Metal Family ~Оттепель~

Дополнение 2.Срыв Глэма

С того момента прошло несколько недель. Виктория с Хеви не приезжали, и судя по всему, сходка у них там сильно затянулась. Или же появились новые, более интересные им мероприятия. Ни Ди, ни Глэм этого не знали, да и им было достаточно той информации, что они в порядке. Были проблемы более существенные, и отсутствие рыжиков шло лишь им на пользу - никто не мешал им все обдумать, не отвлекал и не лез. Стоит заметить, атмосфера в доме теперь стояла напряженная, словно затишье перед бурей. Ди вел себя обычно, как еще до их примирения - то есть холодно, равнодушно и беспристрастно - и избегал Себастьяна. Ни заботы, ни долгого нахождения в одном помещении, ни каких-либо ласковых слов или попыток извиниться он вообще не принимал, предпочитая делать все самостоятельно и иной раз очень даже грубо отказывая.

К тому времени страсти в школе немного утихли, неловкий случай с отцом маленького гения забылся, и он смог наконец погрузиться в учебу и свои любимые занятия вне ее времени, уже не отвлекаясь на отца и подколки сверстников. Все шло так, как он хотел, что не могло не радовать. Правда... Минусы спустя время все же появились. Если уж говорить по правде, то ему не хватало присутствия отца. Да, Глэм мог уколоть, поддеть, очень любил его смущать, ставя раз за разом в неловкое положение или вовсе устраивая ему проблемы. Но, тем не менее, было видно, что его искренне любят. Себастьян заботился, был рядом и сдерживал себя. Особенно в самом начале их отношений, за что Ди ему был премного благодарен. Сейчас в мыслях был, наверное, один только Глэм. Раз за разом вспоминая все то, что происходило за последние месяцы, он чувствовал, как все сильнее хочется просто побыть рядом с отцом. Просто полежать на диване, смотря фильм или играя в шахматы и с азартом пытаясь загнать друг друга в угол, да хотя бы просто находиться в одной комнате без этой ужасной и гнетущей атмосферы. А уж как не хватало этих долгих и властных поцелуев, от которых подкашивались ноги, и ритм сердца становился сумасшедшим... А занятия любовью... От одного воспоминания в низу живота начинало сладко тянуть, и с каждым таким разом желание отомстить становилось все меньше. Особенно после первой недели тотального игнорирования. Ди чуть сипло выдохнул, запуская руку под джинсы и запрокидывая голову. Невозможно даже думать о таком и не возбуждаться. Он просто сходил с ума от присутствия Себастьяна, его голоса, манеры говорить, некой даже жестокости. Тело отдалось легкой судорогой, заставив вздрогнуть. "Снова температура поднялась." - пронеслась мысль. В последние дни такое происходило достаточно часто, и он старался побольше отдыхать, но чем дольше эти недомогания длились вместе с "разлукой", тем сильнее все надоедало, выматывая его. Невольные переживая и метания от желания простить к навязчивой идее довести дело до конца лишь ухудшали ситуацию. А под конец второй недели блондин и вовсе начал невольно подумывать над тем, чтобы даже самому подойти ради примирения. Отец, конечно, поначалу не раз пытался извиниться, шел на разные ухищрения, даже пару раз зажимал его в разных местах, кружа голову приятными ласками и без зазрения совести пользуясь тем, что прекрасно знал слабые места сына, но каждый раз ему удавалось вырваться прежде, чем потерять контроль над собой. Сейчас Глэм уже его не трогал и просто ходил более мрачным, чем обычно. И вот накануне выходных Ди предстояло пережить кое-что крайне неприятное. Поскольку даже такая невероятная выдержка, как у его отца, дала сбой. *** Идея немного отвлечься от проблем показалась Глэму, уже порядком уставшему от упрямства сына и его поведения, заманчивой, поэтому когда Чэс ее озвучил, он, не раздумывая, согласился. Правда, он не совсем рассчитывал на поход в бар и теперь сомневался. - Да ладно тебе, приятель. - улыбнулся друг, подталкивая его к бару, достаточно хорошему и недешевому заведению с отменным алкоголем и не такими уж и высокими для такого места ценами. - Тебе надо расслабиться, развеяться. Потом помиритесь, не хандри. - Чэс, я не уверен, что это хорошая затея. - не слишком уверенно ответил Глэм, глядя на яркую вывеску. - Ди сейчас... - Брось, сейчас придем, ты возьмешь виски, он у них отменный, немного выпьешь, станет легче. А там разберетесь. Твой малой вполне взрослый, чтобы все понять и так. - Что ж... В таком случае, думаю, стоит попробовать. - все же прекратил отпираться блондин. Происходящее ему сильно надоело, действительно уже хотелось хотя бы на время отвлечься. Он ведь совсем немного выпьет, всего чуть-чуть. - Вот, верно мыслишь, дружище. - одобрительно улыбнулся тот. *** Ди сидел в гостиной, понемногу засыпая и изредка чуть морщась от подскочившей температуры Отец задерживался. И очень сильно, что не могло не беспокоить его. Правда, куда он вообще уходил, Ди не знал. Сейчас была уже ночь, а ушел Глэм еще рано вечером, и подросток начинал сильно волноваться. В конце концов, не выдержав, он начал пытаться дозвониться сначала до него, а потом обзванивать больницы и... даже морги. К его счастью, в этих малоприятных местах Глэм оказаться не успел. Тем не менее, где он и что делает, было неизвестно. И как его искать - тоже непонятно. Внутри подростка все холодело с каждой секундой все сильнее, в глазах время от времени темнело от волнения и поднявшейся температуры, голова соображала все хуже. Обычно Ди ложился в 10 часов, так как недомогание сильно сказывалось, но сейчас на часах было уже 2 ночи, и он терял терпение вместе с самообладанием. Да, он злился на отца за то унижение. Да, хотел немного заставить помучаться - знал, что тот никогда не пойдет налево или возьмет его силой. Лучше промолчит и смирится. Сейчас он жалел, что не подошел раньше. Глэм не появлялся, и надежда уже начинала таять; паника уже выросла до невероятных масштабов, голова гудела, в висках стучало, перед глазами едва не плыло, но Ди, собравшись, все равно пошел его искать, уже не думая даже о собственной безопасности. Как бы плохо ему ни было, он может нормально двигаться и соображать, нельзя сидеть на месте, вдруг отцу угрожает опасность? Уходил он практически уже в полночь, вернулся лишь через полтора часа, еще больше измученный. Ди сел в гостиной, уткнувшись лицом в ладони - от волнения они были ледяными, но прохлада немного отрезвляла. Ему все еще было не очень хорошо. Он исходил все ближайшие места, пытался позвонить Чэсу, однако все молчали. В полиции и вовсе сказали подождать пару дней и просто оповестить мать(чего тот делать не стал). *** Дверь открылась, и в коридоре наконец появилась причина его стрессов. Уже успевший забыться в беспокойном сне Ди подскочил и тут же подошел к отцу. Внутри зародилась еще большая злоба. Руки сжались в кулаки, на лице появилась гримаса ярости. Глэм был пьян. Чувствовался слабый запах алкоголя, движения мужчины были не такими четкими и уверенными, как прежде, а взгляд и тем более выдавал его. Как и голос. Говорил Себастьян внятно, но не слишком четко и слаженно, и тон был мягче. - Ди... Рад тебя видеть. - блондин ожидаемо потянулся к сыну, но тот успел увернуться, уже едва не ненавидя того. - Иди и проспись. - прошипел он, развернувшись, но его схватили за руку, рванув назад и прижав к чужому телу. Ушко тут же прикусили, зализывая, горячие руки стали блуждать по телу. - Пусти меня немедленно! - окончательно взбесившись, едва не заорал Ди, кое-как выбираясь и отходя. - Проспись, пьянь..! - еще сильнее рассвирипел он, отпихнув от себя блондина и вырвав руки из ослабевшей хватки. Тот лишь улыбнулся, на удивление не как обычно - дежурно и вежливо, а искренне и открыто, и пошел не слишком твердой походкой вслед за ним. "Только не говорите, что мне надо будет его укладывать..." Глэм, через силу поднимаясь по лестнице, все же шел вслед за ним. Алкоголь уже ударил в голову, развязывая руки и язык, поэтому, когда Ди уже почти дошел до его спальни, он снова не удержался и прижал к стене.

- Отпустил меня. - ледяным голосом прошипели ему. Но в ответ его лишь поцеловали, спускаясь к шее. На этот раз уже куда нежнее, еще более страстно и не позволяя на некоторое время даже вдохнуть лишний раз. Запах алкоголя дурманил голову, к горлу подкатывала тошнота, шея горела от поцелуев и меток, которые то и дело распускались там красными узорами, а над ухом то и дело говорили иной раз такие нежности, от которых ноги подкашивались и в низу живота начинало сладко тянуть. - Мальчик мой... - рука музыканта спускается к краю футболки, задирая ее, пока другая держит руки над его головой. - Хороший мой... - снова недолгий поцелуй и несильный укус за нижнюю губу. Ди вздрогнул, млея. - Люблю тебя. Ноги зафиксированы так, что и не пнешь даже(и как только умудрился в таком состоянии провернуть захват?), отчего стало еще страшнее. Если он сейчас сдастся, то это будет лишним доказательством того, что... Мысли прервали губы, накрывшие сосок и заставившие выгнуться дугой, еле подавив стон. Язык и руки Глэма сводили его с ума: пальцы теребили, ласкали, несильно сжимали нежное место, губы и язык вовсю издевались над другим, иногда меняясь местами. Ноги тут же подкосились, дыхание сбилось еще сильнее, время от времени раздавалось тихое мычание от удовольствия и невозможности выпутаться. Ди в очередной раз дернулся, еле вырываясь из цепких лап сладкой похоти, и кое-как освободил руки, несильно оттолкнув отца. Злость на него все еще кипела внутри, и сдаваться вот так было бы как минимум признаком слабости. В ответ на удивление искренний и недоуменный взгляд он высокомерно хмыкнул, прищурившись. Тот двинулся на него, все еще улыбаясь и что-то говоря - он не слушал, чтобы окончательно не сдаться. - Уймись! - крикнул он, делая шаг назад. - Я н-не... - Ди... - Я сказал "уймись"! - раздался в ответ раздраженный крик. Немного успокоившись, блондин вздохнул. - Я носился по городу, чуть с ума не сошел, а ты пил, оказывается, еще и пришел пьяным в стельку! - Ди... - Никаких "Ди"! Он, боясь, как бы отец снова не начал свои домогания(поскольку он вполне мог не выдержать и сдаться), подбежал к своей комнате, входя в нее и хлопая дверью что есть сил. - Не смей даже прикасаться ко мне после этого! Сполз по двери на пол, схватившись за волосы и еле слышно завыв от этой жуткой несправедливости. Тело дрожало, его всего трясло от переизбытка эмоций, чувствительность зашкаливала, как и возбуждение, от поражения его удерживал только голос разума, и то очень слабый. Немного растрепанные волосы, этот немного даже дикий, в то же время нежный взгляд, такой ласковый тон и непривычная открытость смущала и ставила немного тупик своей непривычностью, но... нет. Он не мог себе этого позволить. Тело горело, внутри словно пылал пожар, до безумия хотелось все вернуть, да хоть самому подойти и наброситься... Ди лег в кровать, невольно жалея об этом, и быстро провалился в чуткий и крайне неприятный сон. ***
Сказать, что утро было ужасным, это все равно, что не сказать ничего.