Пять сеансов памяти

4. Сеанс третий

Одна из причин, по которой больница для Какаши хуже сильнейшего врага — это запахи медикаментов, крови, гноя и смерти. Последний улавливается уже при входе в здание, особенно в военное время. Страшно видеть лица маленьких детей и подростков, которые сидят у палат умирающих солдат, не плача. Слёзы давным-давно высохли, плакать нечем. Остаётся лишь кусать губы, тяжело дышать и держать за руку близкого человека, которого скоро не станет. И с этим уже ничего не поделать.

Хатаке проходит к палате Сакуры быстро, мелькая в толпе подобно тени. Всем уже всё равно, кто их Хокаге, и что он тут делает. У всех кто-то оказался на этой остановке между смертью и жизнью. И только врачам решать получится сегодня выкарабкаться и идти в бой с новыми силами или придётся уйти на покой слишком молодым.

В палате пахнет цветами. Рядом с девушкой, сидит Учиха, не поднимающий голову с ладоней. Он сидит весь скрюченный, поникший и его можно было бы пожалеть, наверно. Но Какаши знает зачем тот пришёл, и это далеко не просто посещение сокомандницы или любимой девушки, которой Сакура никогда ему не была. Она только его послушная кукла, а Саске её искусный кукловод, что Канкуро позавидует.

— Пользуешься случаем?

— Мог бы, конечно, — не скрывает парень, — Но сейчас рановато, не находите?

— Считаю, что твоё время посещения больной уже завершено, — Шестой хотел бы высказать всё, что думает об последнем из клана Учиха, но время и так ускользает, словно вода сквозь пальцы. Саске смотрит на бывшего учителя с ядовитой усмешкой, проходя рядом и будто бы случайно толкая плечом.

Словно они уже давным-давно на равных, если не хуже — Хатаке слабее своего ученика, хоть и не желает признавать жестокую реальность.

— Не думаю, что она когда-нибудь вас вспомнит.

— Не надейся, что Сакура станет твоей.

— Тут и так всё понятно, господин, кхм, Шестой.

Уходит, негромко хлопнув дверью. Какаши присаживается на стул, глядя в бледное лицо Харуно, всё в пластырях и бинтах. Ему чертовски хотелось вновь посмотреть в изумрудные глаза, увидеть любимую улыбку и лёгкий румянец на щеках. Услышать её смех, почувствовать маленькие ручки на груди.

Харуно спит, иногда дёргаясь во сне, но за время посещения так и не просыпается. Она в отключке около шестнадцати часов, и Шестого это тревожит. Он не следит за временем, хотя ему давно бы пора идти на военное собрание и выслушать новую тактику Нары. Ему больно чувствовать сердцем, как образ его Сакуры тает на глазах.