу вас, проходите мисс...профессор Грей.
Валери вошла в небольшую прихожую.
— Давайте я поставлю ваш зонт сушиться, — предложила Тонкс и порывисто шагнула к Валери, но случайно толкнула коленом многострадальную подставку для зонтов в виде ноги тролля и чуть не ушибла гостью. — Ой, прошу прощения!
— Ничего страшного, спасибо, Нимфадора, — Валери передала ей зонт. На ней были кожаные перчатки.
— Зовите меня просто Тонкс! — она сунула её зонтик в подставку.
— Какое необычное имя.
— Вообще-то это моя фамилия, — Тонкс небрежно взмахнула руками.
— Вот как?
— Валери, — Ремус резко закрыл дверь, и женщины замолчали. Причем Тонкс — несколько удивленно. — Что ты здесь делаешь? — напрямик спросил он.
— Мне нужно с тобой поговорить, — без улыбки отозвалась она, глядя Ремусу прямо в глаза. — Это не может ждать.
Ремус нахмурился. В её голосе звучало беспокойство, и глаза, те самые глаза, в упор смотрели на Ремуса и не давали отвести взгляд.
— Мы...как раз собирались ужинать, — нерешительно вмешалась Тонкс, встревоженная непривычно суровым тоном Люпина и тем, что он обратился к своей прежней учительнице по имени. — Вы, может быть... присоединитесь к нам? — добавила она и растерялась еще больше, когда Ремус оглянулся на неё.
— Спасибо, — сдержанно отозвалась Валери.
Вконец сбитой с толку Тонкс не осталось ничего, кроме как проследовать в столовую, чтобы поставить на стол еще один прибор, а Ремус остался наедине с Валери.
Двадцать лет проложили в тесной прихожей дома Блэков целый океан, но Валери его как будто не замечала. Она смотрела на Ремуса все с той же непонятной, приглушенной улыбкой и сжимала на груди края мантии.
— Ты совсем не изменился, — прошептала она, вглядываясь в него так, как мать вглядывается в сына, вернувшегося с войны.
— Ошибаешься, — буркнул Ремус, помешкал секунду, но все же шагнул к ней. Его руки дрогнули, когда он дотронулся до её плеч, помогая снять плащ. Тонкс в столовой загремела тарелками. — Прошло восемнадцать лет, и я изменился, — он встряхнул её мокрую мантию и повесил на вешалку.
— Значит, и я изменилась? — она посмотрела на него с трогательной смесью бравады и мольбы солгать, но как можно незаметнее.
Но Ремус и не собирался лгать. Её красота стала с годами более сухой и терпкой, но все равно никуда не делась. И с каждой минутой все сильнее разрывала давным-давно затянувшуюся рану.
Тонкс в столовой что-то разбила.
— Ничуть, — хрипло сказал Ремус.
Ужин проходил в неловком молчании.
Пару раз говорливая и общительная Тонкс пыталась завести разговор о Хогвартсе, и о том времени, когда Валери преподавала там, и они познакомились с Ремусом, но каждая такая попытка заканчивалась неудачей.
Тарелки еще не успели опустеть и наполовину, когда она, по висящему в воздухе напряжению, или по каким-то другим, неуловимым признакам начала догадываться, что к чему. Внезапно все эти странные увертки Ремуса и нежелание говорить о своем прошлом обрели смысл. И его обрывочные, неохотные рассказы о какой-то женщине из прошлого вдруг сложились вместе, как пазл, и все сразу встало на свои места.
Её волосы вдруг потемнели и потяжелели, и она перестала пытаться придать смысл этому странному ужину. Ремус немного удивленно посмотрел на нее и попытался успокоить.
— Очень вкусный бифштекс, — сказал он и показательно сунул в рот большой кусок непрожареного мяса. — М-м. Объедение.
Тонкс натянуто улыбнулась, и, не удержалась — бросила острый взгляд на молчаливую Валери.
— Простите, мисс Грей. Вы, наверное, не любите мясо с кровью? Просто Ремус, он... предпочитает свежее мясо.
— Да, я помню, — машинально ответила Валери, разделывая свой бифштекс. Она была увлечена ужином, но, когда вспомнила, с кем говорит, движения её ножа и вилки замедлились, она опустила взгляд и поджала губы, недовольная своей оплошностью.
Ремус потер лоб.
Движения рук Тонкс тоже замедлились. Пару мгновений она просто смотрела на них — то на Ремуса, то на Валери, и понимание вспыхнуло между ними, как молния вспыхивает в сгустившихся тучах. А затем Тонкс решительно положила вилку и нож на стол, отодвинула свой стул и встала.
— Я пойду, принесу еще оливок, — подчеркнуто-вежливо сказала она, глядя на Валери. — А вы пока поговорите, — она посмотрела на Ремуса. — Тем более, как мне кажется, — она вышла из-за стола и случайно задела стул. — Я тут лишняя.
— Тонкс! — Ремус оторвал ладонь ото лба.
— Тонкс, прошу вас!
— Меня зовут Ним-фа-до-ра! — с расстановкой произнесла она, стремительно обернувшись на пороге.
— Тонкс! — повысил голос Ремус и перекрыл ей дорогу. — Прошу тебя, перестань, — мягко добавил он, взяв её за предплечья. — Останься, и мы спокойно поговорим.
— Нет, Ремус! Я знаю, кто вы, — она повернулась к Валери. Та на секунду опустила взгляд, а потом снова подняла его и слегка сузила глаза. Тонкс посмотрела на Ремуса. — И, по-моему, нам говорить не о чем!
Она метнулась к двери.
— Нимфадора, поверьте, вам совсем незачем уходить, — тихо проговорила Валери, цепляясь за чашку, как за спасательный круг.
— Я люблю его! — Тонкс обернулась на пороге, посмотрев прямо на Валери, и ее багряные волосы хлестнули ее по лицу. Она выпалила это с отчаянием игрока, выкладывающего последний козырь без особой надежды на выигрыш. Как будто Валери уже уводила у нее Ремуса, и он стоял с чемоданом в руке.
Никто ей ничего не ответил. Тонкс высвободила руку, бросила на Люпина последний взгляд и покинула столовую. Через минуту наверху хлопнула дверь и включилось радио.
Ремус зачесал назад волосы и прошелся по кухне.
— Прости за это, — суховато сказал он. — Она действительно...влюблена в меня. Хотя я и говорил ей, что это... — он неопределенно взмахнул рукой, надеясь, что Валери поняла его отношение к этому. — Но она упряма и все время остается здесь, когда я на дежурстве...
— Это очень хорошо. Тут не за что извиняться, — отозвалась Валери и достала сигареты. Её рука едва заметно дрожала, когда она поднесла сигарету ко рту.
Ремус наблюдал за ней, опираясь на спинку стула, который уронила Тонкс, и устало щурился.
— Валери, зачем ты пришла?
Она выдохнула дым и облокотилась на стол.
— Это... это связано с моей школой, — хрипло проговорила она.
— Если ты хочешь позвать меня туда, то сейчас явно не лучшее время в связи с тем, что происходит, — едко произнес Ремус и без разрешения взял у нее из пачки сигарету. Закурил. — Быть может, случится чудо, и Темный Лорд опять сдохнет! — он с шумом отодвинул стул и сел.
Валери ничего не сказала в ответ на этот выпад. Она просто смотрела на Ремуса, недоуменно нахмурившись.
Ремус шумно вздохнул и опустил голову, расплющив окурок в своей тарелке.
— Прости. Ты ошиблась, Валери, я изменился. Я очень изменился. С тех пор, как ты ушла тогда, вообще многое изменилось. Я потерял двух близких друзей и целых тринадцать лет жил с мыслью, что виноват в этом третий. А когда выяснилось, что это не так, и что на самом деле виноват другой мой близкий друг, тот уже помог Темному Лорду возродиться, и мой последний лучший друг прячется от всех, а тех, кто поддерживает Дамблдора клеймили жалкими лгунами, — он взлохматил волосы. — Я стал злым, Валери. Циничным и злым. Вряд ли ты ожидала встретить здесь такого типа.
— Я знаю о том, что у тебя произошло, — тихо произнесла Валери. Её ладонь легла на его запястье, и сердце Ремуса пропустило удар. — Ремус, мне очень жаль.
— Тебе жаль? — Ремус вскочил и прошелся перед столом вправо-влево, держа в кармане дрожащие руки. Запястье правой горело. — Тебя не было восемнадцать лет! — прошептал он, вложив в эти слова всю ту боль, что копилась в нем все эти годы. — Восемнадцать лет я ждал тебя, искал тебя! Я не знал, жива ты, или нет, я написал тебе сотню, тысячу писем, и ты не ответила ни на одно! Я искал тебя, в других городах, в волчьих колониях, повсюду!
Валери сидела, опустив голову. Дымок её сигареты тонко вился в звенящем воздухе.
— И спустя столько лет, когда я уже почти отчаялся найти тебя, ты появляешься и... — он выдохнул и качнул головой.
Валери опустила голову еще ниже.
— Почему ты не вернулась? — едва слышно прошептал он. — Ты ведь знала, как меня найти, знала, что я тебя ищу! Ты в любой момент могла... — он выдохнул и попытался успокоиться. — Я знаю, что теперь уже нет смысла предъявлять претензии и требовать, но..., но все-таки, ответь мне, почему?
— Я не могла, — едва слышно отозвалась Валери и подняла глаза. — У меня были причины этого не делать. И поверь мне, сейчас я пришла вовсе не для того, чтобы ворошить прошлое. Мне нужна твоя помощь.
Ремус уже собрался сказать ей еще что-то резкое, но слова застряли на полпути. Он помедлил еще секунду, а потом отодвинул стул и сел.
— Что случилось? — отрывисто спросил он.
Валери отпила из чашки и помолчала, зябко обхватив её ладонями.
— Мой ученик попал в плен к Сивому, — сипло проговорила она и подняла на него взгляд. — Он держит его в своем лагере в горах, — Валери достала из кармана фотографию и протянула Ремусу. Со снимка на него взглянул темноволосый мальчик лет пятнадцати. Его лицо показалось Ремусу знакомым. Он прищурился, вглядываясь в фотографию, но все равно не мог вспомнить. Мальчик, как мальчик. Единственное, что было в нем примечательного — это пара седых прядей в челке.
— Он ушел из школы несколько дней назад, и не вернулся, а потом от Сивого прилетела сова. Он требует выдать местоположение школы, а взамен обещает не убивать мальчика. Сивый много лет мечтает добраться до моей школы. У меня учится около сотни детей, Ремус. Сотня молодых, сильных, тренированных волков! А теперь один из них у него, и один Бог знает, что он с ним делает. Полнолуние уже через восемь дней, если мальчик превратится в пределах его владений... ты сам знаешь, чем это обернется. Он приведет Сивого к школе, и тогда мои дети... — она смежила веки и сглотнула. — Ремус, его нужно вытащить оттуда как можно скорее.
— Почему ты обратилась именно ко мне? Раньше ты предпочитала проворачивать такие операции сама.
— Раньше у меня не было школы, — она струсила пепел. Ремус заметил, что её пальцы дрожат. — Я не могу оставить детей одних в полнолуние. Мы... не используем противоядие.
— Как?!
— Я учу их мириться с Волком, не сопротивляться ему, принимать и контролировать. При должной практике можно научиться извлекать из ликантропии выгоду. Например, научиться быстро заживлять раны, улучшить зрение, обоняние и слух, даже замедлить старение. А когда рядом вожак стаи, то есть, я, они могут держать себя в руках все полнолуние, охотиться на животных, как делают обычные волки, и не нападать на людей.
— И у них...получается? — недоверчиво спросил Ремус, на секунду забыв о том, что она разбила ему сердце. — Получается контролировать себя без противоядия?
— Это тяжело, но возможно, и учатся они этому не за два дня. На это нужно время. Годы. Они учатся доверять вожаку, уважать его решения. Первое время волчатам непросто слушаться, но за ними приглядывают старшие. И в итоге у всех получается... обуздать зверя.
— Валери, это... это же прорыв.
Валери поморщилась.
— Вовсе нет, — она снова струсила пепел. — В этом нет моей заслуги, меня саму научил этому Сивый. Только он использовал свои знания для того, чтобы натравить оборотней на людей, а не ...попытаться примирить их.
Они замолчали.
— Насколько мне известно, Сивый сейчас слаб. У него почти не осталось людей, а те, что остались — сплошной сброд. Воры и бездомные, которых он кусал с отчаяния, пока скитался по стране. Это двадцать лет назад он мог бросить свою колонию на целый замок, с такими силами он не навредит твоей школе. Может даже лучше позволить ему напасть и покончить с ним одним махом. Ты, кажется, еще тогда мечтала об этом.
— А как же мальчик? Позволить Сивому мучать его, пытать? И в конце концов потерять его? Ради чего?! — она вскочила и прошлась по столовой. — Сивый узнает, где находится школа, придет туда, и заберет у меня моих детей! И хуже всего то, что они, конечно же, будут обороняться, и погибнут, а этого я не вынесу! Я не могу допустить, чтобы по моей вине снова гибли дети. И неважно, будет ли это один мальчик, сидящий сейчас в клетке, где-то в лесу, или сотня других мальчиков, и девочек. Они мои дети, я их мать, и если с ними что-то случится, я никогда себе не прощу! Пойми, Ремус, если бы я могла обратиться к кому-нибудь другому, я бы так и сделала. Я бы пошла туда сама, но это равносильно самоубийству, Сивый даже не станет меня слушать. Он знает всех моих знакомых! А ты уже целый год вхож в его колонию, он доверяет тебе...
Ремус переменился в лице.
— ...и даже не знает, что это ты убил Луку. Он винит меня, и вполне справедливо, и тогда, и даже сейчас я бы с удовольствием сделала это сама, — Валери запустила пальцы в волосы. — Мне больше не к кому обратиться. Если кто и может проникнуть туда, не вызвав подозрений...
— Подожди, — Ремус остановил её. — А откуда ты знаешь, что я вхож в его колонию? — он наклонился, ввинчиваясь в неё взглядом. — Валери, об этом знают только члены Ордена!
— В чем ты меня подозреваешь? — Валери затянулась, щуря глаза. — Я не следила за тобой, Ремус. Многие из моих студентов перешли в школу из колонии Сивого. Это одна из многих причин, почему он так хочет мне отомстить. Сивый вербует оборотней для Сам-Знаешь-Кого, большинство этих детей не хочет ни воевать, ни убивать по его приказу, они просто хотят жить, спокойно, ни от кого не скрываясь. Они же и рассказывают мне о жизни колонии. Некоторые видели там тебя, — её губы тронула слабая улыбка. — Странного человека со следами когтей на лице, который все время молчит, а если и говорит, то о равенстве между оборотнями и людьми. Человека, который рассказывает детям мифы и легенды, пока их отцы нападают на маглов и грабят дома, — она помолчала. — Ремус, мне действительно не к кому обратиться. Там мой ребенок. Один из целой сотни детей, которую мне одной не защитить, если Сивый вздумает их забрать, — она устремила на него прямой взгляд. — Он уже забрал у меня слишком много. Больше не получит ничего. Ты не обязан мне помогать, и если моя просьба слишком велика после стольких лет молчания, я уйду и больше тебя не потревожу.
Ремус молчал, барабаня пальцами по столу.
— Когда-то я обещал тебе... — проговорил он. — Обещал, что всегда помогу, если тебе понадобится моя помощь. И не намерен брать свои слова обратно.
Они посмотрели друг другу в глаза. Лицо Валери просветлело.
— Значит ты...
— Да. Я попытаюсь освободить этого мальчика.
Валери прерывисто вздохнула, и колкий лед в её взгляде затопило вешними водами.
— Спасибо, — горячо прошептала она и порывисто улыбнулась.
Ремус кивнул.
— Пока еще не за что. Мне нужно узнать больше. А точнее — все, что сможет мне помочь в этой...операции, — он коснулся палочкой остывшего кофейника.
После Валери рассказала ему о школе для оборотней, которую основала в тот год, когда они с Ремусом расстались. Стайка иностранных студентов, которых она увела с собой, стала её первыми учениками, а с годами — первыми учителями.
Под крышей бывшего, разрушенного, а после отреставрированного фамильного поместья семьи Джекиллов, все двадцать лет они учили юных оборотней колдовству и наукам, чтобы они чувствовали себя комфортно как в мире волшебников, так и в мире людей. С годами учеников становилось все больше, и о школе узнали за границей. Так к Валери стали приходить студенты с Севера, мрачные, бледные дети со светлыми, почти белыми волосами и прозрачными глазами. Они превращались в гигантских пятнистых барсов. После было несколько валколаков из Восточной Европы — эти в кого только не перекидывались. Азиаты — большие длиннолапые кошки. Пантеры из Южной Америки и леопарды из Африки. Ученики жили все вместе, многие образовывали семьи. Некоторые уходили из школы и жили в реальном мире, некоторые оставались. Так школу стали считать одной из богатейших и сильнейших волчьих колоний, которая, к тому же, не стремилась воевать, а просто копила ресурсы год за годом — поэтому-то Сивый, вдоволь насидевшийся в горах на семи ветрах, и положил на неё глаз.
И если он захватит её, то у Темного Лорда вырастет еще одна рука — когтистая и стальная лапа Сивого. Оборотней станет в десятки, сотни разы больше — и не только в их стране, но и многих других. Поэтому нельзя допустить, чтобы Сивый добрался до школы. Нельзя допустить, чтобы её студент превратился в волка на его территории. А значит — надо вытащить его оттуда, любым доступным способом.
— ...большой проблемой было то, что из Уиллоу-Крик нельзя было трансгрессировать, он находится на границе северной части Каледонского леса, вот она, — Валери обвела пальцем контур леса на разложенной между ними карте. — До колонии нужно идти пешком, а это ослабляет непрошеных гостей, и они не могут оказать сопротивление...
— Да, я помню, — пробормотал Ремус.
— Вот тут вас будет ждать портал, — Валери постучала пальцем по озеру в нескольких милях южнее бывшего городка. — Вы сможете выбраться из колонии только в Янтарную ночь. Возьмешь вот это, — она поставила на стол пузырек. — Экстракт полыни и кое-каких трав. Подмешай в вино охраны, и к полуночи все они будут спать. Тогда вы сможете незаметно выбраться из лагеря и уйти достаточно далеко прежде, чем все проснутся и хватятся. Портал перенесет вас сюда, — её рука перелетела по карте и указала на большое зеленое пятно. — Королевский лес Дин. Моя школа лежит на его границе.
— Он ушел так далеко, — Ремус склонил голову, оценивая расстояние. — Что ему было нужно в колонии Сивого? — он посмотрел на Валери.
Она неопределенно пожала плечами.
— Думаю, он хотел повидаться с Сивым. Мы все, а они больше других обязаны ему своей волчьей шкурой. Я много раз говорила ему, что это бессмысленно, пыталась объяснить, что это за существо, и чем чреваты попытки повидаться с ним. Очевидно, мои уговоры не сработали, — она закурила новую сигарету.
— Повидаться с Сивым? — переспросил ошарашенный Ремус. — Это же глупо. Это все равно что...
— ...пойти в волчью колонию следом за своей учительницей? — закончила за него Валери и подняла взгляд.
Ремус осекся. Валери грустно улыбалась, и он невольно усмехнулся в ответ.
— Да, именно так, — хрипло подтвердил он, и в этот момент они оба готовы были поклясться, что услышали, как из глубины леса близ Уиллоу-Крик дует зимний ветер. Тот самый ветер, который залетал в душный тент, заполненный шкурами медведей...
Рука Ремуса, лежащая в паре дюймов от руки Валери, дрогнула, но в этот момент в столовую неожиданно вернулась Тонкс.
Её взгляд лезвием полоснул по сидящим за столом.
— Может вы и меня посвятите в свои секреты? — спросила она, дрожащим от негодования голосом. Ремус только сейчас подумал, как ей, должно быть, было непросто сидеть наверху и знать, что они тут, внизу. Её волосы были не просто красными, а багряными, глаза почернели, как угли. Гроза могла разразиться в любую секунду. Валери почувствовала это и потому спешно засобиралась.
— Нет нужды переживать, Нимфадора, — она поднялась. — Я уже ухожу.
Ремус тоже встал. Тонкс скрестила руки на груди и демонстративно повернулась к окну. Её губы были крепко сжаты, ноздри раздувались, от гнева все её черты как будто заострились.
Валери накинула мантию.
Еще во время разговора Ремус подумал, что должен предложить ей переночевать здесь, ведь на улице льет как из ведра. Теперь же, глядя на разозленную Тонкс, он понял, что одна только эта мысль откроет его персональный ящик Пандоры.
Валери все это прекрасно видела, поэтому ни словом не обмолвилась об их планах. Молча надела мантию, бросила на Ремуса последний взгляд, попрощалась со всеми и покинула дом Блэков, словно её здесь и не было. О её визите напоминала только разложенная на столе карта.
Даже после того, как за ней закрылась дверь, Тонкс не пошевелилась. Всё так же стояла, скрестив руки и смотрела в окно. Багряный цвет волос медленно выцветал, губы подрагивали, в глазах заблестели слезы.
Ей трудно было молчать, а Ремусу трудно было о чем-то с ней говорить. Неловкость сгущалась между ними тяжелым облаком.
Внезапно в прихожей раздался хлопок и через пару секунд в столовую вошел Сириус. Посмотрев на обитателей дома, он сразу понял, что что-то случилось, и попытался разрядить обстановку.
— Воу, стоило мне ненадолго оставить вас одних, как вы уже ругаетесь, что я еще у двери почувствовал это напряжение в доме. Чего не поделили, ребята? — с улыбкой спросил он, но ему никто не ответил.
Ремус обошел стол, налил себе воды, выпил и с тяжелым вздохом опустился за стол.
— Что ей было нужно? — раздельно спросила Тонкс. Она натужно сглотнула и устремила на Ремуса прямой, горящий взгляд. — О чем вы разговаривали?
Сириус недоуменно посмотрел на нее, а потом перевел вопросительный взгляд на Люпина.
Ремус налил воды и ей, и демонстративно поставил на стол.
— Присядьте, мне нужно обсудить с вами кое-что очень важное.
Тонкс поколебалась еще пару секунд, а потом нехотя отодвинула стул и села, положив руки на стол. Сириус налил воды себе и присоединился к ней.
Люпин коротко объяснил Сириусу, что произошло, а потом рассказал о недавнем разговоре.
Как и следовало ожидать, просьба Валери вызвала у Тонкс бурю возмущения.
— Почему ты вообще должен что-то для неё делать?! — бушевала она, расхаживая перед терпеливо молчавшим Ремусом. — Какое право она имеет тебя о чем-то просить?! После стольких лет! Какие могут быть требования?
— Она ничего от меня не требовала. Она попросила меня по...
— Она бросила тебя! Бросила, когда ты стал ей не нужен, а теперь, как только ей что-то понадобилось, она тут как тут, и ты готов броситься ей на помощь!
— Дора! — Ремус не выдержал и встал, так что стул протяжно скрипнул, проехав ножками по полу. — Сивый украл ребенка! Он сейчас там, в горах, совсем один, и не знает, доживет ли он до следующей луны! С каких пор ты стала такой жестокой? Я ведь тоже был там, я знаю, что из себя представляет его колония. Детям там не место! Любым детям! И если можно спасти хотя бы одного из них...
— Ремус, ты не Всесильный Мерлин! — закричала Дора в ответ. — Ты прекрасно знаешь, что если Сивый захочет что-то сделать с этим мальчиком, ты никак не сможешь этому помешать! Ты один, а их... я даже не знаю, сколько! Ты не только не спасешь мальчика, но и сам...и сам...
Ремус раздраженно отвернулся.
— Ты не понимаешь... — едва слышно пробормотал он.
— Я понимаю. Я-то как раз прекрасно все понимаю, Ремус! — воскликнула она и вдруг подошла ближе, прожигая Ремуса взглядом. — И ты тоже должен понять. Но прежде, чем ты примешь окончательное решение, вспомни о том, что последние двадцать лет она от тебя скрывалась, и вспомни о тех, кто был все это время рядом. Подумай о том, что на самом деле будет лучше для тебя.
С этими словами она вышла из столовой, а Сириус, все это время задумчиво молчаливый, встал из-за стола, подошел к Ремусу и хлопнул его по плечу.
— Похоже не я один сегодня сорвал корку с почти зажившей раны, дружище, — сказал он и тоже ушел, оставив Ремуса стоять в звенящей тишине.