«Полярность»

Глава 42

Дима?

Ира стояла рядом со своей кроватью, оторопело глядя перед собой. Девушка будто бы сомневалась в словах, только что выскочивших из её уст. Ступор прошёлся вдоль позвоночника, заставив и без того прямую спину девушки задеревенеть в этом положении. Лёгкие были наполнены чем-то тяжёлым, потому что дышать получилось лишь с четвёртой попытки. Староста не двигалась и со стороны напоминала статую.

— Соскучилась? — насмешливо раздалось в трубке. Ира вздрогнула. «Неужели это реальность и я действительно разговариваю с ним?» — мысли текли на удивление медленно.

— Да, — отдалённым эхом прозвучали слова девушки.

— Ты не рада меня слышать? — чуть обиженно раздалось в ответ. И тут Иру словно пронзила стрела, от которой девушка бессознательно пыталась увернуться всё это время. Внутри тотчас развернулась ожесточённая борьба за жизнь. 

— Я… — спустя какое-то время Ира сморгнула и тотчас же обрела способность дышать и двигаться.

— Ты?.. — коварно поддразнивая Иру, спросил Дима. Парень словно никуда не торопился, поэтому преспокойно ждал каждую реплику Иры.

— Боже, где ты? — облегчённо, но вместе с тем и жутко тяжело сорвалось с губ Иры. — Почему ты звонишь именно сейчас? Где ты? — на всякий случай повторила вопрос девушка, но Дима и так ответил бы ей, даже если бы Ира не спросила.

— Я настолько близко, что ты даже не представляешь, — явно с улыбкой протянул парень.

— Где? — уже бессильно произнесла Ира. Глаза старосты смотрели прямо на шуфлядку, в которой надёжно от людских взглядов и клептоманских ручонок был спрятан медальон. Ире казалось чем-то невероятным сейчас разговаривать с Димой, слушать такой родной, но в то же время такой далёкий голос. Он проникал вовнутрь, заставляя девушку окончательно и бесповоротно лишаться своей брони, стремительно таять. Запоздало прибыла радость.

— Дима! — уже другим, живым, раздался голос Иры. Девушка на другом конце трубки звонко рассмеялась, причём так, что этот смех пусть и не чётко, но всё-таки слышала и Лиза, о которой Ира забыла: настолько неожиданным оказался звонок прошлого.

— Я, Ириш, я. Прости, не смог удержаться и позвонил раньше времени. Поэтому сейчас буквально на пару минут я тебя покину, а потом позвоню вновь. Не теряй, — протянув слова, сказал Дима и сразу же повесил трубку. Последние слова словно вернули Иру к реальности. Староста ещё какое-то время не решалась отнять мобильный телефон от уха. Девушка словно боялась разрушить что-то. В какой-то момент лёд и холод сыграли с девушкой злую шутку. Теперь, без всего этого, она прекрасно могла их чувствовать. Не было произнесено ни одного вырывающегося слова, ничего невероятного и, казалось бы, нужного не было сделано. Тем не менее, Ира явственно ощущала на своём затылке, на плечах, а, самое главное, на руке, в которой она держала мобильный телефон, рассекающий взгляд. Он не был напряжённым или страшным, но всё равно от него по телу девушки пробежался колючий озноб. Повернувшись к Лизе, Ира молча заглянула в карие глаза, которые сейчас были почти чёрными. Может, во всём была замешана игра света, ведь за окном уже давно был вечер, а в комнате горела лишь худая настольная лампа, а, может, просто всепожирающая ярость, которая должна была растянуться хотя бы на несколько минут, сжалась в тугой и плотный комок одной секунды, заполонив все глаза Лизы. Но одна секунда взорвалась, и пеплом рассыпалось по комнате душное молчание. Кареглазая, от которой Ира ожидала всё, что угодно, но только не то, что сделала девушка, на пару секунд крепко зажмурилась, словно внутри у неё сражались мысли. Лицо девушки будто кричало: «Не смотри мне в глаза! Я зажмурила их, лишь бы ты не смогла заглянуть в них!» Но и этот крик оказался обманчивым, потому что в следующий миг всё изменилось. Прежняя Лиза бы вспыхнула пожаром,  возможно, диким зверем сорвалась бы с места и унеслась. Это сделала бы прежняя Лиза. Но ведь все люди меняются. Кто-то быстро, кто-то настолько медленно, что этого никто и не замечает, но неумолимость изменений и превращений всегда будет отражаться на лице человека. Особенно ярко человек изменяется, когда рядом с ним находится тот, кто ему дорог. Он может перенять даже самые обыденные мелочи от близкого: пить кофе и при этом не вынимать из чашки ложку, усмехаться на одну сторону лица, добавлять какое-то странное слово почти в каждое предложение и т. д. Когда девушка открыла глаза, в них больше не было гнева, больше не было больного сожаления и удивления, только рваное спокойствие, только тягучее смирение. Не отрывая практически отстранённого, но вместе с тем вопрошающего взгляда от глаз Иры, Юля до капелек крови сжала руки в кулаки, пока по нервам не ударила острая боль, а затем, на силу улыбнувшись — улыбка выдалась оскорблённым оскалом, — произнесла:

— Дима, значит. Ну, нашлась пропажа. Поздравляю с днём рождения.

— Послушай…

— Нет, — спокойно и тихо ответила кареглазая. Ира осеклась, хотя на языке, порвав горло и искалечив душу, висели непроизнесённые слова. Кареглазая нарочито медленно — это она делала для себя, а не для того, чтобы показать или доказать что-то Ире — подошла к своей кровати. Синяя огромный Акула оказалась на шкафу, так как сегодня девушке не нужны были объятия даже своего старого друга. Ей не нужны были слова утешения, ей не нужно было ничего, кроме того, чтобы побыть одной. Хотя бы в постели.

Стянув с себя всю одежду — староста отвернулась, хотя до этого молча наблюдала за каждым действием своей прежде неугомонной соседки по комнате — и оставшись в одном нижнем белье, Лиза с каким-то извращенским чувством наслаждалась вмиг окружившим её холодом — была открыта форточка. Постояв так минуты две, кареглазая всё-таки надела майку и легла под ледяное одеяло. Впрочем, даже если бы одеяло и было сейчас тёплым, для девушки оно всё равно бы осталось льдом, так как Лизе ото всего веяло холодом, в первую очередь от Иры. Притянув к себе колени, кареглазая накрылась по плечи одеялом и отвернулась прямо к стене. Время было раннее: всего-то восемь вечера. Но девушка упрямо закрыла глаза, желая, чтобы Морфей как можно скорее унёс её в своё царство снов. Лиза была согласна даже на черноту вместо сна, но никто не приходил, а девушка не засыпала. Ира решила предпринять последнюю попытку поговорить. Осторожно и неслышно ступая по полу, девушка подошла к кровати кареглазой. Мягко склонившись над Лизой, староста протянула руку, чтобы коснуться плеча девушки, но кареглазая внезапно произнесла:

— Слишком холодно. Или ты думала, я не почувствую? Вместо ответа Ира бережно коснулась плеча Лизы. — Даже не смей, — эти тихие слова укусили руку старосты.

— Прости. Несмотря на то, зол ли ты на человека или нет, но если он тебе хотя бы нравится — по-настоящему нравится, — ты не можешь не простить его. Против своей воли прощаешь. Лиза глубоко вздохнула:

— Просто на плече ссадины. Не трогай, пожалуйста. Старосте не надо было повторять дважды. Сжав руку в кулак, девушка отвела её от плеча Лизы.