Ночная тварь в поместье

Poebushki)

Достоевский взял за подбородок парня и повернул к себе, сам наклонился к его лицу и поцеловал.

Глаза Николая округлились, но он быстро вошёл во вкус. Достоевский мял его нежные губы и слегка покусывал. Коле было мало, он углубил поцелуй, но Фёдор быстро взял инициативу на себя, показывая что главный в их отношениях всё же он.

Холодные языки исследовали такие же холодные рты. Они сплелись в ярком танце, а Коля даже сел что бы удобней было.

Николай только и успел, что коротко вскрикнуть как его спина снова соприкоснулась с мягким матрасом. А Фёдор навис сверху.

- Думаю ты не будешь против, - томно прошептал Фёдор.

Гоголь хихикнул, когда его стройные ноги развели в стороны и уперлись в пах коленом. Федя провел ладонями от бёдер к ребрам, задирая, но не снимая с блондина футболку.Гитерохромик
выгнулся в спине, закусив губу, чтобы позорно не простонать, ибо касания Доста уж слишком нежные. Блондин запустил свои длинные пальцы в иссиня-чёрные пряди, легонько их оттягивая и короткими ногтями царапая кожу головы. Фёдор не стал церемониться ни со своими штанами, ни с чужими. Тишина комнаты быстро наполнилась тихими полустонами и тяжёлым дыханием. Граф ощутил, как кровь ударила в голову и пах, а в нос - приятный запах шоколада и могил, что всегда витал вокруг и пьянил собою. Николай, как не крути, красивый, сексуальный и желанный, как для вампиров.

Фёдор шёпотом спросил, нуждается ли его парень в растяжке прохода, но Коля, будто специально дразня, пролепетал, что там уже давным-давно все растянуто. «Ах ты шлюшка» - рыкнул брюнет, проводя своей рукой по члену, размазывая по всему стволу первые капли выделившейся смазки. Гоголь накрыл рот рукой, выгибаясь навстречу и зажмурившись в предвкушении.

Влажная головка обвела пульструющий проход, дразня, а после довольно сильный толчок и первый громкий стон. Коля сжал простынь руками, закатывая глаза. Федя втянул горячий воздух ртом, когда его сильно сжали внутри. Видно, что Николай напряжен. Блондин, чтобы как-то отвлечь себя от неприятных ощущений, закинул руки на шею Достоевского, сразу же вырисовывая ногтями кровавые узоры, которые мигом заживали.

Толчки становились быстрее и резче. Вампир обвил тонкую талию Графа ногами, прижимая того ещё ближе, чтобы полностью ощутить заполненность тем, кто пленил мгновенно. Брюнет принялся усыпать засосами, поцелуями и легкими укусами грудь блондина, заведя ладони тому под ягодицы и сильно сжав их. Их тела терлись друг о друга, сливались воедино. Страсть кружила Фёдору голову, но это не помешало признать то, что Николай в постели куда горячее, чем где либо. «И где он так стонать научился?»

Стоны, хлюпы, шлепки, пошлые словечки возбуждали ещё сильне. На спине Фёдора расцвели кровавые полосы и так же быстро затягивались, а на плечах и ключицах Николая — багровые засосы.

Когда Федя начал особенно грубо вколачиваться в хрупкое тело, Коля схватил парня за воротник рубашки и резко дернул вниз, грубо сталкиваюсь губами. Поцелуй вышел смазанный и слишком развратным, но именно он ускорил разрядку: Гоголя передернуло, а через несколько секунд по его животу потекло что-то горячее. Фёдор замер на мгновение, чтобы все его семя оказалось прямо внутри этой «шлюшки», какову не желал отпускать.

Фёдор, шлепнул того по ягодице, чтобы появилась возможность освободиться и лечь рядом, улыбнулся и протянул, наматывая блондинистую прядь себе на палец:

- Извини, Коля, - Фёдор оставил в уголке губ Гоголя нежный поцелуй и завалился рядом, закинув руки под голову и ногу на ногу.

- Извиняю, - он улыбнулся, - официально, - лёг на грудь Феди и прикрыл глаза.

- Коль, я тут подумал, ты сказал что у тебя там всё растянуто, вот тут я что-то не понял.

- Не волнуйся, до отношений с тобой я можно сказать был шлюхой, - объяснял Николай, - но теперь у меня есть ты, не беспокойся.

- Только попробуй переспать с каким-нибудь вампиром.

Фёдор притянул парня за талию и так они уснули. В обнимку.